Глава 27 (2/2)

— Продолжать искать.

159,3

Этой ночью Итана мучила бессонница. Сперва, грезам мешало эмоциональное возбуждение, в котором Томсон пребывал после часовой болтовни с Морганом. Все это время они держались за руки. Приятное ощущение мгновенно потянуло за собой желание большего. Желание, которое шло вразрез с психологическим состоянием Итана, и его это бесило. Разве можно хотеть и бояться чего-то одновременно? Разве это не глупо? Бурная фантазия подкидывала Томсону все новые картинки, из-за которых Итана периодически бросало в жар.

К полуночи возбуждение схлынуло. На его место пришло куда более привычное тревожное состояние. Только волновался Итан не о жизни в целом, как это бывало раньше, а о Ноа.

Что, если Томсон все эти годы был прав, когда сторонился людей? Вдруг в нем действительно сидит какая-то зараза? Он может не болеть или выработать иммунитет, тем не менее являясь переносчиком. Что, если врачи что-то проглядели?! И теперь Ноа лежит посреди своей квартиры, покрытый сыпью, задыхающийся и на грани потери сознания?!

Критическое мышление подсказывало, что Итан бредит. Только трезвые рассуждения не позволяли ему наворотить дел. В первый раз Томсон еле уговорил себя не звонить Моргану в два часа ночи. Ноа наверняка уже спал. Будить его не следовало. Во второй раз уставился Итан в экран телефона уже в пять утра. О сне можно было даже не мечтать, поэтому Томсон выпил кофе, потратил час на беговой дорожке, принял душ, а затем моргнул и оказался у дома Моргана. Страх не покидал его всю ночь, но к утру притупился и превратился в терпимое угнетающее настроение. На часах значилось восемь часов утра и не стоило даже надеяться, что Морган выйдет из дома так рано. Итан посидел в машине. Итан прогулялся по улице. Итан зашел в кафе и купил кофе себе и Ноа. Итан вернулся к машине. Итан посолил свой кофе. В очередной раз взглянув на окна Моргана, он заметил мельтешащую макушку, как если бы Ноа прыгал на месте.

«Что он там делает?! Может быть мне зайти?»

Итан мотнул головой, отгоняя от себя подобные мысли. Ему совсем не хотелось докучать Ноа. Достаточно было и того, что Томсон прикатил к нему ни свет ни заря. Такая настырность могла быстро утомить Моргана. Что, если он устанет от Итана? Или решит, что Томсон все-таки не лучшая кандидатура для построения отношений? А кандидатурой, по мнению самого Итана, он был отвратительной.

Поняв, что вновь загоняется, Томсон вытащил телефон и начал щелкать улицу в свете утреннего солнца. Большинство кадров показались Итану посредственными. И лишь один, последний, чего-то стоил.

То ли дело в утреннем свете, то ли в недосыпе Итана, то ли в изменении статуса их с Морганом отношений, но сегодня Ноа показался особенно красивым. Светло-серые узкие джинсы подчеркивали стройность ног. Белая футболка в сочетании с черной рубашкой-кимоно (Господи, да сколько же их у Моргана?) отлично играла на контрастах. Вышитые серебристой ниткой карпы, плававшие по черной ткани, блестели на солнце. Завершали образ счастливые глаза Моргана. Итан беспокоился зря, думая, что может побеспокоить Ноа своим присутствием. Парень явно обрадовался его приезду.

— Давай договоримся, что будем вести себя цивилизованно, — попросил Ноа уже у подъезда к парковке университета. Его беспокоило, что Итан мог что-то сотворить с его предполагаемым обидчиком. Беспокоился он не зря. Если виной всему действительно Фостер, нежничать с ним Томсон не собирался.

— Давай лучше договоримся, что ты будешь, как обычно, вести себя цивилизованно, а я, как обычно, по ситуации. Сыграем в плохого и хорошего копа?

— Нет, так не пойдет, — не согласился Ноа. — Нельзя бросаться на кого ни попадя. Это опасно, Итан.

— Не думаю, что какой-то зачуханный инженеришка сможет мне что-то сделать.

— Откуда ты знаешь, что он зачуханный? А вдруг качок с ростом в два метра?!

— Ему же хуже. Опасно, когда врагу дотянуться до твоих яиц проще, чем тебе самому, — рассмеялся Томсон.

— Итан, я серьезно, — насупился Ноа.

— Хм-м-м… — Томсон ловко заехал на парковочное место и заглушил машину. — Значит, хочешь, чтобы я вел себя хорошо?

— Именно.

— И что мне за это будет?

— А чего бы ты хотел?

Кажется, подобный диалог между ними уже происходил. Морган так легко задавал подобные вопросы, видимо считая, что из-за специфики проблемы Итана, Томсон не позволит себе пожелать чего-то, что показалось бы Ноа невыполнимым или слишком вызывающим. Не зря же Морган вчера в разговоре несколько раз упоминал, что ему не так уж и важен физический контакт. Ну ничего себе заявление! Итана так и подмывало ответить, что ему самому этот контакт необходим как воздух. Особенно после стольких лет одиночества. И если бы не чертовы загоны, он бы проявлял куда большую напористость.

С другой стороны, Ноа себе противоречил. Говорил одно, а делал совсем другое. Взять хотя бы его желание попробовать кофе Томсона. Итана чуть не стукнул инсульт в момент, когда губы Моргана коснулись его стаканчика. Но эмоциональная буря улеглась так же быстро, как и возникла. Не от того ли, что после глотка Ноа не упал замертво? Не пожаловался на вкус? Не сообщил, что от стаканчика чем-то воняет? Это было по-прежнему шокирующе, но смирение пришло куда быстрее, чем от прикосновения рук.

Не обязательно разбираться в психологии, чтобы понять, зачем Ноа все это творил. Морган нагло форсировал события. Он утверждал, что прикосновения ему не нужны, при этом вознамерившись делать все возможное для того, чтобы Итан поскорее к нему привык и позволил себе раскрепоститься рядом с ним.

Вот только Итан в раскрепощении не нуждался.

— Я могу просить что угодно?

— В разумных пределах. Если, например, потребуешь сесть на шпагат, я, понятное дело, сделать этого не смогу.

— То есть мое желание ограничивается твоими физическими возможностями?

— Верно.

Итан еле сдержался, чтобы в ответ на такую наивность не закатить глаза. Ограничение оказалось слишком слабым, чтобы считать его страховкой.

— Тогда как насчет того, чтобы ты передо мной вздрочнул? — не только Ноа умел форсировать события.

Морган, к своему невезению как раз решивший допить остатки своего кофе, подавился. Ему потребовалось время, чтобы откашляться. Итан терпеливо ждал ответ.

— Ну и шуточки у тебя, — пробормотал Ноа, у которого покраснела даже шея.

— Почему половину моих фраз ты воспринимаешь, как шутки? Я похож на клоуна? — мрачно осведомился Томсон.

— Ой, нет! Что ты! Конечно, нет! — запаниковал Ноа. — Просто ты иногда говоришь такие вещи…

— Какие?

— Безумные.

— Ты определись, клоун я или психически нездоровый.

— Ни тот и ни другой!

Итан продолжал буравить Ноа взглядом.

— Что ж, подведем итог. Я не клоун и не псих, значит мои слова — не шутка и не болезненный бред. Так?

— Т-так, — подтвердил Ноа с запинкой.

— И?

— Что «И»?

— Исполнишь мое желание?

Кажется к лицу Моргана прилила вся кровь разом.

— Так ты не шу… — Ноа проглотил последнее слово, понимая, что повторяет свою ошибку. — З-зачем тебе это?

— В смысле зачем? Может, меня это возбуждает?

— Может?

— Не могу дать стопроцентную гарантию. Никогда не наблюдал такого вживую. Тем более при участии человека, к которому я не равнодушен. Впрочем, ты прав, сомнения безосновательны. Меня это возбудит.

— Не возбудит, — пробормотал Ноа себе под нос, вцепившись в ремень безопасности с таким видом, будто тот мог спасти его от продолжения этого неловкого разговора.

— Это почему же?

— Потому-что-будет-некрасиво, — выпалил Ноа почти нечленораздельно.

— С чего ты так решил?

— Да ты посмотри на меня! — Морган развел руки в стороны. Итан, смотревший на него и до того, корня проблемы все еще не наблюдал. — Я же тебе не порноактер! Со стороны я буду выглядеть отвратительно!

— Откуда ты знаешь? Предпочитаешь дрочить перед зеркалом? — Итан продолжал сыпать невинными вопросами.

— Господи, конечно нет! Я никогда такого не делал!

— Но хотел бы? — Итан чувствовал себя змием-искусителем.

— Ни за что!

— Почему же?

— Я ведь сказал…

— То есть если бы ты был уверен в том, что со стороны выглядишь сексуально, ты бы и передо мной это сделал, и перед зеркалом? — Итан планомерно прощупывал почву, пытаясь понять границы дозволенного.

Ноа насупился и молчал.

— Что, я предложил это слишком рано? Следовало подождать несколько недель?

Морган обжег его взглядом и его голос неожиданно стал ниже, как бывало каждый раз, когда он злился.

— Подрочу перед тобой, если ты меня поцелуешь в губы, — выдохнул он.

Итан невольно отшатнулся.

— Это удар ниже пояса, — фыркнул он.

— Да, люблю грязные приемчики, — заявил Ноа, отстегивая свой ремень безопасности.

— А с виду наивный ангелочек, — процедил Итан, теперь лихорадочно соображая, как получить желаемое. Лучше бы Ноа отказался. Он должен был отказаться! Тогда бы Томсон забыл об этой идее, как о страшном сне, и никогда бы о ней не вспомнил. Но Ноа не сказал «Нет». Он выставил условие. Условие на условие, между прочим. Моргану следовало податься в юриспруденцию. Судя по тому, как ловко он лавировал между словесными капканами, в суде он бы был великолепен.

Ноа вылез из машины и наклонился к открытому окну, решив подлить масло в пламя, высотой в несколько метров, по имени Итан Томсон.

— Все в твоих руках, дорогой, — подмигнул ему Ноа и зашагал в сторону кампуса.

— Не забудь про Фостера! Полтретьего встречаемся на этом самом месте, — крикнул ему в спину Итан и сам же заметил, как сильно дрожит его голос. Ноа, не повернувшись, махнул ему рукой, оставив Томсона в растерзанных чувствах.

Нет, змием-искусителем здесь был далеко не Итан!

Совершенно точно не он!