Глава 18 (2/2)
— Да, мне он тоже невинным цветочком не показался, — поделился впечатлением Скотт. — Как думаешь, он актив?
Ноа вспыхнул.
«Было бы круто».
— Понятия не имею, — кинул он, чувствуя, как щеки начинают полыхать.
— Как вообще люди понимают, какая роль им предпочтительней? — Скотт с задумчивым видом постучал по подбородку, как если бы решал сложную математическую задачку.
— Не знаю.
— Но ты ведь хочешь оказаться под кем-то, а не над. Откуда такая мысль? Что тебя на нее натолкнуло?
Ноа уже пожалел, что помирился со Скоттом! Он теперь не отстанет!
— Дело вовсе не в том, что я сплю и вижу, как мне кто-то присовывает в зад, — пробормотал Ноа раздражённо. Хотя иногда по ночам нечто подобное он и видел. — Тут скорее вопрос в…
— Ну?
— Мне хотелось бы…
— Так.
— Нравится ощущение того, что я…
— Что ты «что»? — Скотт точно не собирался отставать.
— Что я для кого-то желанный.
— Так активы не менее желанны пассивами, чем пассивы активами. Или нет?
— Господи! — простонал Ноа. — Почему мы вообще это обсуждаем?!
— А почему бы нам это не обсудить?
— Я не знаю, что сказать. Я просто хочу, чтобы он…
— Трахнул тебя? — подсказал Скотт. Ноа это взбесило.
— Да, блядь! Я хочу, чтобы он меня трахнул! Ты доволен?
Скотт помолчал.
— Вот бы и Андреа ко мне когда-нибудь почувствовала нечто подобное? — вздохнул он с тоской в голосе. — Наверное, это круто, когда кто-то хочет, чтобы ты его трахнул. Итану повезло.
Ноа стушевался. С одной стороны, ему хотелось продолжить огрызаться касательно Итана, с другой — рассуждения Скотта об Андреа выбили его из колеи. Наверное, за всеми этими разговорчиками друг просто хотел скрыть боль от ситуации с подругой, а точнее несостоявшейся девушкой. Если так, то Ноа следовало потерпеть.
— Как думаешь, у него большой член?
Или нет!
— Скотт, ты с ума сошел?! Я без понятия, какой у Итана…
— Ну очертания-то разглядеть было можно. Скажем, когда он сидел. Не присматривался?
— Скотт!
— У него небольшой рост, но на порнохабе я видел низких мужиков с такими инструментами, о которых я сам мог бы только мечтать. А мой рост под метр девяносто! Но может быть и иначе. Что, если у Итана в возбужденном состоянии пять сантиметров?
— Не знаю, как ваш разговор перешел к обсуждению моего члена, но раз тебе так интересно, все мое тело достаточно пропорциональное.
Скотт и Ноа уже спустились на первый этаж, но так увлеклись разговором <s>(членом Томсона)</s>, что не заметили застывшего у двери Итана.
«Какой прекрасный день для суицида», — подумал Ноа, ощущая, как его сердце пропускает удар за ударом. Слишком большая концентрация позора за последние полчаса.
— Пропорциональный — значит маленький? — Скотта абсолютно ничего не смутило!
— Пропорциональный — значит средний, — ответил Итан равнодушно. — С линейкой не бегал. Навскидку сантиметров четырнадцать. Я бы показал, но твоя рожа меня совсем не возбуждает.
— Да, как я понял, ты предпочитаешь смазливых, — не остался в долгу Скотт. Конечно же, под «смазливым» он имел в виду Ноа. Морган уже открыл рот, чтобы закончить разговор, но Итан его опередил:
— А ты, значит, из тех гениев, что считают, будто чем больше сантиметров, тем лучше? Тогда, чтобы не опозориться перед девушкой, советую сперва прочитать, что такое клитор, где он находится и что с ним следует делать, — посоветовал Томсон. — Чем мериться письками и вертеть перед зеркалом дубинкой, лучше бы потренировал язык, — с этими словами Итан растопырил два пальца, спустил с лица маску и показал язык, тем самым демонстрируя жест, которым обычно обозначали куннилингус.
— Пожалуй, так и поступлю, — усмехнулся Скотт, к счастью Ноа решивший не развивать конфликт на ровном месте. — Ладно, мне пора. Встретимся на обеде? — спросил он, повернувшись к Моргану.
— Да, конечно! — кивнул Ноа.
— Нет, не получится, — покачал головой Итан. — В обеденный перерыв мы должны отыскать одну особу.
— Какую ещё особу? — не понял Скотт.
— Черт, совсем забыл! Эм… Я тебе потом расскажу! — пообещал Ноа. — А сейчас нам всем действительно пора, — пробормотал он, мягко выпихивая Скотта на улицу до того, как он ляпнет ещё что-нибудь столь же смущающее.
— Окей, до встречи, — не стал спорить Скотт. — Поразмышляй ещё насчёт нашего разговора, — кинул он, прежде чем направиться к своей машине.
— Насчёт разговора про мой член? — мгновенно среагировал Томсон, испепеляя Ноа взглядом.
Однозначно лучшее утро для суицида ever.
— Я не представляю, как все пришло к… Кхм! — засуетился Ноа. — Прости!
— Утомил просить прощение, — фыркнул Итан. — Что ж… Ты меня насколько выше? Сантиметров на десять? Какой у тебя рост? — неожиданно поинтересовался он.
— Ну… Точно не знаю. Что-то между ста семьюдесятью тремя и ста семьюдесятью пятью, — Ноа не знал точной цифры.
— О. Значит, разница даже не десять, а все пятнадцать?
Голос Итана оставался спокоен, но он однозначно бесился.
— Не знаю, — пробормотал Ноа.
— Ну а член?
— Что?
— Член какой длины?
Ноа следовало смутиться, но он уже и сам начал выходить из себя. Сначала Скотт, теперь Итан. Какого черта они прицепились?!
— Понятия не имею, какой длины мой член! — вскипел он. — Я не мерил!
— О, что ж так? — Итан покачал головой, выказывая неодобрение.
— Да потому что… Какая вообще, нахер, разница?! — воскликнул Ноа с недоумением. Томсон в ответ усмехнулся.
— Правильный ответ, — кивнул он. О чём он вообще говорит?
— А ты… Почему ты здесь? Ты ведь сказал, что подождёшь в машине? — до Ноа только сейчас начало доходить, что что-то не так. Итан не ответил, лишь уставился на улицу, где мелкий противный дождик успел превратиться в полноценный ливень.
«Будет смешно, если я впаду в ступор посреди улицы, потому что закапал дождик».
Нет. Не смешно.
159,3
Скотт оказался умнее, чем показался Итану на первый взгляд. Не просто же так он завел тему (а инициатором однозначно был он) про размеры детородного органа Томсона. Он подтрунивал над бедным Морганом, который вёлся на подобные провокации на раз-два. Учитывая, насколько легко они с Ноа беседовали, Итан пришел к выводу, что конфликт исчерпан, и очень об этом пожалел. Морган, к сожалению, относился к людям, которые быстро все прощали и постоянно извинялись. Скотт наверняка знал об этой черте и пользовался ею.
Интересно, до чего бы дошел разговор Ноа и Скотта, не прерви их Итан. Морган бы сел в машину Томсона красный как помидор и ещё несколько дней избегал бы прямого взгляда. Как жаль, что Итан упустил шанс чуточку над Ноа подшутить. И упустил из-за сущей глупости — дождя.
Лишь несколько ледяных капель приземлились ему на макушку, и Итан невольно шарахнулся обратно под крышу, пытаясь унять заходящееся сердце. Ядовито-яркие искромсанные транквилизаторами картинки ударили по вискам и в солнечное сплетение, заставив Томсона подавиться воздухом.
Это все от непривычки. Калифорнийское лето выдалось сухим. В редкие дождливые дни Итан предпочитал сидеть дома. В солнечные, впрочем, тоже. В результате выдержка, которую Томсон демонстрировал в мае, к сентябрю исчезла, будто ее и не было, а обычно транслировавшиеся в машине звуки дождя позволили Итану более-менее взять себя в руки. Но и только.
Следовало попросить у Моргана зонт. Но отвлекать его от разговора не хотелось. Нет, лучше собрать волю в кулак и добежать до машины без посторонней помощи.
Итан пытался себя заставить. Правда. Не единожды. Но так и не сдвинулся с места до самого прихода Ноа и Скотта.
— Схожу за зонтом, — сообщил Морган будничным тоном. Он не хотел делать акцент на состоянии Итана, но тот сразу понял, что Ноа вспомнил их разговор по дороге в дом престарелых. Томсон тогда не вдавался в подробности, но Ноа хватило и единственной фразы.
— Нет, — покачал Итан головой и повернулся к выходу, твердо уверенный, что сможет выйти под дождь. — Или да, — уже тише выговорил он через полминуты бездействия. Так резко вернуть все на круги своя у него не получится, как бы он ни желал обратного. Подобные проблемы одной лишь силой воли не решались.
Морган молча взлетел по лестнице вверх и вскоре вернулся к Итану с зонтом в руках. Он вышел на улицу первым, раскрыл зонт над головой и жестом позвал Итана к себе. Ноа, стоящий под куполом, внутреннюю часть которого украшал принт голубого неба с редкими белыми облаками, казался единственным источником тепла в окружении будничной серости. Себя же Итан видел диким животным, спрятавшимся в темной пещере и не смевшим высунуть носа из сомнительного убежища.
Томсон все же пересилил себя и нырнул под зонт к Ноа. Машина стояла совсем рядом. Всего в нескольких шагах. Но Морган сперва довел Итана до водительской двери и лишь после того, как Итан забрался в машину, обошел автомобиль и плюхнулся на пассажирское сиденье.
— Кто бы знал, что так ливанет, — фыркнул Морган, удерживая мокрый зонтик между ногами. Ему пришлось раздвинуть их шире обычного, чтобы стекавшая с зонта вода не замочила джинсов и сидения. Любой другой подумал бы, что это правильное решение. Итан думал лишь о том, что такие ноги раздвигать должен вовсе не зонт. — Кстати, — Ноа выудил из кармана ручку и протянул ее Итану. — Она не понадобилась, но спасибо.
— Оставь себе.
— Нет, я ведь уже говорил, что мне холодное оружие не по нутру. С ножом в кармане мне будет неспокойно.
— Зато спокойно будет мне, — хмыкнул Итан, укладывая руки на руль.
— Это эгоистично, — заметил Ноа.
— А я в жертвенные гуманисты и не записывался, — фыркнул Томсон. — Твой покой обусловлен беспокойством за других. Мой покой обусловлен твоей безопасностью. И да, свой покой в этом случае я считаю приоритетным.
— Ну ты и… говнюк, — выдавил Ноа с таким видом, будто не поверил своим ушам. Итана это развеселило.
— А ты что, только сейчас это понял? — улыбнулся он.
— Да ну тебя, — бросил Морган, насупившись. Но ручку обратно в карман джинсов все же убрал.
Хороший мальчик.
Итан с Ноа договорились встретиться у кампуса Моргана в обеденный перерыв и прогуляться по его территории в поисках незнакомки, ответственной за появление дурацкого фото с кофейным стаканчиком. Морган был настроен скептически, утверждая, что в университете слишком много народу и поиск конкретной личности равносилен попыткам найти иголку в стоге сена. Итан еле удержался от комментария, что иглу найти окажется куда проще, если сено сжечь. Также Морган беспокоился, что его подведет память и узнать девушку у него не получится. Итан на это ничего не говорил. Поиски действительно могли не принести желанного результата, но он чувствовал, что найти необходимую особу им удастся. Чувствовал он это весь вторник, поиски в который результатов не дали. Чувствовал в среду, которая также ничем не порадовала. И в четверг, когда другие на месте Томсона начали бы потихоньку опускать руки, он все еще это чувствовал, когда Морган, усевшийся на лавочку по-турецки и кормящий голубей кусочками булочки, неожиданно выдохнул:
— О… Так вот же она.