Часть 3 (1/2)

Слова, которые должны были дать противоположный эффект, дали самый прямой. Джисон ещё никогда не видел человека с отсутствием малейшей гордости. Прямо сейчас, отдав первый запугивающий приказ - перемыть всю обувь(стоит напомнить, что на улице уже вторую неделю гуляют ливни), он с растерянностью наблюдает, как новый ”питомец” дочищает последнюю пару кроссовок. Неужели этому парню негде жить, и он вынужден теперь так унижаться перед Ханом? Возможно парню действительно нужна помощь, а Хан его заставляет чувствовать себя ещё хуже. От этих мыслей становится не по себе. Но стал бы Хан это делать, будь брюнет хоть немного серьёзнее? Однозначно нет. Он же ведёт себя как реб... нет, в самом деле, даже дети себя так не ведут. Объективно, он больше похож на пса, напроказничавшего во время отсутствия хозяина. Но Джисону эта модель поведения вспарывает и так не до конца зажившие раны.

Лино в самые первые дни своего пребывания в новом доме проявила себя с совершенно неожиданной стороны, ставя под сомнение факт того, что она являлась кошкой. Постоянное следование хвостом за Ханом можно было скинуть на то, что по началу малышка ещё не адаптировалась на новом месте и передвигалась за наиболее знакомым объектом, а дальше у неё это вошло в привычку. Но то, как Лино кинулась за носком, откинутым мальчиком в надежде попасть в корзину для белья у противоположной стены, и притащила в зубах обратно Хану, заставив рассмеяться своим забавным видом, ведь она сама была размером с носок, - объяснить как-то не удалось. Ещё немного позже выяснилось, что чёрная кошечка не против поиграть в перетягивание штанов: она кусала край штанины, оттягивая его назад, ни в какую не желая проигрывать в игре, в которой десятилетний Джисон и не думал участвовать утром во время сборов в школу. С каждым месяцем у Лино проявлялось всё больше собачьих повадок. Особенно в душу запали моменты, когда Хан возвращался с учёбы домой, где его с тапочками в зубах ожидало тёмное пятнышко, с трудно различимыми границами в коридорной темноте. Когда Лино самовольно открывала шкаф в отсутствие хозяина и зарывалась в его вещи, оставляя добротную частичку себя в виде утеплительного слоя шерсти на одежде. Когда, будто чувствуя грусть Джисона, она устраивалась рядом с ним, громко мурча и давая понять, что Хан не один - есть существо, которое его любит и которое в нём нуждается. И Джисон тоже любил и нуждался в ней.

Слёзы непроизвольно покидают глаза, заставляя зажмуриться от болезненного тепла в груди.

- Хозяин, я плохо справился, почему ты плачешь?

Что? Боже, этот парень... На лице ни грамма смущения, неприязни, стыда или любого другого знака, говорящего об унижении его достоинства. Он только что перемыл чью-то обувь и не чувствует себя оскорблённым? Что с ним не так? Совершенно не понятно.

- Как тебя зовут?, - Джисон решает наконец узнать то, о чём некоторое время задумывался, заодно удачно, или не очень, переводя тему.

- Зовут? А почему ты сам не придумаешь мне имя?, - парни смотрят друг другу прямо в глаза, и, когда пауза уже тянется слишком долго, зеленоглазый продолжает, - Ведь имена своим питомцам дают хозяева, верно?

- Лино, - слетает с языка, не пройдя мозговой фильтр. Какого...

- Ха, я не удивлён, - правый глаз Джисона испускает ещё одну слезу, и черноволосый, приняв это на свой счёт, добавляет, - Это прекрасное имя. Мне нравится, и теперь я Лино

”Питомец” лучезарно улыбается, чем заражает и шатена. И в следующую же секунду бросается на него, крепко сжимая в своих объятьях, чуть ли не ломая хозяину рёбра. Услышав писк, Лино спохватывается и ослабляет хватку, не выпуская парня из рук.

- Ох, прости-прости, просто хозяин такой добрый и... стой, а как тебя зовут?

- Джисон

Отвечает он с небольшой задержкой, пытаясь отдышаться. Это было неожиданно и слегка больно, но в большей степени приятно: его давно никто не обнимал так крепко, будто это было необходимым условием жизни. И Джисон понимает, что не совсем трезво оценивает действительность. Скорее всего, из-за алкоголя. Будет ли он об этом жалеть, скажем, уже завтра? Но ответ появится потом. Сейчас нужно разобраться с урчащим животом Лино(как же легко его так называть, будто это его настоящее имя) и лечь спать.

***</p>

Чёртово пиво. Чёртово саке. Джисон хотел бы поклясться, что никогда больше не будет пить, но это заведомо ложное обещание, поэтому он сдерживается. Жарко. Невыносимо жарко, и тяжело дышать, как будто на грудь положили каменную плиту. Правда, положили - это мягко сказано: голова раскалывается, словно эту плиту скинули на него минимум с третьего этажа. И нет никаких сил пошевелиться. Но хотя бы попытаться придётся, иначе он умрёт от обезвоживания. И буквально через несколько секунд жалких потуг становится куда легче, будто препятствие само ушло с его пути. Джисон открывает глаза и с криком валится с кровати, потирая их.

- Ох, Джисони, кошмар приснился?

- Что ты делаешь в моей кровати?!, - шатен чуть ли не срывается на крик.

- Лежу, до этого спал на тебе, - брюнет сонно зевает, не обращая внимание на повышенный голос хозяина, - А у тебя проблемы с памятью, да?

- Подожди..

- Да. Ты сам любезно позволил мне спать с тобой. Это ведь в норме, - он хитро улыбается, почёсывая затылок, - для питомца

- Слушай, парень.., - Джисон аккуратно поднимается, держась за тумбу, стараясь не вызвать сильного головокружения.

- Лино, - в голосе проскользнула доля огорчения.

Чёрт, как же это странно. До безумия. Хану, на трезвую голову, сложно принимать то, что есть сейчас. Хотя голова скорее похмельная.

- Блять, ты думаешь это нормально? Тебя правда устраивает то, что сейчас происходит? Тебе совсем некуда податься, что ты решил жить с чокнутым незнакомцем, который спьяну постоянно путает тебя с кошкой?