Глава V.Внутренний театр личности. (1/2)

Знакомая уютная квартирка, тьма, лишь свет фонарей с улиц просвечивается и скользит по белой постели? через небольшие щели жалюзи. Куран в расслабленной позе откидывается на постели, Зеро же замирает в дверях, явно что- то обдумывая.

Они одни в темноте и тишине, один довольно уставший и слегка пьян, второй стоит с таким видом, будто принимает очень важное решение, уединение и тишину нарушает лишь постоянный шум проезжающих мимо окон автомобилей и писк сирен. Кирию делает шаг к Курану, наклоняет голову и резко отшатывается, так будто в какой- то момент его бьет зарядом тока. Кажется Куран ничего не заметил, шатен продолжает лежать, раскинув руки в стороны.

«Для переставших верить в себя,

Есть вера в бога или тьму.»

Глубокий вздох.

Зеро приближается к Канаме, тот не подает никаких признаков реакции, Кирию неуверенно опускается рядом с партнером,подползает к середине кровати, и заглядывает Курану в лицо. Все это время Канаме лежал с открытыми глазами, во тьме его глаза напоминали черные угли, и в какой то момент Зеро склоняется над ним, совсем неуверенно касается своими губами теплых губ Курана, чувствует как широкие ладони Канаме скользят вниз по его плечам и замирает, ожидая того, что предпримет любовник.

В какой- то момент Зеро с замиранием сердца, наблюдал, как в считанные секунды Куран опрокидывает его на постель и нависает сверху, теперь их положения поменялись и черный омут прожигал Кирию уже сверху, ладони Канаме скользнули по щеке. Канаме разглядывал черты Кирию, он старался запечатлеть в памяти все: белые, как чистый снег волосы, расширенные в удивлении глаза цвета весенней сирени, нежную бледную кожу, губы, слегка приоткрытые и учащенное дыхание.

– Зеро, – это имя сейчас казалось таким сладким и приятным.

Куран уже не мог подавлять всебе отвратительное желание взять Зеро здесь и сейчас, получить его полностью, это желание скреблось и царапалось в нем, стремясь вырваться на свободу, когда Зеро был так близко, такой доступный и соблазнительный. Канаме нежно, почти бережно, потерся губами о губы Зеро.

Зеро продолжал чего- то ждать, юноша даже не двигался под ним, он будто замер и лишь сиплое дыхание выдавало то, что Кирию не менее возбужден. Канаме хотел остановить все это, он прекрасно понимал, что Зеро еще не до конца отдает ему себя, но желание накопившееся все эти месяцы сбивало с толку, и в конце концов Куран будучи не в силах отказать себе в короткой передышке, жадно прижался ртом к ожидавшим его губам.

До этого он занимался любовью со многими, он любил резкий и жестокий секс, поцелуи, что следовали в этом физиологическом акте были лишь прелюдией, не больше, они не могли ничего значить, поцелуи с Зеро же были для него странстранной экзотикой эмоции и чувств, они кололи и негой удовольствия экстазом пробегали по венам. Такого напряжение он еще не испытывал.

Игра языков, невероятные комбинации губ, неловкие попытки Зеро ответить, случайное скольжение языка по щеке, все это даровало им обоим неведомое наслаждение.

Словно человек, потерявший сознание , не способный понимать, что можно и чего нельзя, Канаме наслаждался ласками языка Зеро; его язык, побуждаемый лишь собственным желанием, знакомился с нежными, мягкими губами он открывал для себя новые грани наслаждения, а руки тем временем скользили по бедрам Кирию.

Ответное желание Зеро не вызывало никаких сомнений, парнишка даже не сопротивляться , когда Канаме, одним движением стянул в него хлопчатобумажную футболку, а затем, отстранившись, поспешно избавился и от кожаного пояса и бриджей на Зеро .

На мгновение застыв, Куран в восхищении окинул распростертого перед ним мальчишку – стройные ноги, плоский живот и округлые ягодицы, приоткрытые губы и затуманенный похотью взгляд.

Куран с любопытством скользнул ладонью по животу Кирию, и почувствовал как тело Зеро моментальное напрягается, реагируя на такую слабую ласку. Затем сев на Зеро верхом и положив руки парню на бедра, Куран замер, ожидая, реакции Зеро лишь для того что бы мальчишка до конца осознал, чем они собираются заняться.

Зеро открыл глаза, и Канаме не смог ничего понять, кроме толики любопытства и робкого страха.

Боже, что этот парень задумал?

Но только Зеро точно знал ответ на этот вопрос, и отбросив мешавшую им материю в сторону, он нерешительно поцеловал Курана. Но этот секс был не по обоюдной любви, скорее это было нечто вроде эксперимента.

Такова была правда.

– Приподнимись немного.

Когда Зеро послушно выполнил его просьбу, Канаме нежно,как перышком, провел тыльной стороной ладони от ключицы до вершины торса Кирию, обвел круги у сосков, опустил руку вниз по животу и дальше к бедрам и ногам, делая все это исключительно для того, чтобы устроить пытку, от которой они оба начали тяжело дышать.

– Только я один должен быть без одежды? – Зеро кажется с неким интересом следил за действиями Курана. Это побудила шатена к действиям, он поспешно снял с себя рубашку, и склонился к Зеро.

Ощущение его нагого тела, прижимающегося к телу Зеро, было не похоже ни на что из того, что Зеро когда-либо представлял себе. Его руки томительно медленно продвигались к самому низу, а добравшись туда, бесконечно долго играли с тем, до чего Зеро даже не подозревал, что можно дотрагиваться. Он странного жжения внизу живота, Кирию начал извиваться под настойчивыми пальцами опытного любовника, а когда Куран погрузил один палец внутрь тела Кирию, Зеро на мгновение застыл, пораженный таким действием, незнакомым ему, но в то же время очень приятным. Затем то же повторили два пальца, и равномерный ритм их движения вызвал в теле небывалое напряжение, ожидание чего-то неизвестного и желание познать неизведанное.

Тогда и только тогда Куран поднялся на постели, чтобы сбросить бриджи. И когда он снова лег на Зеро, парень почувствовал, как неоспоримое доказательство его желания прижалось к его возбужденному члену. Зеро широко раскинул ноги, чтобы было удобнее принять то, что ему предлагали, то единственное, что могло положить конец терзавшему их обоих голоду.

Нежно и осторожно Канаме вжался в Зеро, давая парню возможность принять чуждую часть мужского тела. Зеро ощутил легкое жжение в области пятой точки и почувствовал некоторое неудобство он съежился, не зная, что нужно сделать, чтобы расслабиться, и в этот момент Куран медленно двинулся вглубь, соединяя Зеро и себя в одно целое. Зеро беспомощно застонал и дернулся вперед, в товремя, как Канаме замер и лежал неподвижно, зарывшись лицом в пепельные волосы, и его дыхание слегка шевелило пряди волос.

Зеро ждал, что будет дальше, и мучившее его томительное желание, которое на мгновение утихло, вспыхнуло с новой силой, но Куран лежал совершенно неподвижно.

– Это все? – с трудом промолвил Кирию и, почувствовав, как его плечи затряслись от смеха, закусил нижнюю губу.

– Нет, любовь моя. – Подняв голову, он заглянул в аметистовые глаза. – До конца нам еще очень далеко. Просто я даю тебе время прийти в себя.

– Уверен, я вполне готов. – Зеро жаждал продолжения и был невероятно раздосадован необходимостью разговаривать, когда они вот так склеены друг с другом.

Канаме снова рассмеялся, на этот раз громче и свободнее, и его легкое движение глубоко внутри привело Зеро в восторг, стук сердца отдался в районе поясницы.

– О, Боже! – Только и смог выдохнуть Зеро, когда Куран неторопливо отстранился от него только для того, чтобы опять войти внутрь и входить снова и снова, все более мощными движениями.

Теперь стон принадлежал самому Курану перед тем, как он жадно поцеловал Зеро, как бы повторяя языком движения своего тела, и тело Зеро поднялось, следуя за движением партнера.

Зеро открыл для себя, что, участвуя в акте любви, получает наслаждение от собственного движения и, подстраиваясь под ритм Канаме, и стал опускаться и подниматься.

В какое то мгновение, сделав завершающий толчок, Куран громко застонал и уронил голову на плечо Зеро. Некоторое время они лежали, не шевелясь, оба бездыханные и обессилившие. Затем Канаме, соскользнув с Кирию, лег на бок, подложив под голову согнутую в локте руку, а Зеро вытянул руку над головой, чувствуя себя довольно странно.

Когда биение сердца стало приходить в норму, Зеро чуть улыбнулся, решив, что любовь –это восхитительное занятие.

Приподняв веки, он обнаружил, что Канаме смотрит на него таким же пристальным взглядом, как и прежде, Зеро даже сказал бы, что его выражение стало каким то самоудовлетворенным.

Это и есть то что он должен был открыть для себя?

Жар тела, пот, соитие, это то, что хотел от него Куран?

Зеро с интересом прислушался к собственному телу, оно реагировало весьма любопытно и сейчас было полностью удовлетворено. Это от тех движений руками Курана?

Это и есть те самые чувства которых он боялся?

Что- то изменилось в нем?

Ничего.

«Для одиночества мала вся земля,

Отнявшая всю пустоту...»

* * *

Знакомые очертания кабинета, дубовый столик и вечная поза Такумы Ичиджоу, блокнот в руках и скользящий кончик ручки по бумаге. Привычным жестом Ичиджоу поправляет очки и краем своих пронзительных зеленых глаз смотрит на юного пациента, что задумчиво сидит на диване, вся поза юноши свидетельствует, что он в неком замысловатом тупике, именно поэтому сегодняшний разговор начинает не сам Такума и Кирию Зеро, именно у него сегодня вопросы.

- Скажите, секс не меняет характер?

Тихий смех доктора.

- Вот разве ты изменился? Как я понял, ни чуть, всего лишь открыл новую грань человеческих отношений. Верно же?

Удивление, тонкие брови Зеро слегка приподняты.

- Но я совершал это действие без любви.

- Разве это имеет значение? Не важно, что ты любишь меня, для близости ты выбрал его.

Мальчишка немного шокирован, но Такума прекрасно понимает о чем сейчас он думает, все старательно взвешивает, растравляет по полочкам, занимается самокопанием.

- Почему я не могу это делать с вами, да, я даже поцеловать вас не могу, нет, только не с вами, разве это любовь?От количества заданных вопросов кружится голова. Такума снимает аккуратные прямоугольные очки, отлаживает их на край столика, он откидывается на спинку стула и трет виски. Все его тело показывает то, как он устал и Зеро неотрывно следит за движениями доктора, такие игры в гляделки для них двоих вполне нормальное дело.

- Ты спрашиваешь об этом меня? Твоего доктора? Может быть то, что я женат служит причиной.

Зеро отрицательно качает головой:

- Совсем нет, меня бы не остановили условности....

- Тогда боязнь, или наоборот нечто вроде превосходства идеала? Возможно ты …

- Нет!

Зеро практически кричит. Затем он поднимается с дивана и начинает нервно мельтешить по кабинету, а доктор лишь улыбается краем губ, с интересом наблюдает за парнишкой, изредка посматривает на время в надежде, что до конца сеанса еще приличное время, и действительно, как по его желанию сеанс замедляется. А Кирию продолжает думать, изредка издавая весьма приятные звуки похожие на стоны.

Тогда Ичиджоу решает помочь ему с раздумьями и предполагает:

- Кирию- кун, есть такие люди которые могут заниматься сексом лишь с кумирами, то есть без великих впечатлений они не получат удовольствия.

По удивлению в аметистовых глазах Такума понимает, что ребенок хочет возразить ему, об этом говорит, движением руки чуть вверх.

- Позволь закончить, а есть и те кто может сексом заниматься с любым, кроме идола, это как христиане, что мечтают быть любимыми Богом и христиане, которые ставят Бога в ранг не прикосновенных. Для них божество падет если позволит себе плотское наслаждение. Так же и тут- - Улыбка.- Ты ставишь меня в ранг Божества, и если наши отношения станут для тебя интимом, все выстроенные тобой идеалы рухнут, подсознательно ты это понимаешь.

- Точно.Лицо Зеро сияет, так будто он только, что открыл для себя нечто новое, однако, тут же он задается в новом вопросе.

- Но неужели если я лягу под кого- нибудь другого, не под Куран, я испытаю тоже самое?

Хохот.

Ичиджоу просто не может не смеяться над наивностью и простотой этого ребенка. Он сам верит ли в то, что вообще сейчас спрашивает?

Сам хоть понимает истинный смысл всего этого?

- Что тебе нравится в Куране? Есть такие черты?

Зеро вновь садиться на диван и опять сводит брови на переносице, ему так идет думать.

– М... я бы не сказал, что внешне он меня впечатляет, да и разговоры- в них и части нет того, что есть между нами.