Глава пятая (2/2)

Тонхо затыкал ухо пальцем и кричал в трубку. Было довольно смело выяснять отношения на глазах Тонхо, но Чонгука уже несло.

— Я же знаю, ты запомнил ту ночь. Я тоже помню.

— И? Хочешь меня о чём-то попросить?

— Нет. Ты хочешь первый, — ответил Чонгук.

— Неа, вон мне менеджер, сука, машет. Я пошёл.

— Стой. Ты не попросил.

— Потому что не собирался.

— Скажи это первым — и я соглашусь.

— А папаня что скажет?

— Ему только 27.

— Пофиг.

— Скажи, прошу.

— Просишь сказать? Так кто кого просит?

— Просто скажи.

Тэхён покачал головой, еле сдерживая ликование. Он дал знак менеджеру, что сейчас подойдёт.

— Стой, — сказал Чонгук.

— Я ухожу.

— А если так? — Чонгук опрокинул стакан, из которого на стол стала вытекать лужа. — Ну, вытирай, уборщик!

— А если так? — Тэхен взял стакан и не торопясь вылил остатки Чонгуку на джинсовку.

Чонгук только раздувал ноздри и запальчиво улыбнулся, и была в этом буйная смесь поощрения и предупреждения. Тонхо перестал орать в трубку и с интересом наблюдал за происходящим.

— Вот теперь это тренч! — объявил Тэхён, озирая свою работу.

*</p>

«Ебать ты остряк. На работу можешь не приходить. Расчет получишь на карточку.»</p>

Такое сообщение получил Тэхён следующим днём по дороге на работу. Скотина менеджер выбрал крайне удачное время. Что ж. Не очень неожиданно, но всё равно паршиво. Тэхён вышел на ближайшей станции и пересел в обратном направлении. Было чувство, что какой-то непонятный план приходил в действие, а молчаливое напряжение вагона это подтверждало. У выхода из подземки творился хаос в виде рабочих, оттирающих со стены граффити, и мерцания издыхающей лампы, которая чуть не довела Тэхёна до исступления. Даже на улице она преследовала его своим треском. Он зашел в магазин, а потом, нетерпеливо закурив, зашагал вниз по улице. Сам гошивон стоял в низине, из которой тянуло сыростью. «Летом тут будет туча комаров, — думал Тэхён. — А вот где буду я?»

В окне Мины горел свет, наверняка она пила пиво и смотрела сериал, как обычно в выходной, если Тэхёна не было. Он лихо преодолел лестницу в несколько прыжков и завернул к подруге, без стука врываясь в комнату. В одной руке она держала телефон, вторая застыла у рта, полная чипсов, ногами она держала бутылку.

— Ты? — протянула она удивленно.

— Угу, — он кинул на кровать коробку, купленную в магазине. — Покрась меня.

— Что это?

— Плутоний.

— Я думала, ты на работе, — она повертела пачку в руках. — Ты знаешь, что это долго?

— Меня уволили.

— Ну ты даёшь.

— Мина, дай пива, — сказал он жалобно.

— Тогда в магазин идёшь ты. — Она с любопытством изучала краску, откинув в сторону бормочущий телефон. Потом с воодушевлением принялась что-то искать, вытаскивая то расчёску, то тюбики и скляночки. — Однажды я тоже покрасилась в белый, — продолжала она, — и стала похожа на дешёвую проститутку. — Мина вдруг запрокинула голову и рассмеялась. У неё была отличная черта — умение смеяться над собой. — Не терпится увидеть тебя блондинчиком. Думаю, тебе пойдёт.

— Пойдёт быть дешёвой проституткой? — Тэхён поиграл бровями.

Она фыркнула и забрала у него из рук бутылку.

— Просто это сделает твоё наивное лицо более дерзким. Обожаю дерзких парней.

— Я тоже.

— Дурак, — она нагнулась и укусила его за плечо.

Они полночи провели, крася Тэхёну голову, опустошая бутылки и смеша друг друга. Так что на следующий день Тэхён проснулся с мигренью и отшатнулся от зеркала, ибо напрочь забыл, что сотворил вчера. Больше всего порадовался Локатор. Каждый раз видя Тэхёна, он ржал и трепал его шевелюру. Даже предлагал отвести к своему знакомому, мастеру тату и по совместительству пирсинга. Татуировку Тэхёну не хотелось, а ухо он бы пробил, если бы не боялся боли.

У Тэхёна обнаружилось столько свободного времени, что поначалу он не знал, куда себя деть. На улице с каждым днём стремительно теплело, и он пропадал в разных интересных местах, то шатаясь на окраинах, то теряясь в толчее центральных улиц. Но у его свободной жизни были и недостатки. Деньги таяли на глазах, и Мины стало слишком много. Тэхён неосознанно начал выходить на прогулки в то время, когда она приходила с работы.

Особо его заинтересовали заведения района Чонно. Молодые провинциалы во все времена слетались туда, словно тупые бабочки на фонарь. Купив бутылку, он укрылся от чужих глаз под мостом, где стояли тёплые вонючие лужи. Он спешил и давился спиртным, устремив взгляд на крышу бывшего бассейна, торчащую из-за домов. В этом крытом бассейне был устроен кинотеатр, не такой известный, чтобы посторонние могли прийти в него, и не такой секретный, чтобы страждующий рано или поздно не нашёл его. Пока его подруга впустую дарила ему всё, о чём мечтал Локатор, манящие пронзительной наготой сны сводили Тэхёна с ума. Он откинул опустошенную бутылку и пошел к домам. Чем ближе был он к цели, тем сильнее казалось, что каждый прохожий смотрит на него. Сливаясь со стенами, он прошмыгнул внутрь.

На сеанс невозможно было опоздать, фильмы тут крутились без остановки. Он огляделся. В холле было много мужчин разного возраста, некоторые стояли парами. Идти в темноту зала так сразу не хотелось. Он знал, что страх скоро станет ему безразличен, он уже чувствовал пьяный подъём и притупленность сознания. Один мужик отделился от стены и намылился к Тэхёну. Тэхён сглотнул, развернулся и вошёл в первую попавшуюся дверь. Это была огромная, в кафеле от потолка до пола, площадь, переделанная в туалет. Посередине её пересекала череда умывальников. Стены причудливо отражали всплески и шорохи. Стоя у раковины, Тэхён мог видеть в зеркале, как за его спиной стоят посетители у писсуаров. Незнакомец нашёл его быстро. Не очень молодой, не очень красивый. В нескольких простых словах он предложил Тэхёну секс. Тэхён отказался. Он предложил минет. Тэхён отказался. Тот предложил заплатить. Тэхён сказал, что ждёт друга.

— Знаешь историю Ли Хубина? — спросил тогда незнакомец.

— Не знаю, — ответил Тэхён.

— Он провёл пол жизни в шкафу <span class="footnote" id="fn_32041644_0"></span>, боясь что кто-то может не так посмотреть в его сторону. А потом открылся, нажил целое состояние, имел толпу красивейших любовников, и умер от спида в 46 лет. И всё уместил в три года. Вот это я понимаю жизнь!

— Что тут хорошего? — пожал Тэхён плечами. — Промучиться всю жизнь, ещё и умереть.

— Он был самым богатым мужчиной-проституткой в Сеуле, и его ночь стоила… короче, ты столько и в руках не держал. К тому же получал он от своей работы огромное удовольствие. Видимо, скопилось в нём это всё за много лет, говорят, очень он был в постели хорош. Эх… жаль теперь не узнаешь.

— Может, и к лучшему, учитывая, как он умер.

Мужик, воодушевленный диалогом, протянул руку и взял Тэхёна за причинное место. В голове уже знатно шумело. Происходящее перестало быть реальностью и стало походить на сон. У человека напротив было размыто лицо. Лицо не имело значение. Тэхён откинул руку и рассмеялся. Незнакомец пытался целоваться. Нет, в самом деле, это было очень смешно. Тэхён сказал: «Пошли в кино». В зале было темно и душно. На экране крутили гейское порно. Они легко нашли места, где ни спереди, ни сзади никто не сидел. Тэхён как маленький уставился на экран. Нетерпеливый незнакомец поворачивал его голову к себе, выпячивая губы. Тэхён велел ему «отъебаться». Тогда он расстегнул Тэхёну брюки, нагнулся и стал совать Тэхёнов член в рот. Один из актёров на экране был того же возраста, что и Тэхён. Ничего красивого там не происходило. Но Тэхёна прострелило по всему корпусу. От всего разом: от динамичного мелькания перед глазами, и от влажного отсоса внизу. Мужик уже встал на колени, помогая и себе рукой. Тэхёну было плевать. Тэхён будто взошёл на платформу, кто-то невидимый нажал на кнопку, и платформа отъехала вместе с Тэхёном. На ней горели гирлянды и был кто-то ещё. Человек с красивыми губами сказал, что не сделает того, чего Тэхён не хочет. Он станет делать только то, что надо. Потом положил руку на живот и водил ниже и ниже. Тэхён откинул голову на спинку кресла и скорчил гримасу, хватая воздух ртом и издавая горлом хрипы.

— Стони, детка, — подал голос мужик, вынув на секунду член изо рта.

— Завались, — задыхаясь проговорил Тэхён.

Мираж красивых губ начал рассеиваться. Пятерня исчезла с живота.

— Чонгук, — сказал Тэхён вслух, пытаясь вернуть всё как было.

Никто его не слышал. Всем было всё равно. Напряжение выросло до чудовищных размеров и больше не могло оставаться в Тэхёне. Он едва успел постучать мужику по плечу и спустил куда-то под кресла. Незнакомец остался сидеть на полу, доводя себя до разрядки. Тэхён не говоря ни слова встал, застегнулся, и шатаясь с широкой амплитудой, вышел из кинотеатра.

На улице похолодало. По дороге к автобусу его стошнило. В автобусе он сразу заснул, а проснулся непонятно где от того, что его весьма невежливо трясли и, наверное, уже давно, потому что вид у водителя был злой. Тэхён спросил у того, далеко ли они заехали от места, где был его гошивон. Оказалось далеко. Поблуждав часов до трёх, Тэхён почти трезвым добрался до дома. На пустом этаже стояла мёртвая тишина. Он принял душ, покурил, и стал складывать свои вещи в сумку. Ему чертовски надоело подменять понятия. Собачью конуру звать домом, прозябание — жизнью, секс от нечего делать — отношениями. А Мина переживёт. Сестра ведь пережила. Нахрена он вообще кому-то нужен?

Он вытащил сумку в коридор и запер дверь. Сейчас, пока все спят, он исчезнет и снимет комнату просторнее. Чувствуя волнение и остатки опьянения, он стоял, глядя в черноту. Интересно, почему Мина называла его кузнечиком. Это типа мило? Почему целовала ему спину, хотя он делал вид, что спит. Почему занимаясь с ней сексом, хотелось плакать от щемящего чувства. Почему он любит не её, а бездушного сукина сына. И станет ли хоть кто-то счастливей, если он уйдёт. Тэхён отпер дверь и швырнул сумку обратно в комнату. У него защипало в носу и заболел живот. Он пошел в Минину комнату и залез в теплую постель. Она подвинулась, даже не проснувшись.