Глава четвёртая (2/2)

— Всем надо, ему не надо, — приятель возмущенно шмыгнул носом.

— Ладно, Локатор. Иди просаживай своё бабло.

— Слушай, братишка, тебе не предлагают никого мочить.

— Ближе к сути.

— Возьмешь у человека кое-что и положишь кое-куда.

— Нет, Локатор, у меня принцип — не впрягаться в такое дерьмо. И тебе очень не советую.

— Из тебя фиговый советчик, судя по твоей жизни. Поэтому я тебя и опекаю. Стоило бы прислушаться к опытному человеку.

— Неужели?

— Меня воспитала улица. Пока ты учился и лопал мамочкины пирожки, — при упоминании мамы Тэхён помрачнел, — я уже работал, с детства. А вот куда тебя привела твоя школа?

— Зачем тебе деньги, Локатор? — резко спросил Тэхён.

— Жить где хочу и трахать кого хочу.

— И как, добился?

— Еще нет, но через пару лет добьюсь обязательно.

*</p>

Этот разговор оставил в Тэхёне смутный след неудовлетворённости. Конечно, философия Локатора была абсолютно уёбищной. Но в то же время, была в его необременённом мыслью трёпе какая-то правда жизни. Бедные хотели стать богатыми. Те, у кого были деньги, искали способ их спустить, а у кого не было — заработать. Как вода, даже бесконечно делённая, собиралась в каплю, так жизнь сводилась к формуле, выведенной Локатором: жить где хочется и трахаться с кем хочется. И грёбаная правда жизни заключалась в том, что всякие мажоры пребывали на её небоскребной вершине, тыкая пальцем в то, что пожелают и получая это незамедлительно. А Тэхён, с его личной жизнью и жилищными условиями, являл собой типичного аутсайдера. Видимо, опасения Питера Пена не были напрасными. Малец не только боялся лишиться симпатии и снисхождения, которые даются детям просто так, но и стать лузером. Ведь переходя в разряд взрослых, одновременно скатываешься по социальной лестнице.

Тэхён не мог вспомнить, чем он жил год назад. Что волновало его и занимало голову? Кажется, он был влюблён в одноклассницу, бесконечно воевал с Чоныном и пропадал с друзьями на улице, лишь бы не возвращаться домой после школы. Но даже в те дни не чувствовал себя так неприкаянно, как сейчас. Сеул проглотил и переварил старые обиды, но взамен заразил чем-то мучительным. Покидая дом, даже такой вот отстойный, становишься сам по себе. Нет, хуже. Ты становишься ничейным. Выпадаешь из социума. Жизнь — трасса, а ты на обочине. С ничейным не нужно выбирать слова, прикидываться вежливым. Его можно игнорировать, обмануть, купить. Вот Чонгук… Какой он эталонный, сука, любой пример к нему липнет.

Тэхён не заметил, как прошатался по городу несколько часов. Мало-помалу жилые кварталы сменились промзоной, он вышел к реке, которая текла прилично далеко от его общаги. Мартовская верфь в сумерках выглядела удручающе. Еще и деревья эти лысые… И воздух, воняющий тиной. Снег облез и обнажил какашки, сухие прошлогодние листья забились в ямы и шелестели там. И вокруг никого. Он встал у кромки воды, глядя на далёкую трубу, из которой вырывался дым. Как ни гони весь день воспоминания, они тебя настигнут, если ты на самом деле хочешь о них думать. Это был мазохизм в чистом виде.

«Даже не знаю, считается ли наша возня изменой.»

Ну-ну.

Тэхён сплюнул. Он попытался завалить эту мысль другими, в которых были его наиболее удачные реплики. Выходило не очень. Да и реплики были хрень. Он морщился и подвывал, особенно на моменте, где он убегал в курилку как девчонка. А когда вернулся, остаток вечера наблюдал… как бы это назвать… брачные игры между мажором и типом по имени Тонхо. С поразительной легкостью он переключился с попытки снять Тэхёна на того мужика. Реально?! Этому чуваку было лет, наверное, под 30. Они так ужрались, что чуть не поимели друг друга на диване клуба.

Сестра привела Чонына домой через неделю после похорон. Еще через неделю Тэхён впервые провёл ночь на улице. А ведь эта дура обещала, что ее жених позаботится о них. Не надо давать ложных надежд. Никогда. Когда мама погибла, папа еще три дня прожил в больнице. Они ходили к нему, но он не пришел в себя.

Любопытно, как скоро заметят его пропажу? Тэхён содрал с себя куртку и швырнул на песок. В кино часто рассуждают, как бы следовало провести последний день жизни. Получалось нескучно и с размахом. Но на размах у него не было денег. И мечты никакой не было. Жаль, что день прошел так бездарно, впрочем, и топиться он ещё с утра не собирался. Он поразмыслил снять ли кроссовки и сделал шаг. Обувь сразу набрала ледяной воды. Вдруг пришло в голову, что другой пары у него нет. Неуместная практичность портила драму, и он забрёл по пояс. В штанах всё сжалось до величины горошины. Было холодно, дальше идти не хотелось. До конца не веря в то, что творит, он сделал еще шаг и оказался в воде по грудь.

Если я вас оставлю позади,</p>

Мне будет вас в дороге не хватать.</p>

— произнёс Тэхён дрожащим голосом. Маленькими шажками он перебирал по дну, пока вода не дошла ему до шеи.

Ах, почему не лук вы из березы, </p>

Который я в пути ношу с собой?</p>

Стало страшно. Он мёрз, плакал и решался на ещё один шаг. На берегу, в оставленной куртке зазвонил телефон. Тэхён судорожно перевёл дыхание, вытер слёзы мокрой рукой и пошёл на сушу. Кто-то очень настойчивый был на том конце, звонок оглашал окрестности не прерываясь. У Тэхёна зуб на зуб не попадал и пальцы не слушались, когда он тыкал по кнопкам. Увидев номер, Тэхён сразу пожалел, что вылез из реки.

— Ты почему на работу не явился? — спросил злой голос менеджера.

— Иду, — покорно отозвался Тэ.

— Ты где?

— Близко.

— Что у тебя там стучит?

Тэхен сжал челюсти, сделав вид, что не расслышал.

Менеджер неразборчиво выругался и бросил трубку. Обозвав себя идиотом, который даже убиться не может, Тэхён пошел домой переодеваться.

По счастью, Мины в комнате уже не было. Он быстро скинул мокрые штаны, вытащил из-под кровати коробку с одеждой и отрыл сухие. Кроссы у него были одни-единственные на все времена, так что пришлось напялить три пары носков, на них пакет и сунуть ноги обратно в мокрое. Еще почти час заняла дорога до клуба, в пути он несколько раз сбрасывал вызовы от менеджера. Страха не было. Внутри него будто перегорела существенная деталь. Он тупо смотрел на свое отражение в окне вагона и ни о чем не думал.

Бывают моменты, когда что-то крепко забытое внезапно озаряет сознание. Бывает, ночной сон, растаявший сразу после пробуждения, всплывает из забвения. Тэхёну со всей ясностью вспомнилось как там, в параллельной действительности, Чонгук пошел за ним в курилку.

А лучше бы не вспоминалось.

Менеджер с порога обложил Тэхёна матом. Так что пришлось попотеть какое-то время, разгружая на улице фуру бухла. Когда он, наконец, вышел в зал, в том самом углу, на том самом диване, что и вчера, сидел мажор.