Ладушки-ладушки, чудо-Милинушка! (1/2)
— Ты уже котлета, — Джокер занёс над Китаной свою трость, — приготовься к неизбежному.
Он замахнулся, чтобы превратить синюю эденийку в мясо. Первые несколько ударов пришлись по её груди. Китана кое-как поставила блок веерами, раны оказались не сквозными. Это спасло ей жизнь. Запрыгнув на него, Китана несколько раз вонзила сложенные веера ему в голову. Лезвия, усиленные друг другом, действовали в ближнем бою лучше всяких кинжалов и копий — они оставляли ряд ран, несовместимых с жизнью. Повторяющаяся серия ударов, пробивая дырки в черепе, нашинковала раскрашенному “карточнику” мозг.
— Ты тратишь моё время, — хотела было сказать эденийка, но тут к ней кто-то, приплясывая и пританцовывая, подбежал. Китана ещё не пришла в себя, видимость ей застилала багровая мгла — Джокер потрудился на совесть. Она шаталась. Ожидая, что это Джейд, она бессознательно пустилась в пляс с подбежавшей. И только обнявшись с ней, она заметила, что это была Милина.
Китана не ожидала: неужели её неудачливый клон, который называл её сестрой на протяжении ряда лет, способен на такое? Милина хотела её уничтожить, чтобы стать, наконец, Милиной Кан. А тут она прижимается к ней по-родственному!
Накатившая радость сменилась растерянностью — а на смену ей пришёл ужас. Нет, Милина не способна на такие нежности! В каждом бою она вгрызалась в Китану, не упуская случая напиться свежей эденийской крови. Эденийка видела всё это точно в тумане. Милина навалилась на Китану всем весом, изображая преданную сестру, падающую от нахлынувших чувств в обморок.
Китана пришла в себя. Одернись, сказала она себе, перед тобой твой враг — а ты стелешься перед ним. Милина, словно почувствовав перемену её настроения, отстранилась и бросилась бежать. Она не стала сражаться с Китаной. Та не бросилась за ней, чтобы угостить её своими лезвиями, готовыми раскрыться и разить соперника.
Удар сзади! Неужели Джокер восстал? Нет, знаменитый “картёжник” лежит без движения. Последние сомнения рассеялись, когда пришедший вновь боец заговорил знакомым голосом, который послышался синей эденийке как сквозь разбиваемое стекло:
— Ты превзошла саму себя.
“Джейд, постой”, — хотела сказать Китана. Шест оглушил её. Проникающее ранение в спину, разрезание сверху донизу! Три лезвия по горлу, одно за другим! Тройной удар в голову, острия проникли в мозг, фонтаны крови, хлещущие из проникающих ран, заслонили обзор, подобно кровавому дождю от Скарлет. Размашистый удар ногой по корпусу, отлетание на десять метров…
Китана почувствовала себя восковой, руки и ноги не слушались её. Только боль, кровь и… Джейд, её лучшая подруга, умиравшая за неё, внезапно пошла на неё войной!
— Ты должна умереть, — голос ревенанта-призрака, такой же ледяной, как шест и разоранг, хлестали сознание Китаны.
“Джейд, это не то, что ты думаешь”, — хотела было ответить Китана.
— Это то, что называют изменой, — прочла та её мысли. — Я всё верно поняла. — Джейд ткнула шестом ей в грудь.
“Джейд, опомнись, я же тебя люблю!” — поток сознания лился из Китаны, ей нечем было говорить — вспоротая гортань отказывалась издать хоть какой-то звук.
— Ты меня предала, изменила мне, этого я и боялась. Второй раз. Первый раз, когда ты меня попыталась поймать на мнимой лжи, якобы я увела у тебя Лю Кана, склоняю его к себе, соблазняю. Ты милуешься с Милиной, ты с ней заодно, что дальше? Чтобы спасти свою жизнь, сначала я убью тебя. Затем разделаюсь с Милиной, она у меня жить не будет!
“Ты не пришла меня поддержать, когда я дралась с Джокером”, — Китана пыталась выдавить из себя хоть одно слово, мысли, проносившиеся одна за другой, образы, сменяли друг друга и… казалось, там же и кончались. Она не может сказать ни одного слова — Джейд разнесла её, у Китаны нет пол-лица.
— У меня были другие поединки: Спаун, Фредди Крюгер, Джейсон Вурхиз... Победив их, я, радостная, бегу к тебе, чтобы поделиться вестью о трёх победах... Ты меня растоптала! Во второй раз! Ты, — голос Джейд дрогнул, — мразь!
“Джейд, я для тебя всё, что хочешь, сделаю!”
— Сделаешь-сделаешь, — расхохоталась та, — запрещаю тебе принимать образ Китаны Ассассин и Скорбной, для меня твоя “скорбь” неважна, даже когда меня убьют! Ты мне не подруга. Ты — соперник, старшие боги всё видят. Забудь обо мне, у тебя нет Джейд. Сражайся и дальше на стороне Зла — оно тебя одолело! Возвращайся в Преисподнюю, тебе нравилось быть ревенантом, управляй той реальностью — а во Внешний мир и в Эдению не суйся, для тебя нет ничего святого!
Китана не могла больше сдерживаться. Задыхаясь от слёз, она всё ещё пыталась выдавить из себя хоть слово.
— Ты не боец Внешнего мира. — Каждая фраза разгневанной Джейд, как гвозди в крышку гроба, вгонялась одна за другой в меркнущее сознание синей эденийки. — Ты не Классическая, не Принцесса Эдении. Китана, которой десять тысяч лет я готова была отдать свою жизнь, не существует, она мертва. У меня нет Китаны-друга, есть лишь Китана-враг, Тёмная Китана. Ты не подойдёшь даже к образу Дня Мёртвых — я тебе запрещаю использовать наши общие перевоплощения. Ты будешь Тёмной Китаной из Преисподней. Для меня ты — враг.
“Джейд, вернись! Отмени сказанное!”
— Перемирие возможно, — рассмеялась Джейд, — мы враждуем, и у нас с тобой мало общего. Чёрт побери, — усмехнулась зелёный ревенант, — не “у нас”, а “у тебя и у меня”. Не смей ко мне подходить, пока я не разрешу. Один знак, один мой взгляд, и ты растаешь, ты мне не нужна!