Часть 13. Первое поражение. (1/2)

Незаметно пролетело два месяца, наступило лето 1542 г. Нергисшах Султан ходила в школу вместе с другими девочками, Канан укрепляла свои позиции в сердце шехзаде Мустафы и в дворце. Султанша забеременела во второй раз.

Султан Сулейман и шехзаде Селим отправились в военный поход на Эстергома, а Мустафа остался управлять империей в Стамбуле.

Канан Султан, вместе со служанками и шехзаде Мехмедом, ехала в карете, а во второй карете ехала Шехесте Султан с своим шехзаде Орханом. Обе кареты охранялись по пути янычарами и агами, которые сопровождали султанш.

— Госпожа, с Вами все в порядке? Вы себя хорошо чувствуете? — Беспокоилась Кеклик, держа на руках шехзаде Мехмеда, который достаточно подрос за два месяца.

— Да, Кеклик, я в порядке, только на душе не спокойно, будто сейчас что-то произойдет. — Ответила Канан, вглядываясь в окно. — Нам еще долго ехать?

— Да, госпожа, еще далеко до дворца. — Ответила Гюнешь-хатун. — Может, подремлете? Так Вы лучше перенесете поездку.

— Нет, Гюнешь, спасибо, я совсем не хочу спать. — Отмахнулась султанша. — Кеклик, дай мне Мехмеда.

Канан взяла на руки мальчика и провела по его коротким волосикам и поцеловала в макушку.

— Мой маленький Мехмед. — Произнесла молодая мать. — Тебе, наверное, сложно, ну ничего, как подрастешь, будешь самым сильным и умным.

Внезапно, карета остановилась, а за ее дверью, послышались звуки бьющихся клинков и ругани.

— Госпожа! Отсядьте от окна! — Попросила взволнованно Гюлизар и Канан послушалась ее и отсела подальше, отдав сына на руки Кеклик, которая прикрыла мальчика вуалью.

— Что там происходит? — Задавала вопрос Канан и наконец отважилась посмотреть в окно кареты. Там, янычары отчаянно защищали кареты с султаншами и их детьми. — Нужно ехать! Не останавливаясь! — Крикнула Канан кучеру, но тот оказался мертв.

Как ни странно, карету, в которой находилась Шехесте, не трогали, а пробивались к карете Хасеки Султан.

— Если им нужна я или наследник, спрячьте Мехмеда, сохраните ему жизнь. — Приказала Канан, собираясь встать и выйти из кареты, чтобы отвлечь на себя внимание.

— Госпожа.! Не делайте этого! Просим Вас! Янычары со всем справятся! — Взмолились служанки, пока Гюлизар прятала под вуалями шехзаде Мехмеда и успокаивала его; но было поздно.

Канан уже выпрыгнула из кареты и уворачиваясь от рук бандитов, помчалась в лес, но услышав отчаянный крик, обернулась. Это была Кеклик. Ее живот пронизывала стрела, а кровь ручьями скапывала на землю.

— Не-е-т.! Кеклик! — Канан закричала и приложила руки ко рту. С глаз брызнули слезы. Кеклик была ее верной служанкой, которая была предана ей до конца, но теперь — ее больше нет. Канан упала на колени, и вдруг, ее рот и нос заслонили тряпкой. Султанша начала сопротивляться, но вещество, которое было на тряпке, усмирило ее, и девушка упала без чувств. Темнота накрыла Канан с головой.

Стамбул. Дворец Топкапы.

Кареты с Шехесте Султан и наследниками прибыли во дворец, а оставшиеся янычары, мигом пустились к шехзаде Мустафе.

Покои шехзаде Мустафы.

Мужчина стоял у перил веранды и уже увидел, как две кареты остановились, но из них, вышла только Шехесте с сыном, из второй две служанки с шехзаде Мехмедом, а вот Канан он не увидел. В дверь постучались, и в них вбежало двое янычар, падая на колени и ложа головы на пол.

— Шехзаде Хазретлери! Помилуйте! — Проговорили они взволнованным голосом.

— Что? Что произошло? Где Канан Султан?! — Предчувствуя неладное, спросил старший наследник.

— На нас напали! Много наших погибло! — Начали мужчины. — А Канан Султан…. Канан Султан — похищена!

— Канан — что?! Да как вы посмели не защитить мою Хасеки?! — Кричал мужчина, а на его лице за пульсировали вены. — Где это произошло?! Мои шехзаде, что с ними?! Седлать лошадей! Прочесать весь лес, а если понадобиться каждый уголок всей империи! Но найти ее!

— Как прикажете, шехзаде! — Янычары ушли по добру по здорову, пока Мустафа не обезглавил их собственными руками.

Покои Махидевран Султан.

К Махидевран Султан вошли заплаканными Гюлизар и Гюнешь, а вместе с ними и шехзаде Мехмед.

— Гюлизар, Гюнешь, что произошло? И где Канан? — Изумилась черкешенка, подходя к служанкам и забирая у них внука.

— Госпожа, Канан Султан, наша госпожа, ее похитили. — Ответила Гюлизар, чуть ли не дрожа от слез.

— Как такое могло произойти?! — Разозлилась и обеспокоилась Махидевран Султан. — Вам дали сопровождение в пол сотни янычар, а они не справились?

— Мы не знаем, госпожа. — Отвечали служанки.

— С вами все хорошо? Как Шехесте и шехзаде Орхан? С ними все в порядке? — Спросила Махидевран.

— Только нашу карету окружили, карету Шехесте Султан не тронули. — Ответила Гюнешь.

— Хорошо. — Кивнула Махидевран Султан и начала подозревать Хюррем Султан. — Пембе, следи за моим внуком, Гюлизар, Гюнешь, идите и отдохните.

Девушки поклонились и вышли, оставляя Махидевран Султан со своими мыслями. Но вскоре и сама султанша покинула свои покои, направляясь к Хюррем Султан.

Покои жены султана Сулеймана.

Хюррем Султан сидела на диване, а перед ней, поклонившись, стоял Гасан-ага.

— Госпожа, Канан Султан сейчас направляется к окраине Стамбула, и там ее допросят. — Произнес ага.

— Не жалейте ее, она должна рассказать все, что я просила. — Пригрозила Хюррем Султан.

— Конечно, госпожа, все сделают, как Вы и приказали. — Ответил Гасан-ага.

В покои Хасеки султана Сулеймана ворвалась Махидевран Султан. Хюррем Султан махнула рукой аге, и тот — удалился.

— Махидевран, здравствуй. — Сухо поприветствовала Хюррем соперницу.

— Хюррем, где Канан Султан? Где она? — Начала с вопросов черкешенка. — Я знаю о твоей неприязни с Михримах Султан к Канан. Где ты прячешь ее?!

— Махидевран, умерь свой пыл, я не знаю, где Канан. Что-то случилось? — Как будто, ни в чем не бывало, ответила рыжеволосая султанша.

— Не ври мне! Я достаточно долго знаю тебя! Ты лжешь и не краснеешь, как и Михримах. — Произнесла Махидевран. — Ну, ничего, рано или поздно, Мустафа ее найдет и тебе конец придет.

Пригрозив, Махидевран Султан вышла, а Хюррем Султан осталась одна в своих покоях.

Окраина Стамбула. Заброшенный амбар.

Канан лежала завязанной в темном амбаре, ее веки были закрыты. Перед глазами, у девушки была кромешная тьма. Девушка сидела на коленях и на ней было странное, белое одеяние и вся она светилась каким-то белым светом. Канан встала с колен и огляделась: вокруг не было никого, и тут, она услышала женский голос.

— Элеонора. — Произнес он. — Обернись.

Девушка повернулась за спину и увидела женщину, к бардовом дорогом одеянии с короной на голове, с виду, ей было не больше сорока — пятидесяти лет. Ее коричневые волосы были заплетены в гульку, а карие глаза смотрели на Канан.

— Кто Вы? — Осмелившись, спросила Канан.

— Я — Айше Хафса Султан, Валиде султана Сулеймана. — Ответила Айше Хафса Султан.

— Как…. Почему я вижу Вас, Валиде? Разве, меня не похитили? Как мой сын? — Начала задавать вопросы Канан.

— С моим правнуком все в порядке, он сейчас во дворце Топкапы, а я пришла, чтобы поговорить с тобой. — Коротко ответила татарка.

— Разве Вы не умерли? — Удивилась Хасеки шехзаде Мустафы.

— Верно. Тебе нечему удивляться, ведь и ты, не из нашего мира. — Улыбнувшись, ответила мать Сулеймана.

— Как я попала сюда? — Спросила Канан. — И что сейчас с моим настоящим телом?

— Твоя душа попала в тело Элеоноры, русской графини, это произошло совсем случайно. — Пояснила женщина. — Поначалу, я просто наблюдала за тобой, думала, что ты простая девушка, которая будет жить здесь, но, когда я узнала, что ты завязала войну с Хюррем, я решила дать тебе шанс, и шанс моему старшему внуку, он должен взойти на престол.

— Почему Вы раньше не встретились со мной? — Задала вопрос Канан, подходя немного ближе к душе султанши.

— Не было надобности, но сейчас, тебе нужно проснуться, а перед этим, добавлю, что когда мой старший внук, взойдет на престол — ты вернешься домой, а в благодарность, у тебя будет награда.

— А где сейчас находиться мое настоящее тело? — Удивилась Канан. — Я же умерла, и не смогу вернуться домой.

— Нет, ты не умерла. — Покачала головой Айше Хафса Султан. — Ты спишь, твое тело поддерживают лекари, ты сейчас в лазарете, но твоя душа в теле другой женщины.

— Почему мы выглядим одинаково? Почему у нас одинаковые имена? — Не унималась Канан.

— Об этом, я знать не могу, такова судьба и воля всевышнего. — Пожала плечами Валиде Султан. — Мы больше не увидимся, если на то не будет веской причины, а сейчас, тебе пора просыпаться. Просыпайся….

Слово «просыпайся» эхом пронеслось в голове девушки, и она очнулась. Ее руки были завязаны, а глаза не сразу привыкли к темноте. Через некоторое время, дверь в амбар открылась, и в него вошли четверо мужчин. Все они были в грязных охотничьих одеждах с оружием за спинами, а чтобы не было темно, один из наемником повесил факел.

— Ну, что, поговорим. — Усмехнулся черноволосый бандит и присел на корточки. — Если скажешь, где письма, твое личико останется невредимым, если же нет, сама понимаешь.

— Омер, это же женщина, будь с ней помягче. — Ухмылялся дружек Омера.

— Давуд, я сам разберусь. Твоей помощи пока что не требуется. — Отрезал Омер и вновь повернулся к Канан. — Так что, говорить будем? Где письма?

— Какие письма? — Попробовала обмануть Омера, Канан. — Я не знаю никаких писем. — Удар по лицу, разбитая губа. С глаз Канан скатилась слеза.

— Не придуривайся, все ты знаешь. — Произнес Омер. — Говори, где письма?!

— Не скажу! — Прокричала Канан. — Таких ублюдков как вас, даже могила не исправит! Не смейте трогать меня своими грязными руками!

Еще один удар. Синяк появился моментально над скулой.

— Ну! Теперь мы говорить будем? — Омер уже встал на ноги.

— Нет! — Твердо отвечала султанша.

— А она еще та молчунья. — Рассмеялся турок.

— Замолчи, Искандер! — Прикрикнул Омер, пиная ногой по животу Канан. Резкая, пронизывающая боль пронеслась в низу еще плоского живота Хасеки Канан Султан.

— А-а-а.! — Ее крик наполнил весь амбар, и девушка скрючилась вдвое. — А-а….

Мужчина поднял ее за волосы и всмотрелся в глаза султанши, наполненные слезами.

— Значит, говорить, ты отказываешься, хорошо. — Мужчина еще раз ударил девушку по животу, и на платье, показалась кровь, а из губ Канан вырвался истошный крик. Следующий удар пришелся по лицу, и из губ брызнула кровь.

— Оставь ее! Нам приказали ее не убивать, а живой вернуть. Пусть отдохнет, потом продолжим. — Искандер похлопал по плечу дружка и они удалились из амбара, а на улице послышался животный смех и разговоры.

Канан лежала на полу, а платье постепенно окрашивалось кровью.

— Нет… не-е-т.! Я… Ребенок… мой малыш, нет…. — Тупая боль не уменьшалась, а крови потихоньку становилось меньше и меньше. — Не-е-е-т! Мой ребенок…. А-а-а.!