3. Оранжевый паук (1/2)
В ресторан Катлер не пошел, а взял такси до кадетского корпуса и с пропускного пункта у ворот попросил аудиенции у его начальника. По важному вопросу. Полицейская форма сделала свое дело, его пропустили и даже проводили в кабинет, но начальник встретил его без энтузиазма.
— А в чем, собственно, проблема? — подозрительно спросил он. — Какие-то претензии к детям? Можете высказать их мне, мы все уладим. Если они что-то прихватили на память...
— Никаких претензий нет, — поспешил его успокоить Катлер. — Просто хочу кое-что уточнить у той группы, которая была в участке сегодня в первой половине дня. Кто-то забыл свою игрушку у меня в кабинете.
— Передайте ее воспитателю, он найдет владельца.
— Нет, мне хотелось бы вернуть ее лично. Нужно сказать пару слов ее хозяину. Я могу зайти попозже, если сейчас не время.
— По-другому никак нельзя? — с нажимом уточнил начальник. — У них урок.
— К сожалению, — Катлер тоже добавил в голос полицейской непреклонности.
Начальник посмотрел на секретаря, потом на дежурного воспитателя, срочно вызванного в кабинет, и снова перевел глаза на Катлера.
— Все будет происходить в нашем присутствии, — предупредил он.
— Само собой. Мне только нужно, чтобы группа была в том же составе, в котором посещала участок. Это не займет много времени.
— Пойдемте. — Начальник встал из-за стола, и дежурный воспитатель торопливо открыл перед ним дверь. — Первым иду я, потом дам знать, когда можно будет зайти вам. У нас особенный контингент, а вы в форме, не хотелось бы, чтобы родители обрывали мне телефон, выясняя, почему детей на уроках допрашивает полиция. Пусть даже и такая, с которой нас связывают годы сотрудничества. Вы меня понимаете?
— Конечно, — отозвался Катлер, разглядывая корешки настоящих бумажных книг, стоявших на полках дубового шкафа.
Школа была трехэтажной, первоклассники размещались наверху, и Катлер, поднимаясь за преподавателями по красной ковровой дорожке на мраморной лестнице, чувствовал себя неловко. Кадетский корпус в его представлении виделся чем-то более аскетичным, чем вся эта показная роскошь. Впрочем, у каждого свои мысли на этот счет, возможно, толстый ковер просто хорошо глушит топот детских ног, от которого дрожит земля на переменах, акриловый мрамор прочнее пластика, а родителям приятно видеть такую респектабельность. Они ведь отдают сюда самое дорогое, что у них есть.
Из окна был виден размеченный плац, флагшток и спортивная площадка, на которой интенсивно занимался физкультурой класс постарше. Во всем остальном здании стояла тишина — шли занятия. Перед высокой дверью начальник подал знак подождать, вошел внутрь, а через минуту выглянул и жестом позвал за собой. Дежурный воспитатель остался в коридоре.
Преподаватель, который вел урок, сидел за столом, под потолком висела голографическая карта звездного неба — занятие было по астрономии.
Десять детских голов обратились к Катлеру с тем же интересом, с каким смотрели на него в участке. Но если там он был в своей тарелке, то здесь ощутил себя слоном в посудной лавке: парты были такими маленькими, что казались игрушечными.
— Господа кадеты, кто-то из вас забыл сегодня в полиции личную вещь, — весело сказал начальник училища. — Сейчас офицер Катлер покажет, какую именно, а ее владелец пусть поднимет руку. И не забудет сказать спасибо полицейскому, который потратил время, чтобы привезти ее сюда.
Катлер по его знаку торопливо вытащил оранжевого паука из кармана. Все шло по его плану, и даже если кто-то расскажет родителям о визите полиции на урок, то причиной назовет возврат игрушки.
— Вот эта вещь, ребята, — он показал ее над головой. — Кто владелец такого страшного зверя? Кто не боится пауков и носит их в кармане? Этому оранжевому парню было одиноко у нас в участке, и он очень хотел домой.
Дети засмеялись, чья-то рука поднялась вверх. Катлер подошел к кудрявому малышу и вручил ему паука.
— Держи своего друга, — сказал он. — Так и подумал, что он твой. Это же ты сказал про глаза разного цвета, когда мы разгадывали загадку? Я прав?
— Нет, — кудрявый деловито спрятал своего паука в карман. — Я говорил, что нужно проверять алиби.
— Про глаза я сказал.
Мальчик за соседней партой посмотрел на полицейского снизу вверх широко поставленными зеленоватыми глазами, в которых было любопытство.