Часть 75 (1/2)
Письма все еще лежали в одной из шкатулок, так что Бай Иньлин провел вечер после занятий за их перепроверкой, но помощник главы Цзинь действительно еще несколько месяцев назад отписался, что такого господина у них нет, но обещал обратить внимание, если он вдруг появится. Рядом лежало и новое письмо, в котором бывший небожитель изъявлял большую озабоченность слухами, а говоря нормальным языком, отвешивал люлей за невнимательность. Ну не мог весь клан не заметить, что у них под охраной гуляет искомый господин, а это уже свинство.
- Ученики уже вернулись с охоты, - сообщил Сун Лань увлекшемуся заклинателю, пока переставлял чашки с подноса на стол.
- С ними все в порядке? - поднял он взгляд от бумаг, заодно и отодвинул их немного, чтобы не испортить чаем, если снова разольет. - Что там за мыши были?
- Самые обыкновенные, - даоджан сел напротив. - Ничего серьезного, только домыслы мнительных крестьян.
- Хорошо, - Иньлин снова уткнулся в письмо из Ланьлин Цзинь, ища хоть какой-либо заусенец в словах помощника.
Цзинь Жулань на прошедшее собрание кланов явился едва ли не под конвоем своего дяди, главы Цзян, и не было похоже, что его как-то особо интересовали такие мероприятия. Зато помощник за его плечом слушал все очень внимательно и часто что-то нашептывал главе Цзинь, но в целом вел себя совершенно спокойно и незаметно, так что не было ничего удивительного в том, что на письма отвечал он, а не сам Цзинь Лин.
- Вполне возможно, что Го Чжаня обнаружили уже после моего письма. Но почему не написали об этом и зачем держат его под охраной?
- Иньлин, - Сун Лань забрал у него письма и закрыл их в шкатулке, - отдохни, займешься этим завтра.
И не успел бывший небожитель возмутиться, как в дверь постучали.
- Мы к вам на чай, - нахально улыбался стоявший на пороге А-Сян. - Я же обещал, что мы будем заходить.
А-Шень за его плечом кивнул. Лисенок помнил и свое обещание чаще навещать наставников по вечерам, и то, как легко можно намотать клубок из недопонимания, если не разговаривать, как его гэгэ с Сюэ-ши. Хотя, как и о чем теперь разговаривать, он тоже не особо хорошо понимал, но решил хотя бы просто начать это делать.
- Надеюсь, вы не принесли его с собой, иначе будете бежать отсюда дальше, чем видите, - предостерег Иньлин, пропуская их внутрь. - Или выпьете прямо из чайника и листьями заварки заедите. Еще и красной ленточкой перевяжу вас, чтобы праздничнее было, все-таки Дунчжи завтра...
А-Сян хихикнул, а А-Шень скорее помотал головой. Больше никаких попыток повязать наставников красной лентой он не собирался предпринимать, как и заваривать им чай, боясь отравить.
- Нет. Бай-фу, научи меня делать чай, - определился мальчик, о чем хочет поговорить сегодня.
- Ладно, - сдался бывший небожитель, - садитесь, буду учить.
Снег медленно оседал на землю пушистым одеялом, ветра не было, в прорехах туч виднелись звезды. Эта ночь выглядела просто сказочной после метели накануне. Вот только Сяо Фэнбо прошлая казалась теплее, несмотря ни на что. Лодыжка уже почти не болела, да и тугая повязка не давала отломкам кости сместиться, пока они срастались под действием специальных печатей, так что парень встал и накинул ханьфу на плечи.
- Что случилось, милый? - тихо спросил Сяо Синчэнь, все еще сидевший в основной комнате и перебиравший сушеные травы рядом со снова спавшим на подушках за столом Сюэ Яном. Темный заклинатель честно встал на один урок после обеда, а потом снова улегся тут, чтобы подождать даоджана, но уснул, глядя на размеренные движения его пальцев, ловко разбиравших засушенные травы.
- Не спится в старой комнате, - А-Сюэ виновато улыбнулся. - Извини, ифу, я пойду в «Дзя», там и Могуэй, наверное.
- Он в тянькуне у Бай-сюна, - огорошил его даоджан. - Приучает Цанго и Гугэ к цыплятам.
Фэнбо вспомнил, с каким воодушевлением звереныш принес этих цыплят когда-то, и тяжело вздохнул. Даже такой малости, как лютый курятник, ему сегодня не видать.
- Ясно. Я все равно пойду, не могу уснуть.
- Не ходи много, побереги ногу, дай кости срастись ровно.
А-Сюэ глянул на лечебные печати на своей голени и кивнул:
- Хорошо. Спасибо, ифу. Я приду утром, чтобы позаниматься с Ян-гэ.
Синчэнь проводил его мягкой, участливой улыбкой, но стоило только двери закрыться, и улыбка стала уже довольной.
- Еще не «отец», но уже и не «этот Сюэ Ян», - заключил он.
Темный заклинатель открыл один глаз и недовольно поморщился:
- От меня такого снисхождения не жди, этот засранец будет отрабатывать вину потом и кровью.
- Я знаю, душа моя, - не стал спорить даоджан, прекрасно понимая, что все обойдется одним символическим пинком за потрепанные нервы. Дважды потрепанные: сначала долгим молчанием, а потом и своим ранением на ночной охоте. И даже при том, что невнимание к себе босяк переносит очень плохо, второе, кажется, потрепало ему последнюю относительно целую нервную клетку все же сильнее.