Часть 49 (1/2)

Это было очень странно. Все, начиная с подозрительно тесных объятий, в которые Лин-гэ заключал Синчэня весь день, и заканчивая странными ощущениями от того, как сейчас губы бывшего небожителя медленно скользили по ключице, тонкой шее слева, как раз там, где был когда-то отвратительный разрез с морозными узорами по краям, острому подбородку, скуле Сяо Синчэня. Сюрреалистично, да, иначе Сюэ Ян не мог бы это назвать, но продолжал смотреть, как Лин-гэ бесстыже ласкает его даоджана. Было душно и жарко, просто невыносимо горячо, особенно там, где темный заклинатель входил в чужое тело, быстро, резко, так глубоко, что было почти больно. Руки скользили по влажной коже с одного тела на другое, следуя мягким изгибам, чуть впиваясь ногтями, исследуя перепады. Хотелось вжаться еще сильнее, прижать точно так же стоявших на коленях, как и сам он, мужчин друг к другу теснее, жарче. И это тоже было странно. Сюэ Ян сам не до конца понимал, как так вышло, но страннее этого было лишь позволять Сун Ланю трахать его Синчэня. И с удовольствием смотреть, как тот зарывается в волосы его даоджана, тесно прижавшись к спине, и чувствовать под ладонями, как вздрагивает тело Сяо Синчэня от глубоких, сильных толчков другого. Слышать, как он судорожно вздыхает, когда движение Сун Ланя внутри совпадает с прикосновением Сюэ Яна к таким невыносимо чувствительным во время близости соскам. И как бесконечно нежно и сладко Синчэня при этом целует Бай Иньлин, зажатый между ним и самим Сюэ Яном, в то же время отнюдь не нежно стискивая пальцы на бедрах своего сюнди. Впрочем, быть в Лин-гэ тоже было странно, особенно чувствуя при этом тело Сяо Синчэня в руках, но шею бывшего небожителя под губами. Шею, за которую можно было укусить, сильно и не жалея, впиваясь клычками, и от этого Иньлин лишь стонал в рот Синчэню и царапал бока Сун Ланя, но не возражал, только чуть сжимался вокруг члена от удовольствия, так что хотелось двигаться в нем еще быстрее, с большим размахом, выходя почти до конца и тут же врываясь до упора, натягивая так, чтобы он закричал.

Удерживать равновесие вчетвером, стоя на коленях посреди кровати, было бы несложно даже без духовных сил, но такая тесная близость золотых ядер заставляла ци мелко дрожать внутри, делая удовольствие острее. Руки были везде и всюду, постоянно лаская, сжимая, царапая, все равно кого, куда дотягивались. И это тоже было странно. Опустив руку между тесно прижатыми друг к другу Синчэнем и Иньлином, темный заклинатель с трудом обхватил сразу два члена и принялся их наглаживать, но прозвучавший стон почему-то принадлежал Шэнь Могуэю. Лютый петух лениво выл в окружении пытавшихся подпевать цыплят, сидя на подоконнике и не догадываясь, в какой сон вторгся своей побудкой.

- *лядь, - ответил ему Сюэ Ян, потерев глаза трясущимися руками. - Не мог раньше разбудить, чтобы я этого никогда не увидел?! - и тут же потянулся к еще только заворочавшемуся Сяо Синчэню, - Даоджан, а ты в курсе, что принадлежишь только мне?

- Да, душа моя, я помню, - сонно пробормотал тот.

- И никаких групповух, ясно? - Сюэ Ян запустил руку под его чжуньи и чувствительно сжал филей, притягивая к себе. И зачем только смотрел вчера, как Лин-гэ обнимал его даоджана, надо было сразу это пресекать, и плевать, зачем он это делал…

- Никаких группо… что? Откуда у тебя такие мысли с утра пораньше? - Синчэнь проснулся окончательно, хотя уснули они после всей этой возни в Цаошане всего какой-то шичэнь назад.

- Да Лин-гэ достал своими дурацкими объятиями и сказками про всякие извращения, так что я на всякий случай, на будущее тебе напоминаю, что ты только мой. И нечего с ним даже обниматься, ясно? А между ним и Сун Ланем чтобы тебя вообще никогда не видел! А то вот так безобидно все и начинается, а потом ты вдруг уже участвуешь в грязной групповухе и не понимаешь, как так вышло.

- А-Ян, сяогуй мой, мне бы такое и в голову не пришло, успокойся, - рассмеялся даоджан. - Никаких групповых весенних игр, обещаю.

- Ну так успокой меня, покажи, что тебе достаточно меня одного.

Сяо Синчэнь привстал на локте и, все так же посмеиваясь, мягко обвел пальцами контур лица своего темного заклинателя, убрал спутавшиеся за ночь волосы, склонился к самым его губам и прошептал, почти целуя:

- Возьми меня так, как можешь только ты, как я люблю, чтобы я до завтра из постели встать не смог. Стой, нет, сегодня же занятия у младших учеников никто не отменял! - спохватился даоджан.

- Вот пусть Лин-гэ теперь и ведет их, раз довел, скотина, до такого, - Сюэ Ян не дал ему отстраниться, затягивая на себя за переброшенное через бок колено. - А ты теперь ни разу из этой комнаты не выйдешь неудовлетворенным, чтобы даже мыслей не было ни с кем зажиматься.

А-Сюэ проснулся с тяжелой головой еще до воя Могуэя с подпеванием мелких цыплят. Это был его последний день дома, завтра на рассвете нужно будет выдвигаться в дорогу, которой он теперь не хотел. Всего сутки назад учеба в Гусу Лань казалась ему небесными чертогами, а на деле оказалась прижизненным Диюем. Если бы только найти Май-Май, чтобы хоть увидеть ее снова напоследок, было бы немного легче пережить отъезд. Или наоборот, сложнее, потому что просто сказать «прощай» и уйти он не смог бы, ей пришлось бы выгонять его пинками. Представив тихую, кроткую девушку, гневно пинавшей его к двери, парень рассмеялся. Да, ей бы он позволил и такое. Что угодно. Почему-то воображение добавило ей в руки фучень из белоснежного конского волоса, наверное, с таким тихим характером она прижилась бы лучше в даосской ветви их школы.