Часть 6 (1/2)
18 октября, понедельник</p>
В этот день как раз и должен произойти медосмотр в городской больнице. Всем сразу же сказали приходить туда, а к началу четвертого урока направиться в школу и отсидеть биологию, физкультуру и литературу.
Федор, как проснулся после своего двухчасового сна, поплелся в ванную, дабы умыться и почистить зубы. После было решено сделать кофе, чтобы не заснуть в автобусе и не проснуться в каком-нибудь Петергофе. Достоевский не особо любил этот напиток, но иногда заваривал, к примеру в таких ситуациях, как эта.
На улице крапал мелкий дождь, что противно оседал в воздухе и казалось, будто он настолько влажен, что дышать приходится водой.
Форточка, как и обычно, была открыта не смотря на морось. Кофе уже давно остыл, а до автобуса около получаса.
Достоевский кинул взгляд на часы и начал собираться. Брать с собой ему было особо нечего, так как паспорт и список тех врачей, которых предстоит пройти уже были в рюкзаке, там же находился подорожник и какие-то обрывки бумаги. Выбор одежды пал на растянутый коричнево-зеленый свитер, который брюнет около года назад купил в ближайшем секонде, широкие черные джинсы и мартинсы. Кофе Федор так и не выпил.
Когда брюнет все же пришел на остановку, там уже был Гоголь, что было вполне ожидаемо. Они поздоровались, но диалог начинать никто из них не спешил.
Вскоре пришел автобус и они купили билеты. Неподалеку от канторы водителя находились два свободных места напротив горячо обсуждающих что-то бабулкек. Окна вспотели из-за тумана, разглядеть что-либо было практически невозможно, лишь неясные силуэты.
Когда они уже проехали первую остановку из предстоящих четырех, светловолосый спросил:
—Тебе нравится такая погода?–и недожидаясь ответа задал второй вопрос,—А хочешь анекдот?
—Погода мне такая по душе. Можешь рассказать, если хочешь.–ответил Федор.
—Умер как-то еврей, отправили Мойшу сообщить жене его. Приходит он к ней и спрашивает: ”Ты вдова? На что спорим?”
Светловолосый сам рассмеялся из-за анекдота, а у Федора лишь слегка поднялись уголки губ.
Вскоре они уже приехали и вышли из транспорта. Дождь явно усилился, а небо, казалось, стало еще темнее. У полинклиники был серый фасад и потрескавшиеся стены, что не особо контрастировали с окружающим пейзажем. Такие же серые и блеклые.
В само́м здании было душно. Медсестры и врачи сновали туда-сюда, и воздух был застоявшимся. Как будто недели две не проветривали. Гоголь, как только надел бахилы, сразу же куда-то ушел, видимо стоять в очереди ради получения медицинской карты.
Потом он сам пошел стоять в очереди, как его схватили за руку и потащили в самое начало. Вскоре бумажка уже была у него. Федор и Гоголь пошли на второй этаж сиего архитектурного шедевра, попутно доставая и сверяя списки врачей. у Достоевского первым был офтальмолог, он же окулист, а у светловолосого психолог.
Брюнет недолюбливает психотерапевтов. Они постоянно докапывались до того, где смысла никакого не было: поза в которой он сидит, манера речи и многое другое. Хотя Достоевский знал, что если бы попал к нормальному специалисту, ему бы непременно что-то да диагностировали, вот только дела ему до этого не было никакого.