Часть 17 (2/2)

“Я всегда здесь, если ты захочешь поговорить”.

“То же самое”.

**********************************************************************************

Приближался вечер, и Гермиона потеряла Беллатрикс из виду во время ее игры с Драко, который удалился в свою комнату вздремнуть. Она хорошо поболтала с Тонкс, которая извинилась за свой комментарий за ужином, и Гермиона заверила ее, что никакого ущерба не нанесено. Ей нравилось общество этой женщины, и она находила утешение в ее неоднократных заверениях в привязанности Беллатрикс к ней, прежде чем она и Андромеда покинули поместье.

Она надеялась, что Блэк не ушла, не попрощавшись, не дав возможности начать процесс исцеления Темной Метки, как она и обещала.

Она спустилась обратно в вестибюль, два голоса были вовлечены в приватный разговор, когда она пробиралась к гостиной.

“Просто оставь это в покое”. Беллатрикс зарычала; ее голос был пропитан гневом.

“Пожалуйста, не отказывай себе в жизни, Беллатрикс. Ты отдала свою, сначала, чтобы защитить Энди и меня, а потом ты отдала ее ему, чтобы ты могла быть марионеткой в войне безумца.”

“Это был мой выбор”.

“Выбор, который тебе никогда не следовало делать. Вы могли бы выбрать счастье. Ты могла бы выбрать быть с ней, если это то, чего ты хочешь.”

Гермиона придвинулась немного ближе, чувствуя укол вины за то, что подслушивала, но ноги не уносили ее от этого.

“Это не новое откровение для тебя, не так ли?” Тон Нарциссы вызывающий.

«что?» Блэк сплюнул.

“Эти чувства, это отрицание, которое ты так стараешься окружить себя. Вот почему ты не хотела туда идти, не так ли? Дело не только в том, что ты сделала, и в том, какой стыд ты испытываешь. Она тебе уже понравилась.

Желудок Гермионы скрутило, и она положила на него руку, пытаясь унять это чувство.

“Ну и что с того. Это не имеет никакого значения. Боже, мне нужно выпить.”

“Это имеет огромное значение. Я знаю, что у вас с ней была история, но нет ничего такого, с чем ты не могла бы справиться.”

’ Она говорит о Росмерте? - спросила Гермиона, нахмурив брови. ”Нарцисса сказала мне, что у нее с Беллатрикс есть история’. Спираль в ее животе начала опускаться.

“Я чувствую себя развязанной, Цисси”. - прошептала Блэк. ”Она пугает меня”. Невеселый смех эхом разнесся по комнате, и Гермиона почувствовала себя побежденной от его звука. “Я. Женщина, которая процветала на страхе других, которая жила, чтобы терроризировать и разрушать. Это просто смешно.”

“И все же ты не можешь держаться от нее подальше, не так ли?” - заявила Нарцисса. “Я сохраню твою тайну, потому что она не принадлежит мне, чтобы делиться ею, но я прошу тебя прислушаться к своему сердцу и услышать, чего оно хочет”.

“Я знаю, чего оно хочет. Я всегда знала, но я буду…Я никогда не буду достаточно хороша для нее”.

“О, Беллатрикс. Ты никогда не будешь достаточно хороша для себя”.

Гермиона не осознавала, что плакала, пока не почувствовала, как слезы падают на руку, которой она зажала рот. Ее мысли путались, когда она, пошатываясь, добралась до лестницы и рухнула на нижнюю ступеньку.

Все сразу нахлынуло на нее, каждый момент, который они разделили, каждый разговор и каждое горячее прикосновение. Все слова, которые проникли в ее сердце как подтверждение того, что темная ведьма может чувствовать то же самое.

Она ахнула, когда рыдания пронеслись по ее телу, пытаясь удержать то, как они идеально подходили друг другу, когда они двигались как одно целое по танцполу, за которым последовал ее ночной визит, зубы царапали ее подбородок; черные глаза, полные печали и сожаления, когда Гермиона оттолкнула ее.

Она покачала головой, боль давила на виски, а грудь вздымалась. Ее разговор с Нарциссой был откровенным, так как старшая ведьма поручила ей помочь своей сестре, абсолютно уверенная, что Беллатрикс не испытывала никаких чувств к Росмерте. ”Я что, все неправильно поняла? Была ли Нарцисса так же в неведении до их разговора по душам только что? Должна ли я бросить ее и уйти?’

От этой мысли у нее скрутило живот, волна тошноты угрожала поглотить ее целиком. ”Я не такая храбрая, как Драко’.

Она рассмеялась над тем, насколько не по-гриффиндорски она себя чувствовала в тот момент, ирония не ускользнула от нее.

Она не была уверена, как долго она так просидела; ее глаза, мокрые от слез, смотрели в одну точку вдалеке, когда ее тело отключилось. Она осознала, что не одна, только когда почувствовала, что рядом с ней сидит чье-то тело и чья-то рука скользнула ей на плечо. Она тихо плакала, находя утешение в мягком аромате волос Нарциссы.

“Как много ты слышал?” - прошептала Нарцисса, прижимая Гермиону к себе, точно зная, куда бы завел ее ее юный разум, если бы она не слышала весь их разговор.

“Я не уверена”. Она прохрипела; в горле у нее пересохло. “Достаточно, чтобы знать, что у нее сильные чувства к кому-то, кто, как я подозреваю, не...” ”Я’. Она ответила сама себе.

“Гермиона. Ты посмотришь на меня?” Спросила Нарцисса, ее голубые глаза были полны доброты, когда Гермиона встретилась с ней взглядом. “Мне нужно тщательно подбирать слова, потому что я не предам доверие моей сестры”. Она испустила долгий вздох, подняв глаза к потолку, прежде чем вернуться к карим. “Иногда вещи не всегда такие, какими кажутся”.

Гермиона сморщила нос, замешательство давило на уголки ее мозга, когда щупальца надежды начали скрывать ее страх.

“Просто... просто не уходи”.

Она сделала глубокий вдох, чувствуя, как он обжигает ее легкие, прежде чем она выдохнула, пытаясь понять как можно больше из слов Нарциссы, прежде чем она почувствовала, что их связь прервалась, женщина уже встала на ноги рядом с ней.

Она посмотрела на нее со слабой улыбкой. “Я не уверена, что знаю как”, - пробормотала она.

Нарцисса нежно улыбнулась ей, прежде чем голос прорезал момент, фигура двигалась к ним.

“Мисс Грейнджер?” Сказала Беллатрикс, ее тон был вопросительным; обеспокоенный, когда она упала на колени перед ней.

Темные глаза метались между ее собственными в поисках ответов, но Гермионе нечего было ей предложить, когда она вытирала влажные щеки манжетами своего розового свитера.

“Что ты ей сказала?” - потребовала Беллатрикс, в гневе глядя на свою сестру.

”Она меня не расстроила”, - заверила Гермиона, пытаясь передать как можно больше, когда темные глаза снова обратились к ее собственным.

“Тогда что случилось?”

Прохладная рука осторожно потянулась к ее щеке, большой палец погладил кожу под ней, и Гермиона почувствовала, что растворяется в ней. Каждая жилка ее тела ныла от желания быть ближе. И это было больно.

“Я в порядке”. - прошептала она, зная, что ее ответ будет недостаточно хорош, чтобы удовлетворить ее.

”На это не похоже”.

Она вздохнула, думая о том, что сказать, что было бы настолько близко к правде, насколько она могла вынести признание.

“Я просто немного взвинчена в данный момент. Не беспокойтесь обо мне.”

“Что, если я хочу беспокоиться о тебе?” Беллатрикс ответила застенчивой улыбкой, повторив слова Гермионы прошлой ночью.

Эта фраза послала волну желания по ее венам, даже когда холодные пальцы оставили ее лицо и схватили за руку. Она прикусила губу, не в силах удержаться от ухмылки; не в силах остановить реакцию своего сердца на женщину, которая его украла.

“Мне нужно намазать ваш крем”, - прошептала она, быстрая смена темы отразилась в ее глазах, и темные глаза пристально наблюдали за ней.

“хорошо”. - решительно ответила Беллатрикс.

Гермиона была удивлена ответом, тем более что Нарцисса все еще стояла так близко к ним. Когда она поймала ее взгляд, то увидела понимающую улыбку, украшавшую царственные губы, и дугу бровей.

Гермиону подняли на ноги, и, бросив последний взгляд на Нарциссу, она последовала за темной ведьмой вверх по лестнице, желая, чтобы ее все еще держали за руку.

Дойдя до двери Гермионы, они остановились и некоторое время наблюдали друг за другом, прежде чем она открыла ее, и они вошли внутрь. Беллатрикс выглядела довольно смущенной, когда вышла в центр комнаты, которую она часто посещала прошлой ночью, хотя на этот раз трезвая.

Гермиона чувствовала себя ужасно неподготовленной, все еще не оправившись от обрывка разговора, который она подслушала, поскольку он противоречил всему, что она узнала о бывшем Пожирателе Смерти, который неловко стоял у ее кровати, явно ожидая ее.

Она прошла мимо Блэк и взяла горшочек со сливками, прежде чем сесть, скрестив ноги, на кровать, сжимая банку в руках, наблюдая, как Беллатрикс безмолвно снимает куртку и вешает ее на край кровати.

Беллатрикс начала работать с пуговицами своего жилета, ее темный взгляд встретился с взглядом Гермионы.

Сердце Гермионы бешено колотилось в груди, когда она смотрела, как расстегивается пуговица за пуговицей, как длинные пальцы теребят мягкую серую ткань ее жилета, открывая под ним белоснежную рубашку; ее глаза метались между ее действиями и почерневшими глазами, уставившимися на нее.

Наступила абсолютная тишина, за исключением пульса в ушах, когда Беллатрикс сняла следующий слой своей одежды и сложила его поверх куртки. Мысли Гермионы блуждали по тому, каково было бы, если бы эта женщина полностью разделась для нее, прежде чем толкнуть ее на матрас и взять все, что ей было нужно. Она содрогнулась от этой мысли, ругая себя за неуместные мысли. - Ради бога, перестань думать о сексе. Ты здесь, чтобы помочь ей’.

Беллатрикс с любопытством смотрела на нее, и Гермиона на мгновение запаниковала из-за того, насколько громкими были ее мысли, но это не остановило красные мурашки, танцующие у нее на шее.

Беллатрикс подошла и села рядом с ней, поставив одну ногу на пол, а другую подтянув к кровати, чтобы она могла смотреть на молодую ведьму, их колени соприкасались.

“Как ты хочешь это сделать?” - нервно спросила Гермиона.

“Думаю, я просто закатываю рукав, а ты творишь свою магию”.

“хорошо”.

Блэк закатала рукав своей левой руки, складывая его на ходу, и Темная Метка медленно проявилась.

У Гермионы перехватило дыхание при виде этого. Она видела их раньше, но никогда на самой ведьме. Теперь, когда Волдеморт был мертв, все выглядело по-другому. Сама змея выглядела иссохшей, когда она свернулась кольцом к запястью Беллатрикс, ее чешуя была приподнята и сердита. По всей татуировке были неровные трещины, запекшаяся кровь скрепляла их вместе.

Гермиона задержала дыхание, когда окинула его взглядом, понимая, почему она увидела пропитанные кровью рукава. Эта Метка должна была быть постоянной и причинять боль еще долго после смерти ее создателя, и это привело ее в ярость.

“Я не могу поверить, что он сделал это с вами”, - бушевала она.

“Я приняла это добровольно”.

Гермиона просунула ладонь под руку Беллатрикс и положила ее себе на колено, ее кожа была мягкой под ее прикосновением, когда она смотрела на рану.

“Никто не должен быть заклеймен как животное. Никто.” Она почувствовала, как Блэк вздрогнула, и вспомнила предыдущую ночь и то, как она обнаружила номер Азкабана на своей шее, который снова был защищен чарами, как и ее собственный жестокий шрам.

“Мы все их ласкали. Это был способ подать нам сигнал.”

“Это был способ контролировать тебя”. ”Домашнее животное”. Она вздохнула.

“Конечно, так оно и было. Это также вселило страх в сердца наших врагов. Я носила его с гордостью... когда-то.”

“Я хочу, чтобы вы избавились от этого. Вы заслуживаете быть свободной от этого после всего, что ты сделал.”

Беллатрикс усмехнулась, в этом звуке была печаль, которая отвлекла внимание Гермионы от поврежденной руки в ее руке и обратно к потемневшим глазам.

“Если бы ты не настояла на том, чтобы убрать его, я бы жила с этим. Это не больше, чем я заслуживаю.”

“Это неправда”. Ее голос срывается. “Я не думаю, что вы понимаете, какой храброй вы были. Вы могли...вы могли умереть.”

”А кто бы оплакивал меня?”

“Ваша семья, ваш народ...”

Беллатрикс покачала головой. - Цисси, возможно, и сделала это по-своему, иначе я была бы просто пешкой. Теперь я это знаю.”

- Я бы оплакивала вас. Я бы скучала по вам’. Гермионе хотелось заплакать, но она прикусила губу, наблюдая, как глаза Блэка на мгновение остановились на ее губах.

Она не могла придумать ничего, что могло бы изменить мнение темной ведьмы, потому что на самом деле это, вероятно, было правдой. Если бы Беллатрикс пала до или во время битвы, она стала бы еще одной жертвой, ее героическая смена верности, возможно, была бы потеряна для аннулирования истории.

Она положила руку Блэка себе на колено и открутила крышку банки, зажав ее между бедер, прежде чем снова обхватить ладонью.

“Я не знаю, будет ли это больно, но я буду так нежна, как только смогу”. - прошептала она, как для себя, так и для Беллатрикс, которая кивнула в знак согласия.

Гермиона зачерпнула немного крема на указательный и средний пальцы и медленно нанесла его на нежную плоть, о которой заботилась.

Беллатрикс зашипела от прикосновения, глаза Гермионы посмотрели на нее. Ее челюсть была плотно сжата, а взгляд устремлен в ночное небо за окном.

Она снова опустила взгляд и осторожно начала наносить прохладный бальзам на разорванную кожу, стараясь скрыть каждый порез. Она работала молча, сосредоточившись на ощущении кожи под пальцами, доставая больше крема по мере необходимости, зная, что Нарцисса будет пополнять ее запасы.

Закончив, она завинтила крышку на место и подождала, пока Беллатрикс встретится с ней взглядом. Когда она это сделала, то заметила тонкий блеск пота у нее на лбу и мягкую дрожь губ. - Она сдерживает слезы?

Чтобы спасти достоинство и гордость Беллатрикс, она посмотрела на свою руку, крем полностью впитался в кровоточащие раны, и медленно опустила рубашку на место, просунув пуговицу через крошечное отверстие, чтобы закрепить ее.

“Простите, что причинила вам боль”, - сказала Гермиона, нарушая тишину.

“Ты этого не сделала. Не совсем.” Блэк ответила, ее ответ был пустым и неубедительным.

“Нам нужно будет составить расписание, как только мы вернемся в школу”.

“Хм”.

Гермиона вздохнула и оглянулась, удивленная, увидев, что глаза уже устремлены на нее. “Я... я могла бы прийти в твои комнаты, может быть, или... или ты могла бы прийти ко мне, я имею в виду, после комендантского часа?” Бабочки заплясали у нее в животе от того, как тайно прозвучало ее предложение.

Она прикусила губу. Трудный.

“Не делай этого”, - прохрипела Беллатрикс, ее взгляд метался между глазами и ртом.

Она отпустила губу, на мгновение втянув ее в рот, чтобы унять жжение, которое она вызвала, и почти пропустила неразборчивый стон, вырвавшийся изо рта старшей ведьмы. Это было как музыка для ее ушей; греховная музыка, которая пробежала рябью по ее позвоночнику прямо до самой сердцевины.

“Не делать что?” - спросила она с оттенком невинности.

“Ты точно знаешь, что. Я же говорила тебе, что это отвлекает.” Блэк зарычала, ее зрачки стали невероятно темными, прежде чем она отвела взгляд и встала с кровати.

”Это привычка”.

”Ну так сломай ее”, - проворчала Беллатрикс, просовывая руки в отверстия своего жилета.

“Я не уверена, что смогу. От некоторых привычек избавиться труднее, чем от других.” Гермиона ответила застенчивой улыбкой, поднялась с кровати и встала перед Блэком, их глаза на мгновение встретились, прежде чем она взяла верхнюю часть жилета в руки.

Гермиона почувствовала, как Беллатрикс втянула воздух, когда ее костяшки пальцев прижались к хлопку белой рубашки, задев между полными грудями. Она была готова к тому, что темная ведьма отдернет руки, ее собственные слегка дрожали, когда они опустились к следующей пуговице, осторожно вернули ее на место и повторили процесс до самой талии, ее ладонь ненадолго прижалась к теплу ее подтянутого живота, прежде чем потянуться за подходящим жакетом.

При этом она бросила быстрый взгляд на Беллатрикс, ее глаза сверкали золотом вокруг двух решительно суженных радужек. Она встала позади женщины и протянула ей куртку; две послушные руки скользнули в рукава, прежде чем она отступила назад.

Гермиона неуверенно протянула руку и поправила лацканы, ее пальцы потянулись к волнам диких кудрей, которые в настоящее время были частично заправлены в воротник.

Она не успела уйти так далеко, как две сильные руки обхватили ее запястья и удержали на месте. Ее брови нахмурились в замешательстве, когда она снова посмотрела на Беллатрикс.

“Я сделала что-то не так?” - спросила Гермиона, пытаясь оценить странное выражение лица Блэка.

Беллатрикс покачала головой, ее хватка немного ослабла; большие пальцы ласкали ладони Гермионы. “Нет”. - пробормотала она.

“Тогда почему...”

Блэк глубоко вздохнул. “Ты просила меня остановиться”.

Замешательство Гермионы усилилось, она изо всех сил пыталась осмыслить то, что говорила темная ведьма. Она не могла припомнить, чтобы говорила что-нибудь о том, чтобы остановиться. “Прекратить?” ‘ Прекратить что? Ох...’

“Вы напомнили мне о моем положении, мисс Грейнджер. Я переступила черту. Это больше не повторится.”

Беллатрикс отступила назад и отпустила руки Гермионы, прежде чем взмахом руки убрать волосы с воротника.

Гермиона попыталась дотянуться до нее, ее рот шевельнулся, чтобы заговорить, объяснить, что она на самом деле имела в виду, но Блэк уже вышла за дверь, прежде чем она успела поймать ее, разочарование сдавило ей горло.