Часть 4 (1/2)

Гермиона сидела в нише недалеко от внутреннего двора, где Драко оставил ее, добавляя всю информацию, которую он ей дал, в свой ‘банк данных Беллатрикс’. Это было так поучительно - немного демистифицировать женщину и очеловечить ее. По ее мнению, это то, что она пыталась сделать в последние годы, когда она скремблировала и неустанно прокручивала их встречи в цикле, пытаясь разгадать смысл и понимание. Учитывая вчерашний разговор Минервы, а теперь и Малфоя, она была уверена, что не приняла опрометчивого решения раньше, вернувшись в класс подземелий, который теперь, казалось, манил ее. Она задавалась вопросом, не гнев ли толкнул ее туда; разочарование из-за того, что ее не заметили или не признали, когда темная ведьма вообще не имела такого права на эти действия, учитывая их совместную историю.

Она целеустремленно прошла по коридору и постучала в тяжелую дверь, которая все еще была приоткрыта. Ничего не услышав, она толкнула ее, петли заскрипели от давления. В классе было темно, если не считать света, исходившего из кабинета профессора наверху короткой лестницы.

Добравшись до верха, она сделала несколько глубоких вдохов и приказала себе не переусердствовать со своим решением, когда костяшки ее пальцев постучали в дверь.

Она услышала, как что-то с грохотом упало. Если бы ей пришлось угадывать по звуку, она бы заподозрила, что это книги на столе. “Кто бы ты ни был, тебе лучше иметь чертовски вескую причину беспокоить меня в нерабочее время”. Послышался прорычавший голос.

Гермиона толкнула дверь и вошла, закрыв ее за собой, прежде чем, наконец, повернуться, чтобы встретиться взглядом с профессором Блэком. Она почти ожидала, что та будет смотреть куда угодно, только не в ее сторону, поэтому, когда ее карие глаза встретились с угольно-черными, она внезапно отчетливо осознала свое дыхание и учащенный пульс, стучащий в ушах. Они были одни и болезненно осознавали, что ей нужно было заговорить; объяснить, почему она пришла и ”побеспокоила” своего учителя, но она была прикована к месту.

Глаза Беллатрикс, казалось, не могли отвести взгляд, и долгое мгновение обе ведьмы оставались неподвижными, оглушительная тишина в комнате была гнетущей. Когда она, наконец, отвела взгляд, то начала разбирать свой стол, бурная деятельность и бессмысленный шум разрядили напряжение. Очевидно, все, что угодно, лишь бы не оглядываться на своего ученика. ”Точно так же, как ее поведение в классе’. Гермиона задумалась, снова сбитая с толку и разочарованная.

“Ну, не стой просто так”. Беллатрикс проворчала, указывая Гермионе сесть. Она так и сделала, вытащив палочку из заднего кармана и положив ее на бедро, движение, которое почему-то не осталось незамеченным. “Пришла заколдовать меня, Грейнджер?”

Гермиона ожидала злой усмешки, безумного блеска в глазах, но в тоне Блэк не было ничего, что могло бы предложить что-либо, кроме решительного спокойствия, как будто она примирилась со своей судьбой. Она ерзала на своем месте, наблюдая, как темная ведьма занялась собой. “Конечно, нет”. Она ответила отрывистым голосом:

Блэк усмехнулась, уголок ее рта приподнялся. “Итак, что привело вас в мой офис в такой час?” Спросила она, подходя к книжному шкафу с несколькими книгами в руках, которые она начала сортировать, ожидая ответа. Гермиона ни на секунду не сводила с нее глаз и к этому времени была совершенно убеждена, что ее профессор делает все возможное, чтобы избегать ее.

“Я пришла по двум причинам”. Она ответила, ее голос немного дрогнул.

Беллатрикс фыркнула, все еще стоя спиной к своей ученице. “Две причины, которых достаточно для внерабочего визита. Мой, мой.”

Гермиона почувствовала, что сильно краснеет; внезапно она была благодарна, что повернулась спиной, чтобы она не увидела, как покраснели ее щеки от комментария. Она прикусила губу и заставила себя заговорить. Она зашла так далеко. “Да, по двум причинам”.

Беллатрикс провела длинным бледным пальцем по корешку книги, остановившись, когда он достиг дна, и постучала им по полке, как будто в раздумье. Гермиона была загипнотизирована этим простым движением, тряся головой, чтобы выйти из своего мини-транса.

Блэк вернулась к своему столу и переложила несколько бумаг в то, что, должно быть, было большим ящиком сбоку от нее, прежде чем, наконец, сесть в свое кресло, наполовину повернувшись лицом к своему ученику, а наполовину глядя на пейзаж за окном. Ее руки слегка барабанили по подлокотникам, пальцы сгибались. Гермиона заметила, как бьется ее пульс под бледной кожей шеи, а подбородок гордо поднят.

“Я полагаю, что одна из причин - это проклятие?” Последовал мягкий, долгожданный ответ.

“Вообще-то нет”.

Блэк случайно бросила быстрый взгляд на юную гриффиндорку, темные глаза скользнули по ее лицу, но не достигли ее глаз. На мгновение она выглядела удивленной, а затем ее суровые черты снова стали строгими, и она ждала в теперь уже очень неловкой тишине.

“Почему вы не смотрите на меня?” Гермиона не была уверена, был ли это ее собственный голос, поскольку вопрос повис в воздухе; тон был таким густым от желания и власти. Но Блэк переместилась, ее руки теперь вцепились в спинку стула, челюсть двигалась, ноздри раздувались. Она выглядела разъяренной.

“Вы ни разу не посмотрели на меня. Ни за ужином, ни в классе, ни сейчас.” Она храбро двинулась дальше.

Глаза Блэка были непроницаемы, когда они повернулись в ее сторону, казалось бы, прикованные к какой-то точке на лице Гермионы, но, конечно, не к ее глазам, но будь она проклята, если сейчас отвернется или уйдет.

“Вы просто доказываете мою точку зрения”. Она почти кричала в абсолютном раздражении. “Если кто-то и имеет право не смотреть другому в глаза, не думаете ли вы, что это я, после того, что вы сделали со мной…Я... Вы не имеете права игнорировать меня. - Она наклонилась вперед, осознав, что в ответ ее рука сжала палочку.

Глаза Беллатрикс опустились, регистрируя действие. “Я бы не стала винить тебя, если бы ты это сделала”. - прошептала она.

Гермиона почти пропустила то, что она сказала, поскольку слова, казалось, терялись в объеме своего значения.

“Я…Я бы не стала…Я пришла сюда не для того, чтобы причинить вам боль. - Ее пальцы ослабили хватку на палочке. “Как вы могли так обо мне подумать?” Она запнулась, и комната снова погрузилась в невыносимую тишину.

“Просто задавай свои чертовы вопросы, Грейнджер. Это молчаливое пяление начинает действовать мне на нервы.” - рявкнула Беллатрикс, ударив кулаком по столу.

Гермиона не дрогнула, просто хмуро посмотрела на женщину. “Я уже назвала вам свою первую причину”.

Беллатрикс фыркнула. “Ты хочешь сказать, что ворвалась в мой офис, чтобы спросить, почему я не уделяю тебе никакого внимания”. Она жестоко хихикнула, все еще упрямо отказываясь встретиться с ней взглядом. “Я не могу решить, храбрая ты или глупая”.

“И я не могу решить, трус вы или просто грубиянка!” Она возразила, ее гнев клокотал, ее слова эхом разносились по маленькой комнатке.

Беллатрикс повернулась на стуле, мышцы напряглись на ее плечах, когда она полностью повернулась к Гермионе, ее темные глаза, наконец, встретились с яростными карими. “Так лучше?” Она зашипела; ее лицо исказилось от ярости.

Гермиона должна была испугаться, и в тот момент поняла эту концепцию, но ее гнев и потребность в какой-то связи прогнали любое чувство страха. Все, что осталось, - это желание спровоцировать ответную реакцию, и она согласится на все, что сможет получить. “ Намного лучше. Я не люблю, когда меня игнорируют.”

Глаза Беллатрикс горели. Гермиона заметила, как в них заплясали золотые искорки, когда она задержала на них взгляд. ”Очевидно”. Темная ведьма сплюнула.

“Почему вы не могли посмотреть на меня раньше?” - настаивала она, чувствуя, как ее гнев постепенно спадает.

“Какова еще одна причина твоего пребывания здесь, маленький Гриффиндорец?” Пробормотала темная ведьма, игнорируя ее вопрос, оценивая свою ученицу, начало ухмылки тронуло ее полные губы.

Гермиона моргнула, поерзала на стуле и достала сверток, который прятала под свитером. Она положила его на стол и откинулась на спинку стула, снова встретившись глазами с Блэком, пока те же самые темные глаза не посмотрели на атласную сумку.

“Я хотела кое-что вернуть вам”.

Ни одна из ведьм не пошевелилась; между ними разлилась нервная энергия.

”Это моя...” Беллатрикс вздрогнула, ее слова были произнесены шепотом, как молитва, рука неуверенно скользнула по столу.

Гермиона кивнула, прежде чем протянуть руку вперед, чтобы вытащить кривую палочку темной ведьмы из ее пределов. “Я думала, вы захотите вернуть ее”.

Беллатрикс посмотрела на Гермиону, ее глаза расширились от удивления, почти остекленели. - Она близка к тому, чтобы расплакаться?

Руки Блэк потянулись через стол и схватили палочку, держа ее в своей руке, сгибая пальцы вокруг изогнутой ручки. От проявленного почтения у Гермионы перехватило дыхание. Это было похоже на наблюдение за ребенком, открывающим для себя удивительную вещь, и это говорило с Гермионой мягким шепотом, который касался ее груди.

“Как... почему...” Голос Блэка нарушил тишину приглушенными словами. “Я думала, ты её уничтожила”. Глаза пробежались по его поверхности, когда она переосмыслила себя.

“Гарри хотел”, - честно ответила Гермиона, задаваясь вопросом, как много можно рассказать. Она, конечно, не собиралась говорить, что сохранила его, чтобы иметь в своем распоряжении часть темной ведьмы. Нет, определенно не это. “Я сохранила ее, потому что... потому что это казалось правильным”.

Беллатрикс подняла глаза, явно удивленная ответом на свой вопрос; губы приоткрылись. “В каком смысле?” Спросила она, ее голос был таким глубоким, что заставил Гермиону сглотнуть.

“Мою палочку забрали, и поэтому, когда ваша оказалась у нас, казалось что... Оказалось, что...”

”Подходит”, - сказала Блэк, заканчивая фразу, сканируя глазами палочку. ”Любопытно”.

Гермиона кивнула, чувствуя, как быстро бьется ее сердце.

”Двенадцать и три четверти, грецкий орех с сердцевиной из сердцевины дракона”. сказала Беллатрикс.

”Десять и три четверти, виноградная лоза с сердцевиной из сердцевины дракона”. Гермиона тихо ответила. “Между ними есть сходство”.

“Хммм, да, но моя непреклонна”.

“Может быть, моя просто упрямый”. Сказала Гермиона, на ее губах плясала ухмылка.

Профессор Блэк откинулась на спинку стула и рассмеялась, глубоко и тепло, золотые искорки в ее глазах на мгновение заплясали от озорства, прежде чем плащ печали окутал ее так быстро, что у Гермионы закружилась голова.

“Он не должен был позволять тебе использовать ее”, - пробормотала она; нахмурив брови, она повертела палочку в своих руках. ”Темная магия... зло, исходящее от нее, должно было быть слишком сильным для тебя, чтобы ты могла это вынести”. Темные глаза на мгновение вспыхнули.

Гермиона выдохнула. “Я не знаю, почему это произошло, но это произошло”. - прошептала она.

“Ты не выиграла ее у меня. Она не должна была платить тебе никакой лояльностью. Она не оказала тебе никакого сопротивления? Ты могла бы сдвоиться? Защитить себя?” Блэк продолжал давить.

”да. Я использовал его во время битвы за Хогвартс без каких-либо проблем.” Она ответила, прикусив губу; наблюдая, как глаза Блэка остановились на ее рте, что вызвало у нее электрический разряд; мурашки побежали по ее рукам. Она потерла их через свитер, ее взгляд не дрогнул.

Беллатрикс заметила. “Проклятие. Что я... что я сделала с тобой. Это может быть причиной.” Она рискнула. “Я помню, как Цисси однажды украла мою палочку и попыталась сотворить с ее помощью заклинание, которое пошло совершенно не так”. Она поделилась; появился призрак улыбки, который так же быстро исчез. “И я люблю свою сестру”.

У Гермионы перехватило дыхание, застряв у нее во рту, благодарная за то, что Беллатрикс больше не смотрела на нее, а сосредоточилась на своей палочке, предаваясь воспоминаниям.

”Почему я смогла так легко ей воспользоваться?” Она снова прикусила губу, пытаясь оставаться на земле. Все было так запутанно, каждая эмоция звучала на самом громком уровне.

Профессор Блэк вздохнула и хрустнула шеей, тихий звук усилился в комнате. “Похоже, что моя палочка, так же как и я, поменялись приверженцами”. Темные глаза на мгновение заглянули в глаза Гермионы.