Часть 6 (2/2)

Вдруг младший начинает говорить:

- Когда я был маленьким, отца почти никогда не было дома. Часто он уходил, когда я ещё спал, и приходил, когда я уже спал. Порой его неделями не было дома, потому что он то открывал филиалы в регионах, то ездил за границу устанавливать связи с иностранными партнёрами. Когда же он всё- таки был с нами, он будто бы тоже отсутствовал. Эти семейные обеды и ужины..я их, если честно, ненавидел. Отец смотрел словно сквозь нас с сестрой, когда задавал нам вопросы. Они всегда были примерно одного и того же содержания: ”Как дела в школе, Сокджин?”, ”Как английский, Сокджин?”, ”Как музыка, как фехтование, как рисование?” Было такое чувство, что он отыскивает в своей голове файл с именем ”Ким Сокджин”, в котором написано:Ким Сокджин, 11 лет, сын. Учится в школе. В свободное время посещает занятия фехтованием, музыкой и рисованием.”

Джин останавливается, глубоко вздыхает и отпивает из стакана ещё глоток воды. Намджун садится рядом, сцепив руки перед собой в замок и слушает.

”Ответы на эти вопросы ему скорее всего не были даже интересны..Он делал вид, что слушает, но почти никак не реагировал. Сестра, в отличие от меня, всегда была менее чувствительной к подобному. К тому же она была ближе к матери и получала свою долю любви и нежности от неё, хотя это было непросто. Мать, конечно, не такой эмоциональный импотент как отец, но она либо нарастила толстый слой кожи в браке с ним, либо просто расчёт и логика ей ближе. Одним словом, я в этой семье словно инородное тело. Впечатлительный и чувствительный с самого детства. Плакса и слабак, как звала меня сестра. Чтобы выжить с такими родственниками, лучше держаться от них подальше. Я уверен, оба они считают, что они хорошие родители. Ведь они дали нам с сестрой хорошее образование. Мы ни в чём не нуждались ни в детстве, ни позже. У каждого из нас даже есть фонд на своё имя. Только вот я не помню чтобы отец учил меня кататься на велосипеде или покупал мне сахарную вату в парке аттракционов. Или чтобы мать читала мне сказки перед сном. Я не помню чтобы они меня целовали или обнимали. Чтобы говорили, какой я хороший и красивый мальчик и что они любят меня. Самое нежное, что я от них слышал это ”Молодец” в случае, если я получал хорошую оценку или побеждал на каком-нибудь конкурсе или соревновании. Мы никогда не были близки эмоционально, и мне этого не хватало. Мне до сих пор этого не хватает. Но я был просто счастлив, когда мне удалось купить себе квартиру на гонорар от первой книги и съехать от них. Тем не менее, я наивно жду, что когда-нибудь они скажут, что-то вроде:” Мы гордимся тобой”, ”Мы любим тебя”

Отец рассчитывал, что я буду работать в его компании как сестра. Даже, выйдя замуж и родив ребёнка, она продолжает трудиться в китайском филиале. Когда я отказался, он был глубоко разочарован. А мать сказала, что писательство не стабильный заработок, да и скорее всего мне не добиться каких-то больших успехов на этой стезе. Они перестали отпускать такие комментарии только тогда, когда стало ясно, что огромные тиражи и второй, и третьей книги распродались в считанные дни, а я стал миллиардером и без их денег.”

Сокджин снова вздыхает и допивает воду. Он ставит стакан с громким звуком, криво усмехается и спрашивает:

- А вы тоже считаете, что я инфантил, который затаил обиду на родителей в детстве и никак не может её отпустить?

И, не дав Намджуну ответить, продолжает:

- А вот мой терапевт считает именно так. И, да, у меня есть психотерапевт.

Последнюю фразу Джин произносит с вызовом и смотрит на Намджуна, слегка задрав подбородок.

- Возможно, вам следует сменить терапевта. Раз он позволяет себе ставить вам ярлыки, -отзывается Намджун.

Лицо младшего смягчается, и он произносит вполголоса:

- Я не могу..Он выписал мне таблетки. И вроде бы они помогают.

Намджун молчит, не зная, что на это сказать.

- Я бы выпил сейчас успокоительное, - говорит Джин, - но не хочу мешать с алкоголем. А так, я пью антидепрессанты и ещё нейролептик.

- Это серьёзные таблетки, Сокджин, - говорит старший негромко, - Вы уверены, что они вам нужны?

- У меня бывают частые смены настроения, возможно, вы заметили, - усмехнувшись, отвечает Джин, - Ещё панические атаки и периоды подавленности, которые могут длиться неделями. Конечно, я не только пью таблетки, но и прорабатываю свои травмы с терапевтом. Ну вся эта теория про то, что все наши проблемы из детства, знаете? В этом определённо что-то есть. Если бы у меня не было такого эмоционально недоступного родителя, я бы не тянулся к людям подобного склада. Сначала это была Джоди, потом Тэхён. Он, на самом деле, ничего плохого мне не делал. Просто он - самовлюблённый нарцисс. Яркий, харизматичный манипулятор с лёгкой манией величия и комплексом бога. Ему доставляло удовольствие наступать на мои больные мозоли, а я как истинный мазохист не оставлял его, пока тот сам меня не бросил. Хотя сначала всё было просто замечательно, а потом..знаете эту русскую сказку Пушкина про старика и старуху? Так вот, что бы я ни делал, Тэхён никогда не был доволен мной. И, в итоге, у разбитого корыта остался я, а не он. Жизнь это совсем не сказка. Если только не сказка в стиле нуар с обязательно печальным концом для главного героя. Дело закончилось тем, что он тоже назвал меня слабаком, как и моя мать когда-то и как когда-то Джоди, и ушёл. А потом ему видно стало не хватать своей идеальной жертвы и игрушки, и он пожелал вернуться. А я не захотел его принять назад, собрав остатки своей гордости и здравого смысла. И после этого Тэхён мне мстит. В основном, по мелочи и очень по-детски. Но кто знает, на что он способен... Вот такая вот лав стори...знаете, какая песня мне напоминает о нём? ”Bang bang” Нэнси Синатры. Он, кстати, очень её любит. My baby shot me down.., - напевает Сокджин и внезапно снова закрывает лицо руками, - Я - такой идиот! Зачем я рассказал вам об этом? Вы - не мой психиатр, вы - мой телохранитель. Теперь мне ужасно стыдно! Какой же я дурак!

- Тсс-сс, - Намджун придвигается ближе и кладёт руку на плечо Джина, - Вовсе даже не идиот, и хорошо, что поделились со мной, выговорились. Уверяю, что ваша тайна умрёт со мной.

- Спасибо, Намджун щи.., - тихо произносит Сокджин, - пожалуйста, говорите мне ”ты”

Намджун коротко кивает, не в силах отказать этим огромным глазам наполненным болью и всё ещё сияющими от слёз.

- Могу ли я попросить вас остаться сегодня здесь?- робко просит Сокджин.

На часах почти 4 утра, и мужчина понимает, что пока он вернётся домой, уже будет время вставать. Он кивает в знак согласия и принимает из рук Джина постельное бельё и одеяло чтобы постелить себе на диване.

Они оба уже укладываются, и Намджун уговаривает себя поскорее уснуть, когда на пороге гостиной появляется Джин в пижаме и просит:

- Не могли бы вы.. не могли бы вы побыть со мной, пока я не усну?