Часть 2. Burning Rainbow (Kim Seokjin/Min Yoongi; R)) (1/2)

Когда-то в детстве, Джин нашёл книжку про «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда». Тогда, ещё будучи ребенком, ему казалось странным и даже немыслимым, как один человек может быть одновременно милым, отзывчивым доктором и мерзким жестоким существом одновременно. Ким перечитывал её несколько раз с тех пор, каждый раз, открывая для себя что-то новое, пока не понял.

Это его история.

Жизнь Джина сильно похожа на жизнь доктора Джекилла. Оба, добрые снаружи и холодные изнутри. Сколько раз он слышал фразу, что важно то что у человека внутри? Улыбаясь на эту нравоучения, Джин думал, что несмотря на эти цитаты, люди всё равно судят книгу по обложке. И чем ярче обложка, тем меньше других интересует содержимое. Так, поставят на полку и будут любоваться.

Зеркало в ванной отражало Джина, с медовыми волосами и почти детским лицом, несмотря на далеко не детский возраст. Всё принадлежало студенту медицинского вуза, Ким Сокджину, кроме глаз. Холодные глубокие глаза цвета штормового моря принадлежали Стиву.

Пухлые губы растянулись в оскале. Что ж… Раз сегодня последний день для Стива, так почему не провести его на полную?

На такие случаи, у него была чёрная одежда, в то время, как Кимом он предпочитал более светлые пастельные оттенки. Одевшись, Стив вылез через окно общаги в сторону, которая постоянно была рада ему, несмотря на две личности в одном флаконе. Наверно, Чеширский прав и мы все же все безумны.

Старая коробка этажки встретила его провалами грязных окон и скрипом досок. Кеды Стива отвечали им шелестом, сам он держал руки в карманах. В конце коридора была видна полоска света.

Единственный живой в этой комнате сидел в плюшевой сером кресле, в неизменной радужной куртке. На коленях лежала потрёпанная толстая тетрадь, открытая на относительно чистом листе. Парень в кресле перекатывал во рту леденец, постукивая авторучкой по спирали.

Мин Юнги. Полная его противоположность. Он не боится быть собой, наоборот, ему нравится его мистер Хайд, которого многие бы осуждали.

— Привет.

Юнги отложил ручку в спираль, тетрадь осталась на кресле, а сам радужный парень подошёл к Стиву, обнимая тонкими руками. Кудри защекотали ему лицо и шею.

— Я скучал.

— Меня не было всего неделю.

Младший в ответ прижался сильнее. Его семья назвала бы Юнги тем, кто будет тонуть, ещё и Джина утащит с собой вместе. Ким был совсем не против. Порой, он уставал изображать из себя идеального Ким Сокджина, хотел кричать, хотел сказать правду, только бы избавиться от груза, который становился сильнее, стоило дням лететь, приближая его свадьбу.

А ведь он сюда пришёл, чтобы сказать… Что больше не сможет приходить сюда. Сегодня ему пришлось буквально прятаться в клумбах, скрываясь от всех подговоренных соседей.

Только… Он опять промолчал. Снова дал себя заткнуть, утянуть на диван, накрытый милым пледом.