Глава 2. Семья (1/2)

Солнце уже начинало садиться за горизонт, освещая город алыми лучами заката. Витя устало блуждал по пустым переулкам, пытаясь найти дорогу домой. Причина, по которой он потерялся, проста. На карте была нарисована небольшая улочка, которой до этого момента будто и не было. Как оказалась, через неё Витя мог быстро выйти на родную улицу, что было как раз кстати. Любопытство взяло вверх, и так он забрёл в незнакомый узкий переулок между плотно стоящими домами. Здесь было настолько тихо, что даже шум с соседних улиц нещадно обращался в безмолвие. Внезапно раздались два голоса, отчаянно спорящих друг с другом.

— Мы должны уходить отсюда немедленно! Эти твари доберутся и сюда! — истерично вопил женский голос.

— Сколько раз мне тебе повторять. Безопаснее этого места нет ничего в округе, — сурово ответил низкий голос.

Витя сразу же замер как вкопанный. В голову закралась мысль бежать со всех ног прочь, однако упомянутые твари разогрели мальчишескую мечтательность. Опасаясь любого шороха, он подкрался поближе и выглянул из-за угла. Переход выводил к небольшому и замкнутому пустырю. У стенок друг напротив друга стояли две маленькие палатки, между которыми сидел мужчина бандитской внешности: крепкая фигура, чёрный деловой костюм в лучших традициях мафии, шрамированное лицо, гладко зализанные угольные волосы и солнцезащитные очки — настоящий гангстер. Он сидел перед походной горелкой и монотонно помешивал ложкой содержимое котелка. Его болезненно бледная и уставшая спутница в закрытой серой одежде сидела у стены, поджав колени к груди, и прятала лицо в копне карих волос, изредка выглядывая своими выпуклыми, совсем как у куклы, ореховыми глазами.

Витя о наблюдал за развернувшейся сценой, пока бандит, почувствовав что-то неладное, резко не развернулся.

— Стоять не двигаться! — грозно изъявил бандит и уставился в сторону мальчика.

— Ой! — Витя шлепнулся на землю и испуганно воскликнул. Такая резкая реакция буквально сбила его с ног.

Мужчина стремительно бросился к нему и схватил его за запястье. Мертвая хватка не дала ему даже подняться.

— Что ты здесь делаешь, пацан?

— Я просто мимо проходил, клянусь!

— Просто так мимо не ходят! — бандит без жалости швырнул его и прижал к земле. — Говори немедленно, зачем пришёл!

— Я только хотел посмотреть, что здесь!

Витя отчаянно пытался поймать воздух лёгкими и выбраться из-под крупной фигуры мужчины, но все попытки были бесполезны. Все, что он мог, — беспомощно смотреть стеклянными глазами.

— Арнольд, ты совсем с ума сошёл?! — взбешенно прорычала девушка, пытаясь оттянуть бандита.

— Не мешай мне, Селена! — сначала не обратив внимания, рявкнул Арнольд, однако он тут же осознал свою ошибку, прикрыв рот рукой.

— Это просто ребёнок!

Селена с размаху отвесила пощёчину спутнику, и тот ослабил хватку, чем воспользовался Витя, выкарабкавшись из-под его крупной фигуры. На лице Арнольда мелькнуло изумление, уступившее место недовольству. Он недовольно цокнул, встал позади спутницы и смиренно ждал, что будет дальше.

— Мальчик, ты уж прости моего вспыльчивого братца. Он всегда плохо думает головой.

От осознания их родства, брови Вити дернулись в удивлении, пока растерянный взгляд бегал между двумя, пытаясь найти хоть какое-то сходство. У них же вообще ничего общего!

Арнольд быстро устал от выискивающих глаз мальчишки и вернулся к котелку.

— Что вы здесь делаете? — осторожно поинтересовался Витя у девушки, которая казалась ему адекватной.

Лицо Селены помрачнело. Она с кислой миной осмотрела лагерь.

— Как видишь, ночуем, — раздражённо бросила Селена сквозь зубы.

— А что насчёт тех тварей, о которых вы…

— Мелкий, есть вещи, о которых лучше не знать. Так что уходи и забудь все, что видел и слышал. А иначе пожалеешь, — От Арнольда исходила опасная аура, пробирающая до мурашек. Но что ещё страшнее, его рука потянулась к пистолету.

— Как будто такое забудешь…

— Я думаю, тебе пора уходить, — Селена вежливо дала более чёткий намёк, поведя головой к выходу из переулка.

— Понятно. Извините, что помешал...

— Свали уже! Мне к чёрту не сдались твои извинения!

Витя торопливо побежал прочь. И всё же его беспокоили те твари, о которых ему отказались поведать. Что это за монстры? Грозит ли ему и городу опасность? Эти и другие тягостные вопросы мучали его.

Так погруженный в раздумья он пересёк ещё несколько закоулков, пока наконец не вышел на родную улицу, где как всегда было тихо и спокойно. Среди длинного ряда зданий стоял большой бледно-розовый дом, который выделялся уютной верандой, усыпанной цветами. Витя слишком устал, чтобы придумывать отговорки, и решил просто надеяться на лучшее.

— Сестра меня поймёт, сестра меня простит… — шёпотом попытался обнадежить себя Витя, после чего аккуратно приоткрыл тяжёлую входную дверь и проскользнул внутрь. Он чувствовал себя гладиатором, который вошёл на арену чтобы сразиться со страшным зверем в виде разгневанной старшей сестры, чьё обещание Витя не сдержал. Хотя на самом деле, с таким зверем единственная цель — выжить.

— Я дома!

Через пару секунд послышались торопливый зловещий топот, отчётливо отбивающий каждый шаг. Страх охватил Витю, и он беспомощно дрожал на месте, ожидая расправы.

— Ты где был?! — строгим голосом процедила Наташа, как только вышла в тёмную узкую прихожую к брату.

Витя виновато опустил голову и не осмеливался посмотреть своей сестре в глаза.

— …Гулял.

— А тебе разрешали?! Ты хоть знаешь, как я переживала?

— Извини…

Всё внутри Вити противно сжалось. Он уже начал сомневаться, стоило ли идти гулять без спроса. Но вспомнив благодарную улыбку новой подруги, мальчишка отбросил волнения и взглянул на свою сестру. Строгие медовые глаза не спускали осудительного взора, все ещё ожидая объяснений.

— Ты же знаешь, как я не люблю, когда что-то выходит из-под контроля. Вот не дай Бог с тобой что-нибудь случилось, я бы…

— Ну же, Наташ. Не ругайся ты так на Витю. С ним же ничего не случилось.

Напряжённый допрос был прерван сладким мелодичным голосом. Витя моментально оживился, когда в узкой прихожей показалась женщина с длинными белоснежно-пепельными волосами в белом домашнем платье и короткой темно-синей накидке, просторно свисающей на плечах. Она встретилась с мальчиком своими большими янтарными глазами, насыщенными умиротворяющей нежностью, пока на её светлом невинном лице красовалось смягченная улыбка.

— Мама!

Лариса любяще прижала сына к своему аккуратному стройному телу.

— Я думал, ты все ещё на работе!

— А вот сюрприз~! — игриво протянула Лариса и легонько нажала указательным пальцем на кончик его носа.

Наташа была возмущена тем, что мама так просто проигнорировала проступок брата, и поспешила вмешаться в это сердечное воссоединение:

— Мам, а ничего, что Вити весь день не было дома? Он же ещё совсем маленький! Тебя это совсем не волнует?

— Конечно волнует! Но самое главное — он вернулся домой целым и невредимым. В чем смысл ругать его?

Старшая дочь хотела возразить матери, но поняла тщетность спора против её чрезмерной привязанности к Вите. Поджав губки, она быстрым шагом проскользнула в свою комнату, но прежде чем уйти, заметила:

— Мам, только не забудь про ужин.

Глаза Ларисы удивлённо расширились после напоминания дочери. Казалось, что она даже немного расстроилась, но все же выпустила сына из объятий.

— Извини, Витя. Мамочке пора идти готовить.

Лариса чмокнула его в лобик и энергичной походкой удалилась на кухню. Витя же стоял на месте и с благодарностью смотрел ей вслед. Это уже не первый раз, когда его она спасала ситуацию своей безграничной заботой. Каким бы тихим и послушным он ни был, неприятности так или иначе находили его, но мама всегда была рядом.

***</p>

Прошло тридцать минут с того момента, как Каслана разошлась с Витей. За всё время она не повстречала в лесу никакой живности: ни зверей, ни насекомых. Может, они прячутся от человеческих глаз. А может, они уже давно здесь не обитают. Из-за этого лес казался заброшенным безжизненным местом.

Вскоре девочка вышла на поляну, укрытую среди вековых сосен. Здесь находился уютный лесной домик, которому обрадуется любой заблудившийся в лесу человек, хоть таких здесь и не встречается. Пейзаж также украшала кристальная водная гладь реки, ещё не загрязненной токсичными отходами, а довершала картину горная цепь, окружавшая неприступное убежище.

Внутри дома было темно и тихо, лишь убаюкивающее потрескивание углей в печи прерывало молчание. Когда девочка зажгла свет, то увидела полный беспорядок: слева от входа валялись коробки с неразобранными вещами, чуть дальше на столе бесхозно лежала грязная посуда вперемешку с какими-то важными бумагами, а под окном стояли в несколько рядов стеклянные бутылки. Больше всего бросался в глаза вяло расплывшийся под окном мужчина с разросшимися белыми волосами и густой щетиной.

— Сесилия… Киана…

Мужчина с таким отчаянием и болью выговаривал эти имена, что у девочки тревожно сжалось сердце в груди.

— Папа…

Этого мужчину звали Зигфридом. Из того, что помнит девочка, он был её отцом. Или тот сам так назвался. Этого она вспомнить не могла. Её память словно стёрли до переезда в лесной домик, а попытки разузнать о своём прошлом у отца заканчивались долгим скорбным молчанием.

Желудок девочки отчаянно взывал к пище. Обычно она питалась тем, что покупал отец в городе, потому что его готовка была ужасной. В этом плане он, конечно, денег не жалел и покупал всё, что только могла пожелать дочь. Однако между ними всегда существовала ощутимая дистанция.

Сегодня Зигфрид взял еду навынос из ресторана. Пока девочка ела в полном одиночестве, она вспоминала встречу с Витей. Люди в городе просто проходили мимо и старались никого не замечать. И тут появился странный мальчик, с большим любопытством оглядывающий людей вокруг. Каслане казалось, что он испугается, увидев её, но вместо этого Витя поинтересовался, что у неё случилось. Весь день он помогал найти дорогу домой и даже предложил стать друзьями. Он точно странный. Но сердцу хотелось верить. Верить, что она — обычная девочка, у которой могут быть друзья. И она поверила.

Девочка услышала тихие завывания в гостиной. Это мог быть только один человек.

— Сесилия… Моя милая Сесилия… Как же я хочу ещё хоть раз услышать твой нежный голос. Почему... почему ты оставила меня одного?

Что остаётся от человека, не способного защитить ту, кого он поклялся оберегать? Пустая оболочка. Зигфрид неподвижно лежал на полу, словно марионетка с обрезанными нитями, изредка вздрагивающая из-за глухих всхлипов. Эта невыносимая горечь преследует его несколько лет, каждую ночь напоминая о самой большой ошибке, которую он совершил в своей жизни.

— Всё хорошо, папочка. Я с тобой.

Каслана отчаянно пыталась привести отца в чувства, утешая нежными словами, но все попытки были тщетны. Не в силах совладать с всепоглощающей скорбью, девочка легла возле отца, крепко обняла его и горько заплакала. К счастью, царства снов сжалились над ней и быстро унесли её прочь от душевных переживаний.

***</p>

За окном стоял приятный полумрак, освещаемый лишь далёкими звёздами и белоснежной луной, пришедшей на смену яркому солнцу. Витя мечтательно глядел в окошко и пытался сосчитать все звезды на небе, но обычно после пятидесяти он сбивался, пытаясь вспомнить, что посчитал, а что нет.

Увлекательный счёт был прерван тяжёлым скрежетом, раздавшимся из прихожей.

— ”Кто бы это мог быть?” — вопрошающе и несколько напряжённо пробубнил мальчишка.

Обычно в такое время никто не приходит, поэтому Витя побежал проверить входную дверь. На пороге стоял мужчина, одетый в деловом стиле. На вид обычный офисный работник: бледная от недосыпа кожа, небольшие мешки под глазами, потрепанные густые чёрные волосы, тёмный щетинистый подбородок. Однако он выглядел воодушевленным и даже счастливым. Об этом говорили гордо расправленные плечи, перекинутый через плечо чёрный пиджак и синий распущенный галстук, свободно свисавший с воротника. Маленькие полуоткрытые серые глаза оживленно встретили Витю.

— Витя, ну что стоишь как бедный родственник? — низким бархатным голосом бросил мужчина.

Витя пробежался взглядом по фигуре гостя с ног до головы. Что-то было в ней знакомой. И тут его глаза ошарашенно распахнулись, а челюсть отвисла от изумления. Как он мог забыть родного отца?

— Папа, неужели ты...