Книга 1. Глава 4. Хеллоуин. Часть 2. (2/2)
Белль застонала от моего прикосновения, закинув одну ногу мне на бедра и сосредоточившись так, чтобы прижаться промежностью к твердому, как железо, члену в моих штанах. Разница в росте была такова, что она не могла на самом деле трахать мой член, одновременно целуя меня, поэтому ей пришлось смириться с тем, что она каталась на моем члене, как на перилах, около минуты без поцелуев, прежде чем скользнуть обратно вверх по моему телу, так что мы могли возобновить наш контакт губ. Она казалась более заинтересованной в том, чтобы целоваться, чем кончать, что меня вполне устраивало.
И вдруг она исчезла.
Я все еще был вяло-сонно-пьяным, приятное гудение сеанса поцелуев помогало мне уплывать на пушистом облаке блаженства, так что у меня не было настоящего чувства времени. На мгновение я подумал, что, должно быть, заснул посреди сеанса поцелуев, и она, должно быть, ушла домой.
Но потом я почувствовал ее руки у своих ног, когда она стянула с меня черные ботинки. После этого ее пальцы зацепились за пояс моих брюк. И сонный я был или нет, пьяный или нет, мои глаза широко раскрылись, как только я почувствовал, что мои штаны и нижнее белье начали сползать с моих ног.
Я поднял голову и тихо спросил: «А, Белль?»
Она где-то оставила шляпу, перчатки и зонтик, а также неудобный турнюр. Она даже расстегнула заднюю часть своего платья, дав «девочкам» немного больше места для дыхания, но в остальном моя Аннабель была полностью одета. Ее сиськи даже не были выставлены на обозрение, так как у платья был высокий воротник и фиолетовый шейный платок. И все же было что-то безошибочно… сексуальное… в ней в этот момент. И я понял, что настроение полностью отражалось в ее глазах.
Они практически светились.
Ладно, на самом деле они не светились в темноте, как у какого-то злобного робота, но бледно-зеленые глаза Белль мерцали, когда она смотрела на меня. Я увидел голод в ее выражении, когда она стянула мои штаны до колен, обнажая мой полумягкий член. Он был не совсем мягким, потому что, хотя мой мозг, возможно, был немного медленным на подъем, мой член, очевидно, понял, что красивая девушка пытается получить к нему доступ. И довольно быстро стал тверже, когда она взяла его в руки и начала сжимать.
А потом он оказался у нее во рту.
Без предупреждения. Никаких шепчущих ласк. Даже не взглянув на мое лицо, чтобы спросить, все ли в порядке. Я еще даже не полностью встал, прежде чем Белль пригнулась и запихнула каждый дюйм моего члена между своими губами. Но в течение нескольких секунд он утолщался и удлинялся, пока она больше не могла уместить его полностью во рту. И следующее, что я помню, это то, что обе эти крошечные руки были сложены одна поверх другой, что все еще оставляло несколько дюймов наверху, чтобы ее рот мог сосать, этот свободный участок, как леденец.
Костяшки пальцев Белль внезапно двинулись, ее руки сдвинулись вокруг моего члена в противоположных направлениях, прежде чем изменить курс и повернуться в другую сторону. Ее подвижный язык лизнул нижнюю часть моего члена, дразня. Вместо этого она отпустила левую руку, чтобы начать щекотать мои яйца, а правой начала качать вверх и вниз по всей длине моего члена. А через несколько секунд она положила обе руки мне на бедра и наклонила голову вниз, пытаясь проглотить как можно больше.
О. Мой. БОГ.
Белль делает мне минет.
БЕЛЛЬ делает мне минет.
Честно говоря, это был не лучший минет всех времен. Несмотря на то, что это был всего второй раз, когда мне делали минет, я мог сразу сказать, что Белль никогда не делала этого раньше, и ей нужно было наверстать упущенное по сравнению с Холли в отделе навыков. На самом деле, первый раз, когда Белль орально ласкала кого-то, очень был похож на МОЙ первый раз, когда она орально ласкал кого-то: мы просто пробовали и пытались реагировать на реакцию нашего партнера.
Но даже если это не был лучший минет всех времен, это все равно был довольно хороший минет. Даже оглядываясь назад, я могу признать, что она проделала потрясающую работу для полного новичка. Я никогда не чувствовал ее зубы. Она могла сказать, когда что-то не работает, и изменяла свою технику. И она отступила, когда я начал трясти бедрами, угрожая взорваться.
Вскоре Белль снова принялась сосать головку, крутя обеими руками в противоположных направлениях вокруг оставшейся части моего ствола. Мне нравилось удовольствие, нравилось зрелище, и она уловила достаточно моих сигналов, чтобы это понимать. Она глядела прямо на меня своими бледно-зелеными глазами, и я чувствовал, как волны ее любви омывают меня. Я знал, что она делала это как исполнение своей давней фантазии, но она также делала все возможное, чтобы доставить МНЕ удовольствие только ради того, чтобы сделать меня счастливым.
Я не заслуживал ее.
Чувство вины придет позже. Психическое беспокойство от того, что маленькая девочка, с которой я вырос, совершила такой непослушный, извращённый поступок, не поразило меня до утра. Но, прямо тогда и там, все, что я мог чувствовать, была любовь. И чем больше удовольствия она мне доставляла, тем больше я удивлялся, какого черта я так долго держал ее на расстоянии вытянутой руки. Чем больше она сосала, тем больше я мучился из-за того, насколько несправедливым я был, мешая ей быть таким же активным участником «развлечений» BTC, как и все остальные. Я вырос с Элис и Мари почти так же, как с Белль, и никто не видел, чтобы я останавливал ИХ или бросал на них предупреждающие неодобрительные взгляды, не так ли?
«Белль…» Я восторженно простонал, фейерверк удовольствия взорвался в моем мозгу. Звук моего голоса, произносящего ее имя так эротично, подстегнул ее, и она усилила давление.
«Белль…» Я снова застонал, и она подогнула колени под собой, приняв положение, в котором она могла качать головой вверх и вниз, создавая кольцо всасывания своими губами, которых, казалось, едва хватало, чтобы обхватить ствол.
«Аннабель…» простонал я, быстро достигая точки невозврата, когда она трахала свое лицо моим членом, энергично двигая руками вверх и вниз на сантиметры, которые она не могла вместить. «Я собираюсь… Ты заставишь меня…»
Я ожидал, что она вытащит меня изо рта и даст излиться по всему животу. Мысль о том, что она на самом деле проглотит мою сперму, даже не пришла мне в голову. Я имею в виду, я думал о том, чтобы кончить в рот девушке, включая всех других девушек BTC. Я даже кончил Холли в горло и наслаждался каждой секундой этого. Но не Белль. Не моей драгоценной Аннабель. Это было слишком… грязно… В моем представлении она была слишком чистой.
Но она не отступила. Может быть, она всегда планировала проглотить. Может быть, она просто была застигнута врасплох и не знала, что я собирался кончить, пока я уже не кончал. Может быть, она просто хотела сохранить свой костюм в чистоте, я не знаю. Какой бы ни была причина, она не сдалась. Она вздрогнула, когда первая струя спермы коснулась нёба, но глаза ее сузились, а рот она опустила ниже. Она рефлекторно сглотнула, когда грянул второй выстрел, затем третий и четвертый. Ее рот перестал двигаться, но ее руки продолжали качать плоть, вытягивая все до последней капли, в то время как я стонал и метался на кровати под ней, снова и снова выкрикивая ее имя.
«Аннабель…»
«Аннабель…»
«Аннабель…»
И тогда я закончил.
Следующее, что я помню, это Белль, прижавшаяся ко мне, ее миниатюрная фигура ростом 5 футов 1 дюйм лежит перед моим гораздо большим телом. Я баюкал ее обеими руками, крепко сжимая, пока она довольно счастливо мурлыкала в моих объятиях.
«Черт возьми, Би», простонал я, все еще немного в бреду от невероятной эякуляции. «Не могу поверить, что ты это сделала».
Она мило хихикнула и потерла мое предплечье там, где оно пересекало ее грудь. «Я тоже не могу поверить, что сделала это».
«Но почему?»
«Глупый Мэтти. Ты уже знаешь, что я всю жизнь мечтала сделать тебе минет».
«Я… хорошо…» уступил я. «Но… почему сейчас? Почему сегодня?»
«Потому что ты не остановил меня; вот так просто. Может из-за алкоголя, не знаю. В кои-то веки ты не зациклился на своем «она мне как младшая сестра» при первом же намеке на то, что я с тобой что-то сделаю. Ты не понимаешь? Я отдам тебе все, что ты хочешь от меня, даже мою девственность».
Белль повернулась в моих руках, повернувшись ко мне своими большими светящимися бледно-зелеными глазами.
«Я люблю тебя, Мэтти», сказала она с абсолютной искренностью. «Всегда любила».