Часть 15. Размышления и точка невозврата (2/2)

— Нет, нет, Котёнок, я не буду перевоплощаться. Мама вчера осталась у нас, и сейчас она спит в моей комнате, — объяснил Адриан.

— Ого! — удивлённо произнесла Эмма, а затем надула щёки и пробурчала. — А ты мне ничего не сказал.

— Прости, Принцесса. Просто ты тогда уже уснула, и мы не хотели будить тебя. Ты ведь не обижаешься?

— Нет, папа, — покачала головой она.

— Хорошо. А теперь иди умываться, а я пока закончу готовить завтрак, — погладив её по голове, сказал Адриан.

— Хорошо, папа, — кивнула Эмма. Она уже собиралась идти, как вновь повернулась к отцу. — А ты сделал мне мишек?

— Да, малышка, — улыбнулся он, показывая отдельную тарелку с блинчиками в виде мордочки медвежонка.

— Спасибо, папа! — быстро обняв его за ногу, сказала Эмма.

Затем она убежала в ванную, чтобы как можно скорее поздравить маму.

Адриан же, глядя ей вслед, улыбался. Он был счастлив, что его дочь больше не грустила из-за вчерашнего. Его семья была в порядке.

***</p>

Маринетт повернулась набок и попыталась сильнее уткнуться в подушку. Кто-то неподалёку говорил, и это мешало наслаждаться последними минутами сна.

— С днём матери, мамочка! Просыпайся, — кто-то коснулся её плеча небольшой рукой в попытке разбудить.

Кто это мог быть? Она же жила одна, а значит будить её никто не мог.

Неужели кто-то пробрался в её квартиру?

Маринетт резко села и открыла глаза. Повернув голову направо, она столкнулась взглядом с яркими зелёными глазами.

— Доброе утро, мама, — улыбнулась ей Эмма. Её волосы уже были собраны в небольшой хвостик, а вместо пижамы было домашнее платье.

Маринетт стало совестно, что она проснулась позже семилетнего ребёнка.

— Доброе утро, Маринетт, — она подняла голову и увидела Адриана, который стоял с подносом. Доносился приятный аромат блинов, который с большой скоростью распространялся по спальне.

Маринетт почувствовала, как желудок слегка скрутило от голода, а вот сердце сжалось от стыда и вины.

Они столько сделали для неё в честь праздника, который она не заслуживала отмечать.

А она… Ничего не сделала. Вчера только довела Эмму, а сегодня ужасно долго спала. Она не…

— Мама, ты плачешь? — испуганно произнесла Эмма.

— Что? — переспросила девушка, и только тогда заметила, что по её щекам бежали слезы. Она попыталась быстро стереть их, чтобы лишний раз не волновать Эмму. — Нет, нет, просто это так трогательно. Я не ожидала. Спасибо вам большое, я люблю вас.

— И мы тебя очень любим, — улыбнулся Адриан.

— Да, ты самая крутая мама в мире. Ты ведь супергероиня, а ещё очень красивая и весёлая! — закивала Эмма, взяв Маринетт за руку. Маринетт рассмеялась и потрепала девочку по волосам.

— И самая крутая мама в мире заслуживает лучший завтрак в кровать, — подойдя ближе, Адриан протянул ей поднос, и Маринетт увидела очень аппетитные блины с клубничным сиропом.

Она почувствовала, как слёзы вот-вот готовы вновь побежать по щекам. Никто так не заботился о ней уже очень давно. Она никому не позволяла так заботиться о себе.

— Вы очень сильно смущаете меня, — пробормотала Маринетт. — Мне безумно приятно, это самое лучшее утро в моей жизни. Но я хочу, чтобы мы завтракали все вместе. Ведь сегодня не мой праздник, а наш. Без вас я бы никогда лично не отмечала его. Поэтому дайте мне пару минут, чтобы привести себя в порядок, и мы вместе будем есть эти очень вкусные блинчики.

Она аккуратно встала, чтобы не сбить случайно Адриана, который всё ещё стоял рядом.

— Я скоро приду, — пообещала Маринетт, а затем выбежала из комнаты.

— Папа, а это ведь твоя футболка на маме? — тихо спросила Эмма, когда Маринетт была уже достаточно далеко.

— Пойдём на кухню, Котёнок, — смущенно покраснев, сменил тему Адриан.

— Значит твоя, — довольно улыбнулась Эмма.

***</p>

— Ммм, это очень вкусно, Адриан! — с удовольствием произнесла Маринетт.

— У твоих родителей наверняка получалось лучше, — застенчиво ответил он.

— Адриан, не принижай свои достоинства. У тебя правда получилось очень вкусно. Тем более ты ещё и Эмме сделал этих милых мишек, — погладив Эмму по голове, Маринетт улыбнулась. Девочка прильнула к её руке точно так же, как и много лет назад делал её отец.

Тогда Маринетт была полной дурой. Она всё ещё с болью вспоминала, как временами относилась к напарнику. Она тогда ведь даже не знала, через что ему приходилось проходить каждый день.

Она натворила кучу ошибок. Да, и это уже нельзя изменить. Теперь она даже не хотела ничего менять. Ведь если бы не все её поступки, то в её жизни не было бы Эммы, и это было бы абсолютно ужасно.

В её голове всё ещё не совсем укладывалось, что Эмма была сентичеловеком. Она была такой настоящей, и сложно было даже представить, что она может исчезнуть, если сломать какой-то предмет.

И Адриан ведь тоже шёл на больший риск. Камень павлин всё ещё мог быть нестабильным, и не факт, что он не сломается в ближайшее время.

Если что-то случится, она могла потерять их. Это очень пугало её.

Должна ли она была поговорить с ними об этом? Они выглядели такими счастливыми, что не хотелось омрачать это утро. Но она уже так долго молчала об этом, и это молчание разъедало её изнутри.

Она должна была решиться на этот шаг, но чуть позже.

Пока она позволила себе насладиться завтраком со своей семьёй.

***</p>

После завтрака они сидели в гостиной. Эмма играла на полу с игрушками, пока Адриан о чём-то рассказывал, обнимая одной рукой Маринетт за плечи.

И как бы она ни пыталась сконцентрироваться на сути его речи, она была слишком погружена в свои мысли. С чего она должна была начать этот разговор?

Вчера она довела Эмму до слез, и они только помирились, их отношения всё ещё были шаткими. Может, стоило подождать какое-то время?

А может… Они всё ещё не доверяли ей, и поэтому не рассказывали? Может она сделала слишком много ошибок, чтобы рассчитывать на честность?

— Моя Леди, всё хорошо? — погладив её по плечу, спросил Адриан. — Ты словно не отвечаешь меня и выглядишь словно вот-вот заплачешь.

Эмма, которая ранее играла с тем самым котом, которого они выиграли вчера, взволнованно посмотрела на них.

— Мама, тебе плохо? — взволнованно спросила она.

— Нет, нет, всё хорошо. Просто думала, что мне очень повезло с вами. Вы самая лучшая семья, о которой я могла мечтать. Хотя нет, я даже не мечтала, что когда-нибудь буду настолько счастливой. И вы простите, если я подвела вас и сделала больно вчерашними открытиями. Мне правда очень жаль, что я не призналась раньше, я просто боялась вас потерять. И…

Маринетт почувствовала, как Адриан крепко обнял её и поцеловал в макушку.

— Моя Леди, даже не думай винить себя. Мы не злимся из-за этого, — гладя её по спине, тихо сказал он.

— Да, мы не злимся, мама, мы очень любим тебя, — подтвердила Эмма, подойдя и тоже обняв Маринетт.

— Тогда почему вы не доверяете мне? — сорвался вопрос, и Маринетт крепко сжала челюсти. Глупая! Она сейчас одной фразой могла испортить.

Она почувствовала, как руки Адриана и Эммы напряглись. Теперь ничего не будет прежним.

Это была точка невозврата.