Часть 8. Признания и сближение (1/2)

Когда его тёплые руки обняли её, Маринетт почувствовала, как что-то внутри неё сломалось. И это было совсем не так, как девять лет назад, когда её душа пошатнулась от осознания, что она убила. Нет, это было совсем нечто иное, что-то более светлое. Скорее всего, это сломалась плотина, за которой она держала свои эмоции, потому вскоре Маринетт осознала, что плачет и её слегка трясёт.

— Всё хорошо, моя Леди, я рядом, — погладив её по спине, прошептал Адриан. Его движения были неуверенными, словно он боялся навредить ей или сделать что-то не так, но она очень ценила его поддержку.

Однако слёзы не хотели заканчиваться, и Маринетт сильнее прижалась к Адриану. С сожалением она поняла, что скорее всего своими слезами и макияжем испортит ему футболку, но она ничего не могла с собой поделать.

На неё столько всего навалилось, что она просто не могла сдерживаться больше.

— Я… Я очень рада, что ты это ты, что Кот Нуар это ты, Адриан, — всхлипнула она.

— Я тоже очень рад, что Ледибаг это ты, — его рука нерешительно поднялась и погладила её волосы.

— Почему ты рад, что убийцей твоего отца оказалась твоя подруга? — пробормотала она.

— Потому что Ледибаг была девушкой, которой я восхищался с четырнадцати лет. Благодаря ей я хотел быть лучше. Потому что Маринетт Дюпен-Чен была самым талантливым и добрым человеком в классе. И я уверен, что ты всё ещё такая. Я всегда хотел больше общаться с тобой в школьные годы, даже если я тебе явно не нравился. Поэтому я рад, что две самые удивительные девушки в моей жизни оказались одной. И, пожалуйста, не вини себя в смерти Бражника, если бы этого не сделала ты, возможно… Тебя больше не было, и тогда бы уже я разорвал его в клочья. Ему суждено было умереть в тот день.

— С-спасибо, — сжав его чуть сильнее, прошептала она, а затем она отстранилась и удивлённо взглянула на Адриана.

— Я что-то не так сказал? — нахмурился он.

— Ты считаешь, что ты мне не нравился в коллеже?

— Ну да, ты ведь избегала меня и почти не разговаривала, только когда мы разошлись в разные лицеи, ты стала более свободно общаться со мной.

— Агрх, — стукнувшись головой о его грудь, вздохнула Маринетт. — Я думала, это было очевидно, но видимо Аля была права. Боже, я ведь даже в ту ночь дала подсказку.

— Я не совсем понимаю, о чём ты, честно говоря, — признался Адриан.

— Я любила тебя с того момента, как ты дал мне зонтик, — вновь взглянув на него, быстро сказала она, словно боясь, что ещё одна-две секунды, и вся уверенность покинет её.

— Подожди, но я ведь давал тебе зонтик только один раз в первый день в школе, — вновь нахмурился он, а затем его брови наоборот поднялись очень высоко. — О. О. Ты хочешь сказать, что была так долго влюблена в меня, и поэтому не общалась со мной?

— У меня включался какой-то внутренний мямлезавр, из-за которого я не могла соединить слова в цельное предложение. Но так-то да, ты прав.

— Получается, что мы любили друг друга и не знали об этом? Это…

— Моя вина, — перебила Маринетт. — Это ведь я настаивала на сохранении тайны личности. И если бы не моё упрямство, мы могли бы быть счастливы уже много лет. Я ведь виновата и в том, что одна пошла за Бражником, не дождавшись тебя.

От стыда она вновь опустила голову. Она совершила столько непростительных и глупых ошибок. Она не заслуживала быть Хранительницей. И абсолютно точно не заслуживала Адриана.

— Моя Леди, прекрати винить себя, пожалуйста, — приподняв её подбородок и заставив смотреть на себя, сказал Адриан. — Мы не можем изменить прошлое, и я честно не жалею, что всё так случилось. Значит, так и должно было произойти. Тем более в ином случае у меня… у нас не было бы Эммы, а я просто не могу представить свою жизнь без неё. И мы не «могли бы быть счастливы», мы всё ещё можем быть счастливы. Потому что, я думаю, глупо отрицать, что мы, как минимум нравимся друг другу, поэтому мы можем попытаться.

— Только нравимся? — усмехнулась она, вытирая вновь подступившие слезы.

— Хорошо, хорошо, очень нравимся.

— Ты ещё меня просто другом назови, — надув щёки, сказала Маринетт.

— Ну не обижайся, просто я не привык спустя неделю признаваться в любви. Тем более за неделю сложно удостовериться в своих чувствах, — погладив большим пальцем её щёку, улыбнулся Адриан.

— Ладно, ты прав, извини. Я не должна давить на тебя, — вздохнула Маринетт.

— Не извиняйся. Ты ни в чём не виновата, — почему-то тише произнёс он, а затем Маринетт заметила, что он начал немного наклоняться. Вскоре они почти касались носами, когда Адриан сказал одно слово. — Можно?

— Да, — выдохнула она, прикрыв глаза, а спустя три секунды ощутила, как Адриан поцеловал её. Это было робко и нежно, совсем не похоже на то, что было у них ночью пару дней назад, но этот скорее даже целомудренный поцелуй вызвал у неё ещё больше эмоций, возможно, потому что сейчас она полностью осознавала происходящее.

Правая рука Адриана всё ещё лежала на её щеке, а левая гладила её волосы. Маринетт слегка улыбнулась, поняв, что не прогадала с тем, чтобы распустить волосы.

Она сама же продолжала обнимать Адриана чуть выше талии, пальцы слегка сжимали ткань однотонной футболки и ощущали выступающие ребра.

Это… Немного напрягало её.

Всё ли с ним было в порядке?

Она всё ещё не получила стопроцентного подтверждения, что Эмма была сентичеловеком, но если это так, то… Не забирало ли это слишком много его жизненных сил?

— Что-то случилось? — спросил Адриан, и только теперь Маринетт поняла, что не заметила, когда кончился поцелуй.

— Просто… — она запнулась, не зная, что именно сказать, чтобы не выдать своё возможное знание о происхождении Эммы. Если она действительно была сентичеловеком, то Адриан, очевидно, не хотел рассказывать об этом. — Эм, ты такой худой, а сегодня ещё выглядел уставшим, поэтому я беспокоюсь, что с тобой что-то не так. Хотя, может, многие мужчины такой комплекции, я никогда не была так близка с кем-то.

— У тебя не было отношений за эти годы? — удивлённо спросил он, словно совсем не услышал первую часть её слов.

— Знаешь ли, было бы тяжело скрывать, что я Ледибаг. Да, я в Штатах почти не трансформировалась, но я всё ещё имела при себе шкатулку камней чудес. И я не хотела постоянно врать, как это было с Лукой. Мне хватило того опыта, — ответила она, а затем покачала головой. — Ты так и не ответил на мой вопрос. У тебя всё в порядке?

— Да, я полностью здоров, — кивнул он.

— А почему ты тогда такой уставший? — часть её боялась, что он посчитает её навязчивой, но она переживала о нём, и это было намного важнее её страха.

— Я из-за тебя всю прошлую ночь не спал. Я очень боялся, что с тобой могло что-то случиться. Я, честно говоря, хотел вломиться в твою квартиру, чтобы проверить, как ты, но знал, что тебе это не понравится, — ответил он, и Маринетт почувствовала вину из-за того, что получается она сама довела его до такого состояния, но его искренняя улыбка успокаивала её. А когда Адриан слегка покраснел, девушка удивилась. И затем он сказал то, от чего она сама, наверняка, немного покраснела. — Да ещё вчера я подумал, что у меня больше вообще нет шансов, хотя это было глупо. Поход в магазин — это естественно, а я накрутил себя.

— Мне жаль, что я заставила тебя волноваться, но я благодарна, что ты всё-таки не зашёл ко мне той ночью, я могла наделать глупостей. Я была на эмоциях и могла наговорить очень многое, что не было бы правдой. Поэтому спасибо тебе, что уважаешь мои личные границы, — небольшая улыбка появилась на её лице, которая после превратилась в довольную усмешку. — Котёнок ревновал меня?

— Может быть, немного, — ответил Адриан, его щёки всё ещё были слегка красными от смущения. — Но мне больше нравилась та часть, когда мы целовались, может продолжим?

Маринетт подавила смешок от идеи, пришедшей ей в голову, а затем из-под ресниц взглянула на Адриана и прикусила губу.

— Может, тогда хочешь взглянуть на то, из-за чего ты ревновал?

О, это определенно того стоило. Она никогда не видела раньше, чтобы кто-то так быстро и ярко краснел.

— О, — выдохнул Адриан. — Эм, ну, я не против, то есть да, если ты хочешь. Хотя я не знаю, не торопимся ли мы…

Маринетт не смогла сдержаться и всё-таки рассмеялась от того, как сильно он занервничал.

— Я пошутила, Котёнок, выдохни, а то ты настолько красный, словно вот-вот воспламенишься.

Адриан две секунды просто смотрел на неё, словно пытаясь понять, что она сказала, а затем Маринетт ощутила, как он крепко обнял её за талию.