Часть 2 (1/2)

Знойное солнце сентября светило везде и всюду, почти ни одной тени, укрывающией от жары.

Девочка подгоняла брата, боясь за его через чур открытую кожу. Белая футболка, полностью лишенная рукавов, старые джинсы, из которых Женя давно вырос. Они излишне облигали его ноги и заканчивались чуть выше лодыжки. А на серых носках были когда-то белоснежные кеды, потрепанные временем.

- может прогуляемся до реки? - задумчиво спросил Женя.

- когда? Мама ведь знает, в сколько мы должны вернуться, да и тебе не стоит долго гулять сейчас.

Он грусно выдохнул и опустил глаза.

- и что если знает? Она не папа, ничего нам не сделает.

- но потеряет и будет волноваться. Что с тобой сегодня?

- что-то не так?

- задумчивый. Ходишь, ничего вокруг не видишь, все забыл. Что случилось?

- да не знаю, день просто хороший. - непринуждённо отвечает он, открывая перед сестрой дверь. Они наконец дома.

Заходя в подъезд любому, кто не живёт здесь, резко ударил бы в нос запах табака, вьевшийся не только в обои и все приметы мебели, но и в бетон, разрушая собой, помимо лёгких всех жильцов, всю конструкцию общаги. Но детям, живущим сдесь с самого рождения, не привыкать. Конечно они чувствуют контраст между свежим воздухом и этим нечтом, которое лишь пытается быть кислородом. Но их лёгкие будто уже приспомобилист к этому, и спокойно, как им кажется, дышат.

Они открывают дверь в комнату и видят до отвращения чудесную картину: не трезвая мать уснула на стуле кухни. Её костлявые руки свисали к полу, а голова чуть наклонена в сторону. Закрытые глаза, с редкими короткими ресницами, были направленные верх, будто она в очередной раз молилась.

На Катины глаза на вернулись слезы. Видеть родителей в таком состоянии для неё было хуже любой смерти.