Часть двенадцатая. Если вы специально ищете – никогда не поймёте, кто враг, а я, находясь в тени, эту тишину никогда не нарушу (1/2)

Музыкальное сопровождение:

Matthew Perryman Jones – Living in the Shadows

RAVN – I Can See For Miles

2WEI, Ali Christenhusz & Edda Hayes – What A Wonderful World

Прим. Автора</p>

</p>

Для христиан терновый венец является напоминанием о двух вещах. </p>

Во-первых, Иисус на самом деле был и остается Царем. Придёт время и вся вселенная склонится пред Ним, ибо Он - ”Царь царей и Господь господствующих” (Откровение Святого Иоанна Богослова 19:16). </p>

То, что римские солдаты задумывали как издевательство , на самом деле продемонстрировало две роли Христа: мученика-раба: ”Раб не имеет ”ни вида, ни величия”, ”презрен и умален пред людьми”. ”Он взял на Себя наши немощи”... ”изъязвлен был за грехи наши... истязуем был, и не открывал уст Своих... как агнец пред стригущим его”. ”На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством”... ”к злодеям причтен был, Он понес на Себе грех многих”. (Книга Пророка Исаии) и победительного Мессии-Царя (Откровение Святого Иоанна Богослова 19). </p>

Во-вторых, Иисус ради нас был готов терпеть боль, обиды и поругание. Терновый венец и страдания, что его сопровождали, уже давно в прошлом, и теперь Он получил венец, которого действительно достоин. </p>

”Но видим, что за претерпение смерти увенчан славою и честию Иисус, Который немного был унижен пред Ангелами, дабы Ему, по благодати Божией, вкусить смерть за всех” </p>

(Послание к Евреям Святого Апостола Павла 2:9). </p>

В терновом венце кроется ещё один символ. </p>

Когда Адам и Ева согрешили и привнесли зло в мир, часть проклятия человечества состояла в следующем: ” ...проклята земля за тебя [Адама]; со скорбию будешь питаться от неё во все дни жизни твоей. Терние и волчцы произрастит она тебе...” (Первая Книга Моисеева: Бытие 3:17-18). </p>

Римские солдаты, не осознавая этого, превратили объект проклятия на ”корону” для Того, Кто должен был избавить нас от этого проклятия. ”Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою, - ибо написано: ”проклят всяк, висящий на древе” (Послание к Галатам Святого Апостола Павла 3:13). </p>

Терновый венец стал отличным символом того, кем является Иисус и что он осуществил ради нас.</p>

Сквозь сон к слуху доносился звонок входящего вызова телефона. Николь лениво перевернулась и открыла глаза. Незнакомая обстановка на секунды заставила запаниковать, но воспоминания возвращались быстро, накатывая теплыми волнами и отзываясь приятным нытьём мышц по всему телу. Чей-то из их телефонов не стихал, а Алексей вообще никак не реагировал на внешние раздражители, лишь уткнулся лицом в подушку и сладко сопел. Она встала с постели, прикрыв мужчину одеялом, подняла с пола его рубашку и накинула прямо на обнаженное тело. Её сразу же окутал терпкий аромат его парфюма. Так романтично, что и не верилось вовсе. Тихо, чтобы не разбудить, ибо время было ещё ранним, Николь отправилась на поиски раздражающего звука.

Телефон нашёлся на кухне, и трезвонил сейчас именно Лёшин – на экране чётко обозначалось имя «Михаил Подоляк». Вот же ж блять. Миша теперь точно от неё не отстанет.

- Алло, - голос всё ещё был немного хриплым после ночных… разговоров.

- Доброе утро. Вы не могли бы передать трубку Алексею? Это очень срочно, по работе. – Вот же ж блять, дубль номер два. Николь тяжело вздохнула.

- Миш, это я, Ника. Что случилось?

- Тааак, - напыщенность Подоляка в голосе тут же исчезла. – И как вам там спалось этой ночью, мм? Ты вообще в курсе, что ещё и на работу нужно приходить? Ну, или хотя бы на звонки отвечать? О, подожди, я знаю, вы были слишком заняты и не слышали, да? – Господь, он же теперь не отцепится от неё. Изведёт своими подколами и шуточками.

- Миша, седьмой час, раннее утро, только ты бы припёрся в офис в такое время. Говори, что случилось или я ложу трубку.

- Передай Лёше, я думаю, тебе это сделать будет несложно, что совещание перенесли на девять часов. Чтоб был как штык. Ермак рвёт и мечет. Зафиксирована утечка информации, незначительная, сотрудники службы безопасности успели перехватить, но ситуация серьёзная. Думал, что Арестович в курсе уже, следил ночью, но, оказывается, его знатно отвлекали…

- Миша, прекрати! – Николь рыкнула слишком громко и побоялась, что сейчас в их утренний променад влезет ещё и Лёша. Хотя, это лишь вопрос времени, когда Подоляк их достанет. – Информация моего профиля?

- Нет, это касается другого отдела, - Николь облегчённо выдохнула. Вот, что значит никому до конца не доверять.

- Если вдруг что, все мои документы у меня на столе. В пятницу я ничего не забирала и не пересылала для доработок.

- Потому что дорабатывала с Арестовичем другие важные вопросы? – Миша только хмыкнул в ответ.

- Миша, твою мать, просто заткнись. Увидимся в офисе. Хотя не сказать, что я прям очень этого хочу.

- А я очень хочу вас увидеть, слышишь?! – она просто бросила трубку. Самая настоящая заноза, а не друг.

Нужно было идти и будить Лёшу. Никакой романтики, похоже, не намечалось, ему нужно было знать об этом прямо сейчас. Вернувшись в комнату, она присела на кровать, всё ещё не выпуская телефон из рук. Легонько провела пальцами по лицу мужчины и опустилась к предплечью. Обнажила горячую кожу и, наконец, детально рассмотрела татуировки. Их было две – странный узорчатый герб с ярко красными элементами, а под ним руку обвивал терновый венец с алыми каплями ягод. Или же крови. Она коснулась контуров поцелуем.

- Лёш, вставай, - ещё один поцелуй, затем снова и снова, следуя за узором. Мужчина глубоко вдохнул и, наконец, открыл глаза. Сфокусировал взгляд на её лице и счастливо улыбнулся.

- Доброе утро, - он широко зевнул и, уже было потянулся за поцелуем к её губам, но она вместо ответа протянула ему телефон. Алексей лишь вопросительно на неё посмотрел.

- Миша звонил, обрывал все линии. Утечка информации. Твой профиль. Совещание у Ермака перенесли на девять утра, - Алексей сразу нахмурился и взял телефон. Просматривая и вчитываясь в текст на экране, лицо его становилось всё более и более обеспокоенным.

- Не буду отвлекать, я в душ, - Лёша лишь кивнул, набирая чей-то номер.

Голосов за шумом воды она не слышала, сути разговора тоже и, честно говоря, впервые не хотелось быть в курсе или подслушивать. Было ясно – если пошли такие кибератаки, если сливают информацию, враг начал работать по них. А значит, тот самый враг чувствует их борьбу и перешёл к угрозам непосредственно к действиям. Волнение подкатывало тошнотой к горлу, и Николь уже продумывала в голове, как защитить свою конфиденциальную информацию, ведь она владела едва ли не наибольшим её количеством. Даже странно, что под удар попала не она.

Домой у неё времени заехать не было, даже если её на совещание не позовут, она должна быть под рукой на всякий случай. Пришлось выкручиваться из ситуации подручными средствами, благо, у неё в сумочке нашлось пару шпилек, тушь для ресниц и помада. Собрав мокрые волосы в пучок и закрепив шпильками, она накрасила глаза и осмотрела себя в зеркале. Слава Богу, на шее не было никаких следов прошлой ночи, ей было достаточно и тех слухов, что ходили по Офису о ней и Мише. Полностью одевшись, Николь посмотрела на часы. У них было ещё немного времени.

Когда она покинула ванную, Алексей всё ещё говорил с кем-то по телефону. Она не прислушивалась, сразу отправившись на кухню – нужно было приготовить хоть какой-то незначительный завтрак, чем она и займётся. Но она уловила интонации – спокойные, тихие и одновременно такие угрожающие, что кровь стыла в венах. Арестович лишь казался спокойным и таким, что не причинит вреда, но это было далеко не так. И решал он все вопросы не так, как Миша, на повышенных тонах, нет, он даже не напрягался, звуча вкрадчиво, но чётко и именно этим уже вселял страх.

Когда Лёша договорил и вышел из душа, она уже приготовила еду. Ника ждала его, сидя за столом и просматривая свои рабочие заметки. Действительно, утечка информации её не касалась, кроме пропущенных вызовов от Миши (наверное, скучно было, потому что не мог дозвониться к Арестовичу) её больше никто не беспокоил. Алексей замер в коридоре, раздумывая, есть ли у него время поесть или сразу нужно мчаться в офис и параллельно выгонять её из квартиры.

- Сядь и поешь, - Николь даже не оторвалась от телефона. – Это не отнимет у тебя больше чем лишних пятнадцать минут времени, а голодным сидеть на совещании, которое точно затянется не на один час – точно не самая лучшая идея. К тому же, - она посмотрела на него, - я поеду с тобой.

Уже полчаса спустя они ехали заснеженным Киевом в офис. Лёша был не слишком разговорчивым, видно было, что анализировал и размышлял, а Николь и не думала его отвлекать.

- Какая-то тварь сливает информацию прямо у нас под носом, - зло прошипел он.

- Об это я и сама догадалась, - серьёзно кивнула Николь. – Осталось только вычислить, кто это.

- Твои данные защищены? – он внимательно на неё посмотрел и взгляд его стал теплее; он так и не уделил её должного внимания, а она даже и ухом не повела. Действительно, щёлкала переключателем ума и сердца чрезвычайно мастерски.

- Всеми возможными способами. Я уже давно избавилась от удовольствия таскать бумажные копии отдельных важных документов на доработки и просто обмениваюсь электронными копиями между своим рабочим и домашним компьютером. Системы защищены, пароли, коды – всё, что пожелаешь. Я позаботилась об этом давно. А помощников, как ты уже знаешь, у меня вообще нет, - она серьёзно описывала ситуацию и не заметила, как быстро они заехали на офисную парковку. Она уже открыла дверь, но тёплая рука её остановила.

- Подожди, - карие глаза были очень близко к её собственным. – Я ведь так и не пожелал тебе доброго утра, - он прошептал эти слова в её губы и сладко поцеловал. Она легко обхватила руками его шею и притянула ближе. Николь уже начинала чувствовать некую зависимость от их поцелуев и вряд ли это было позитивной новостью в такое время. Напоследок, легко прикусив её нижнюю губу, Лёша отстранился.

- Эта ночь была особенной для меня. Просто хочу, чтобы ты знала.

- Для меня тоже, Лёш. Но нам пора работать.

Полдня Николь провела в других отделах, мотаясь с отчетностью, в том числе и несколько часов в отделе электронной защиты и обеспечения. У айтишников, короче. Приказ поступил сверху, и Николь досталось как и всегда, она оперировала достаточным объёмом информации, чтоб враг начал лупить по них в ту же ночь, если бы пронюхал это. Следы проверяли и искали, но так ничего и не нашли. Было интересно одно: не догадались вообще, какую роль она играет или же просто затишье перед бурей? Ей переписали полностью защиту, настроили новые пароли и запретили работать из дому со стационарного компьютера.  С одной стороны, это было разумным решением, но с другой - это лишь значило то, что в Офисе она теперь буквально будет жить. И безопасно, и проблематично. Что ж, она была к этому готова. Александр Годзинский – специалист, который теперь писал её защиту, выдал ей все необходимые пароли и подчеркнул, чтобы она ничего не меняла, а ввела всё так, как есть. Это показалось ей странным, но она со всем согласилась. Но, уже пребывая наедине с самой собой и работая, она решила изменить собственный код доступа для входа на рабочий стол на более сложный, записав его себе в телефон. Позднее, вечером, детально взвешивая свои последующие действия, она изменила основной код, который ей дал Саша. Лишь одну букву. «Увидим, что с этого получится», - подумала она тогда.

Советников и самого Ермака не было слышно до самого вечера. Она не получала сообщений, а с кабинета, время от времени, кто-то выходил, но её никто не беспокоил. Атмосфера отдавала некой бондовостью: хотелось подозревать всех и каждого. Ей спокойно совсем не работалось, вот как могло быть по-другому, если в этих стенах, рядом с ними разгуливает предатель? А если он не один?

И вот, в качестве изюминки этого вечера, её ещё и вызвали к Президенту. Она шла, а сердце выстукивало бешеный ритм от волнения: их встреча не была внесена в регламент, так что это будет либо дофига секретно, либо дофига лично. Вова был взволнован и повторил тот же текст, который она выслушала от айтишников днём: никакой работы из дому, никаких публичных разглашений и посоветовал нанять охрану, дабы домой добираться не одной. К последнему изречению она отнеслась скептически, но виду не подала. Прошлая размеренная спокойная жизнь утекала песком сквозь пальцы  - а она упрямо не хотела её отпускать.

- У меня к тебе предложение, - Вова выглядел так, будто уже наперёд знал, что она ему ответит и смотрел устало и обречённо.

- Какое? Я внимательно слушаю.

- Мы можем обеспечить некоторым специалистам отдалённую работу. На территории Западной Украины, например. Я хотел бы, что бы ты подумала об этом.

- Хочешь отправить меня куда подальше? Это ситуацию не изменит. Или думаешь, при всём желании, они меня там не найдут?

- Николь, речь идёт о безопасности наших и твоей жизней, - Владимир взвешивал каждое слово, - я волнуюсь за неё, ты же знаешь. Я хочу, чтобы ты поразмыслила над этим. Потому что может случиться так… - он тяжело вздохнул и продолжил, - настанет такой день, когда у Офиса выбора не останется.

- Я не соглашусь на эвакуацию. Лучше уж сразу увольняй.

- Николь – это слова спешки. Я хочу, чтобы ты подумала ещё раз, - голос звучал твёрдо, хотел переубедить.

- У меня было достаточно времени, чтобы это обдумать, Владимир Александрович. И это моё официальное заявление, если хотите. Я не буду никуда переезжать. Ни в Западную Украину, ни во Францию, ни в Швейцарию, даже на Мадагаскар не поеду. Не тронусь с места, пока я здесь состою в штатном списке работников.

- Ты не знаешь, на что идёшь. Не понимаешь, на что подписываешься, - Вова не отрывал от неё взгляда и злился.

- Ты так же отвечаешь нашим партнёрам, когда они тебе предлагают то же самое?

- Николь! – Вова ударил кулаком по столу. Ей тут же привиделся стиль Миши. Интересно, это они переобщались друг с другом или как?

- Ты можешь мне говорить, можешь меня уговаривать, можешь кричать столько сколько захочешь. Но я никуда отсюда не уеду. По своей воле так уж точно.

- И вот почему ты такая упёртая, - он обессиленно опустил голову и вздохнул.

- Мы все должны здесь остаться. Только так мы сможем не только качественно организовать работу Офиса, но и обеспечить друг другу достойную поддержку. Неужели ты не понимаешь? Конец придёт намного быстрее, если все куда-то разбежатся. Я готова встречать любые последствия, у меня было время всё обдумать и настроиться на решение.

Вова в ответ на её искренние слова лишь кивнул.

- Я тебя услышал. Уговаривать тебя смысла нет.

- Я ценю твою заботу и я за неё тебе благодарна, правда. Но я не приму того решения, о котором ты меня просишь и которого так ждёшь.