Часть четвёртая. Когда я говорю, что со мной всё в порядке - это неправда (2/2)

***</p>

С Михаилом Михайловичем Подоляком Николь познакомилась ещё в первые дни своей работы в офисе: они пришли туда почти вместе, с розрывом в несколько дней – в апреле 2020-го. Он вызвал двоякое впечатление: человек с вполне милой внешностью и необычайно жестким характером. Он был журналистом до мозга костей: скандальным, скрупулёзным и прямым в своих высказываниях. Один из тех сложных людей, с которыми она боялась сотрудничать – неоднозначный, депортированный из Беларуси, с тайнами и секретами. Таких людей она пыталась остерегаться, от таких ожидала каких-то выходок, фортелей или ножа в спину. Им дали соседние кабинеты «до лучших времён» и Ника первые недели втихаря подслушивала, как он работал. Стены в офисе были тонкими, а у неё отродясь был острый слух, что, стоит сказать, не раз выручало её в студенческие годы и годы практики на закрытых иностранных раутах. Так что она слушала, как Миша работает с подчинёнными, с помощниками, с журналистами, а сама понемногу узнавала в нём себя: амбициозную и готовую на всё ради того, чтобы доказать свою правоту. С первых дней ей показалось, что Миша работает против Офиса и ради собственного пиара, но со временем она поняла – Миша самоотверженно работает на Офис, и, в первую очередь - на Владимира Зеленского.

Их обязанности тесно переплелись. Николь отвечала за юридически верные и уместные высказывания Офиса и Миши в том числе, за невыход за рамки закона об информационной безопасности и тайне, сглаживала юридические углы, когда стычки всё же случались. Сначала они общались исключительно деловым тоном, больше документарно или с помощью електронной почты: Ника часто принимала у себя в кабинете иностранных партнёров и у неё не было даже помощников, таки образом она полностью ограничила доступ к аспектам своей деятельности. Кроме того, Николь чувствовала себя уверено лишь на своей территории, а бегать в соседний чужой кабинет, будто бы к какому-нибудь начальству на ковёр, она точно не собиралась. Вова ясно дал ей понять ещё в первый день, чего ждёт от её работы и не поставил никаких ограничений в способах её исполнения: главное, чтобы был результат. Так что она присылала информационные отредактированые письма и бумаги на электронную почту, передавала чужими помощниками документы, вычитанные и завизированные лично, с разноцветными стикерами и маркерами, и очень редко предоставляла личные консультации, предпочитая проведение еженедельных тренингов или совещаний по надобности. Коллег такой расклад полностью устраивал, но за дверьми кабинета Николь Терещук внегласно тянулись слухи о некотором отшельничестве и изолированности первого юриста Офиса Президента. Не то, чтобы Нику это хоть как-то задевало - разбрасываться доверием она не привыкла. Особенно с ухудшением состояния государственной безопасности в этих стенах.

В отличии от Николь, к которой относились посредственно, неплохо и как-то без лишнего заинтересованного энтузиазма, просто не зная о ней ничего эдакого и не имея возможности подобное узнать, Мишу мало кто в офисе любил, и ещё меньше – в информационных кругах. Она слышала, как общие знакомые перешёптываются и косо поглядывают в его сторону – депортированный, со скандальной репутацией, с неоднозначными мотивами – всё это было на виду – возьми и пользуйся. А Мише было по барабану – он продолжал разбрасываться жесткими комментариями, строчил в твиттер и фейсбук, высмеивая и задирая, а на собраниях у Ермака не давал и слова никому вставить, испепеляя взглядом и препираясь с каждым по щелчку пальцев. Казалось, будто бы он никого не боялся и даже не пытался разрешить споры как-то иначе, чуть почувствовав слабину со стороны конкурента – раздирал словами. Ника слушала отрывки разговоров из соседнего кабинета и ловила себя на мысли – ей ещё учиться и учиться подобному.

Наверное, прошло около двух месяцев с того момента, как они начали работать в Офисе. Уже точно было лето, темнело позже, а окна можно было открывать нараспашку – чтобы свежий и прохладный воздух наполнял кабинет. Ника снова задержалась на работе допоздна: нужно было сделать для Вовы выписку законов из очередной части Конституции (он снова хотел там что-то менять и исправлять) и она хотела всё доделать сегодня. К тому же, Николь сама рассчитывала свой рабочий день, приезжала в офис не позже двенадцати и задерживалась до любого времени. Случалось, и ночевала на работе. Ночью работалось лучше: никто не шумел, не стучал дверьми в коридоре и не врывался в кабинет со «срочными» поручениями и просьбами. Таких личностей было мало, всё же Николь ставила свои принципы касаемо приватных встреч в жесткие рамки, но некоторым людям попросту нельзя было отказывать.

Она поднялась со своего рабочего места и вымученно потянулась всем телом, разминая мышцы шеи и рук. Надо бы вернуться в спортзал, такой способ жизни очень быстро мог принести много вреда. Николь прошлась кабинетом из угла в угол, и остановилась возле большого окна, наблюдая за вечерними огнями. На город уже опускалась ночь, лишь были слышны далёкие отголоски транспорта, разговоры людей и шёпот ветра. Глаза смыкались и хотелось выпить кофе. Девушка решила прогуляться к кофе машине на соседний этаж в кафетерий: её уже воротило от той растворимой дряни, которую она пила из-за недостатка времени. У неё в кабинете в наличии был только чайник и кулер с водой, и она всерьёз задумывалась над возможностью приобрести себе собственную кофе машину, чтобы пить хороший кофе. Но отговаривала себя – Ермак тогда совсем обленится и будет бегать к ней в кабинет, а не на соседний этаж по лестнице. Ведь он тот ещё жук – сразу вычислит, что и где появилось новенького. А она точно этого не хотела. Во-первых, Андрей Борисович должен поддерживать форму, занимаясь лестничным фитнесом, а во-вторых – она не горела желанием видеть его у себя слишком часто.

Николь улыбнулась собственным мыслям и решительно направилась за желанным кофе. Уже в коридоре чуть не сбила с ног такого же сонного Мишу Подоляка – тот сосредоточенно нёс сразу две порции кофе и не отрывал от них глаз. Видимо, запасался.

- Ой! Привет, - у Миши был такой вид, будто бы он повстречал привидение. Ника пожалела, что перед выходом не посмотрела на себя в зеркало, мало ли что ему могло там привидится. – Не знал, что здесь так поздно кто-то есть из наших.

- Как видишь, - девушка улыбнулась и кивком указала на кофе. – Помочь?

- Если хочешь, я поделюсь, - он сразу протянул ей один из бумажных стаканчиков. – Сама ведь тоже за кофе собиралась?

- Да. Большое спасибо, выручил, - Ника благодарно приняла напиток из его рук и чуть отпила. Чистый американо, крепкий и сладкий. Она зажмурилась от наслаждения. А у него хороший вкус.

- Слушай, я тут спросить тебя хотел… ты сильно занята? – Миша тоже пригубил и посмотрел на неё.

- Немного занята, но ты поделился со мной кофе, так что я, так уж и быть, попробую выделить тебе немного времени.

- Отлично! – взгляд Мишы резко стал обреченным и грустным. – Я абсолютно ничего не понимаю в твоих последних правках!

Они просидели полночи с документами, которые принёс Миша и ещё трижды ходили за кофе. Общаться с ним оказалось легко, Миша умел слушать и задавать правильные вопросы, когда общался с человеком, намного компетентнее в вопросах, нежели он сам. Ника разъясняла, утверждала, опираясь на закон и, наверное, впервые с апреля, чувствовала себя уютно в диалоге. Они не заметили, как стрелки часов перевалили за четыре утра и нужно было хотя бы попробовать побывать дома. Тогда она отказалась от предложения Миши подвезти её и вызвала себе такси, ссылаясь на нерациональность разъезжать по всему Киеву в такое раннее время (Миша жил на окраине, в частном доме, а она на Печерске, в собственной квартире).

Уже на следующий день, после обеда, Миша снова ворвался в её кабинет с кофе и очередными «непонятными юридическими заметками». И с тех пор Николь забыла о своём желании купить кофе машину. Ей было с кем ходить за кофе на соседний этаж.

***</p>

- Значит, нашёл себе нового друга? – глаза Миши удивленно округлились и он немного резко затормозил на перекрестке, ожидая зелёного сигнала светофора. – Знаешь, как говорят? Старый друг лучше новых двух… А ты вон как со мной. Я слышала, как тепло вы общались… Ах, Михаил Михайлович, вы разбили мне сердце.

Мужчина был уставшим, поэтому ему потребовалось время, дабы уловить смысл услышанного. Но, когда до него наконец дошло, он звонко рассмеялся и тронулся с места.

- Твоего яда, Никусь, хватит, чтобы убить половину этого города!

- Странно, я всегда думала – твоего.

- Вам нужно познакомиться с Лёшей поближе. Я немного удивлен, что ты ничего не знаешь о ТКГ. Он один из представителей.

- Ермак ограничил мой доступ к этой информации, потому что там можно найти очень интересные ответы на беспокоящие меня вопросы, я считаю. Наверное «жалеет». Сама я запросов не подавала – своей работы по горло. Еще и с вашей шайкой-лейкой не хватало связаться.

- Справедливо. Но все равно, дай ему шанс.

- С чего это вдруг? Миша, ты случайно не сватать меня собрался? Сразу говорю – херня идея! У меня уже есть один старый дед под боком, который болен, очевидно, деменцией, потому что постоянно забывает, что его деловое пространство для работы по соседству, а не в моём кабинете!

- Во-первых, сватать тебя – себе дороже. Я не готов быть, хоть и косвенно, но причастным к мученицкой смерти человека из-за твоего сарказма. Во-вторых, Алексей моложе меня, ему сорок шесть. В-третьих, наши с тобой действия сейчас слишком пересекаются, чтобы сидеть в разных кабинетах. Вспомни, не ты ли недавно дрыхла на моём диване полночи? В-четвёртых…

- Миша, давай может завтра и в письменном виде, ибо я чувствую, что это надолго.

Миша упрямо продолжал.

- В-четвёртых, Алексей всесторонне развитая личность. Много образований и квалификаций, много опыта, военный разведчик, блогер и собственную школу даже имеет. Вам будет интересно, поверь. В-пятых, пока он будет работать в моём кабинете, поэтому тебе придется смириться, что этот человек будет мозолить тебе глаза даже чаще, чем я. Вот, я закончил, спасибо, - Миша обернулся к ней с абсолютно серьезным выражением лица и легко кивнул головой в знак благодарности за то, что его выслушали. Ника решила пока опустить тот факт, что у Миши появился «сожитель» и как-нибудь остро подколоть его по этому поводу (просто не могла выбрать один из многих вариантов) и прицепилась к другому.

- А какая у него школа, Миш? Он учит людей писать посты в социальные сети таким образом, чтобы потом весь юридический отдел Офиса Президента не сидел в глубоких раздумьях, схватившись за головы в попытке хоть что-то исправить? Так пошел бы хоть к нему или что.

- Сейчас пойдёшь пешком.

- А ты лишний раз докажешь мне, что пересмотрел дешёвых мелодрам.

- Нет, ну это уже ни в какие рамки! – Михаил легонько ударил руками по рулю и они оба рассмеялись. И как-то вмиг стало чуть-чуть легче. Будто бы над ними не висело дамокловым мечом темное будущее. Будто бы всё снова было как раньше, год назад, когда они были просто друзьями, просто коллегами, которые не знали тех тайн, которые знали сейчас. Будто бы не проживали каждый день в ожидании. Как молоточек маятника раскачивались их судьбы: да или нет, сегодня или завтра, пойдут, не пойдут…

Автомобиль остановился возле многоэтажки, в которой жила Николь. Она купила себе здесь квартиру сразу по приезду в Киев, не особенно заморачиваясь и выматывая нервы долгими поисками. Новострой, удобна в использовании, недалеко от работы. Нешумные соседи или их отсутствие, и одной, максимум двух комнат хватило с головой. Она не любила жить в большом пространстве одна, это было нелогично и навевало тоску. Вон, Миша, предлагал уже несколько раз купить соседний с ним дом, даже обещал все договоренности и бумажную волокиту взять на себя, но что бы она делала в большом двухэтажном доме одна?

Когда осталась бы наедине со своими мыслями…

- Завтра я попозже приеду на работу, - голос был хриплым и уставшим. Приподнятое настроение вместе с их смехом улетучилось вслед за дымом айкоса. – Встреча с чехами назначена на три часа дня и я хочу выспаться. Ермаку я сама напишу, но вдруг он забудет (а они оба знали, что забудет), напомнишь ему, он лишь тебя слушает. Все нужные ему документы я оставила у тебя на столе. Черная папка.

Миша смотрел как-то слишком внимательно и молчал. Будто хотел что-то сказать да все не решался. У Ники не осталось сил ни на что, она была готова уснуть прямо здесь, настолько устала от мыслей про десять ступенек к подъезду, поисков ключа от двери, ожидания лифта, открывания входных дверей…

- Доброй ночи, Миша. Спасибо, что подвёз.

Она открыла двери и не дожидаясь ответа, пошла, переступая свои десять ступенек на пути к дому. Уже на последней её догнал Миша.

- Николь, подожди!

Ого, полное имя. Разговор намечается серьёзный.

- Я хотел сказать… - и замолчал. Переступил с ноги на ногу и поморщился от холодных капель дождя, что оседали на одежде, - если тебе захочется поговорить, знай, что ты можешь поговорить со мной. О чем угодно. Что бы тебя не беспокоило, что бы не тревожило – не держи это в себе. Я твой друг. Не позволяй всему, что тебя гложет, затащить на дно. Хорошо?

Ника молчала. Она не знала, что ответить, потому что пока Миша не заговорил о возможности серьёзного разговора «по душам», она и не понимала, нужно ли ей это или нет. Не знала и сейчас. Стоило бы разобраться в себе, но на это у неё просто не было времени. Она тихо вздохнула.

- Спасибо, Миш. Но всё действительно нормально. Ты помогаешь уже своим присутствием. А большего мне и не нужно.

Михаил притянул её к себе и обнял.

- Хотел бы я и в половину так мастерски врать, как это делаешь ты, красавица.

Дождь усилился, каплями вколачиваясь в крыши домов. Ночь казалась бесконечной.

Господи, дай мне сил не заплакать…