Часть 6: Видение. (2/2)

По всей видимости да. Наверное это именно то, что она им рассказывала. Как выпадет из реальности и затем возвращается в неё, но с новой информацией.

Андроиды тоже всполошились, давно подойдя поближе. Подросток всё ещё нависала над столом, а затем Рид помог ей сесть на стул, но далеко не отходил, всё ещё вглядываясь в её лицо, чтобы убедиться, что всё в норме.

— Всё нормально… — она приподняла руку и успокоила их. — Я увидела… свет через щель и она уменьшалась. Кто-то… будто закрывал широкую дверь и… это место пахнет… сыростью и пылью. Темно. Прохладно. Там был кто-то. Тот, кто закрывал и он был за дверью. Он закрывал кого-то.

Эвелинн всё ещё была в неком трансе или ступоре, пока не совсем пришла в себя, стараясь выдавать информацию, пока она свежая.

— Я видела… чью-то спину. Волосы светлого оттенка до лопаток. Это женщина. — она руками указывала за себя, как бы обозначая длину. — И слышала… звон.

— Цепей? — задал вопрос Коннор взглядываясь в глаза девушки, которая лишь смотрела в стол.

— Да… — был ему ответ. Тихий, может почти сходящий на шёпот. Но потом стал опять чуток громче. — И… я не знаю. Вместе с ним был ещё какой-то звук. Другой. Повторялся множество раз с небольшим интервалом. Это как… собака гавкает.

— Собака на цепи? — высказался Рид. — Собака гавкает и дёргает цепь.

— Наверное. Думаю да. — она не уверенно качнула головой в согласии, а затем наконец подняла её, чтобы посмотреть им в лица. — Их двое.

— Кого? — Гэвин опешил и нахмурился слегка от не помнимания её слов.

— Тех, кого закрыли. Их двое. И им… плохо. Я почувствовала это.

— Если ты таким образом увидела Лейлу с помощью её же ключей, то возможно… ты увидела нынешнее или ближайщее время до или после. И увидела, что может… это действительно похищение и кажется двоих. — Ричард довёл свои домыслы в слух и его слова имеют смысл. Никто не не собирался спорить с ним, ведь кажется согласны. — Возможно она заперта и не одна. Их кто-то и где-то держит, а рядом может быть собака, которая охраняет двор или их. Описание места слишком расплывчатое. Сырость, пыль, темнота. Это может быть что угодно.

— Может стоит ещё раз попробывать? — спросил Коннор, который поднял ключи и пока держал их у себя в руках. Хотя ему не особо понравилась идея Гэвина. Заставлять Эвелинн использовать силы для раскрытия дел, но раз уж уже с этим делом начали, то почему бы не продолжить? Закончат это и уж со следующими сами разберутся. — Если ты в состоянии.

То, как она резко вздохнула перед тем, как обронить ключи слегка напугало их, а то что Эва сказала потом и вовсе ввело в легкий шок. Что почувствовала, что кому-то плохо. Значит ли, что она чувствует это как бы на себе? Или в целом просто ощущает и значит… это вероятно не приятно ей.

Эва протянула к нему руку и тот переложил ключи ей в ладонь, слегка задевая своими прохладными пальцами. Застыла. Не шевелилась. Опять смотрела в одну точку, а потом… отрицательно замахала головой.

— Это всё. Больше ничего не происходит. — отложила ключи на стол и приобняла себя. — Простите.

— Не извиняйся. Ты и так помогла. — Гэвин слегка похлопал её по спине.

— Но я… так ничего толком и не сообщила. Слишком расплывчато и не ясно. Даже уцепиться не за что. — кажется Эвелинн и вправду была расстроена, что так мало рассказала. Она слегка свела брови вместе, но потом расслабилась. — Еще кое что. Я этого не видела, но… появилась цифра. В голове. Это… я не знаю как объяснить и что это значит. «1352»

Повисло небольшое молчание, а диоды двух андроидов активно замигали жёлтым, хотя до этого просто сияли. Видимо, что-то ищут.

— Возможно… это номер машины? Но не Лейлы. У неё другой набор цифр. Возможно тот, кто похитил её увёз на чём-то с таким номером. — предположил Коннор первым свою мысль. И судя по Ричарду с Гэвином они тоже подумывали об этом. — Проверим базу данных автомобилей в городе, а возможно и всего штата.

— Или возможно это номер квартиры или дома в которой её держут. — дополнил всё своей теорией голубоглазый андроид. — Стоит проверить в базе и это. Есть вероятность, что она и вовсе не в Детройте.

Рид молчал обдумывая что-то своё, но тоже был согласен с андроидами. А судя по их предложениям, то работёнки прибавилось немало.

— Я не знаю. Боже! — Эва вскочила на ноги и ухватилась за голову. Она была взволнована и гулко дышала. — Я только запутываю вас! Ничего ясного не сказала и теперь вы будете бегать по каким-то там странным зацепкам вместо того, чтобы делать нормальную работу!

Кажется её это очень сильно тревожило, но парни не понимали её волнения.

— Но ты же помогла нам. — сказал Коннор и словил её взгляд на себя. — Возможно ты не сказала ничего ясного, но зато теперь у нас больше информации, которой у нас ранее даже и не было толком. С остальным мы разберёмся сами.

Кажется остальные были согласны с ним, но не Эвелинн.

— А почему вы так уверены в этом? Что я сказала что-то дельное? Вдруг я ошиблась и вы будете, как дураки бегать?! — развела руками, когда обернулась к ним и искренне негодовала.

— Потому что ты уже доказывала, что видения работают. Ты помогала Ванессе и вполне с отличным результатом. Ты помогла мне лично. С тем мальчишкой на дороге. — объяснил ей Рид и был кажется… таким… добрым? — Мы доверяем тебе и твоему дару. У нас в целом нет оснований не делать этого. Всё как раз таки абсолютно наоборот.

Она заикнулась не в состоянии сказать что-то. Слова застряли в горле. Вскоре девушка выпрямилась и тяжко вздохнула, что её плечи приподнялись, а затем опустились. Теперь голос звучал спокойно и ровно.

— Это ваше дело. Я рассказала, что видела. Если что-то пойдёт не так то… — замолчала, а потом серьёзно посмотрела им в глаза. — Я здесь не при чём.

— Никто и не спорит. Мы же сами выбираем идти по следам, которые ты нам подкидываешь. — Гэвин тут же ухмыльнулся. — Никто не будет тебя за это бить или ругать. Никто не будет ни в чём тебя обвинять.

Теперь некий пазл сложился. Возможно ли, что когда пострадала Гвен, ведь она якобы не предсказала аварию и теперь она очень неуверенно и с неким страхом относится к видению? Что-то вроде… страха, сделать что-то не так. И теперь с нежеланием использует это. Боится опять подвести и страшится плохих последствий. Маленькая такая психологическая травма, которая засела в её голове. Всего лишь одна неудача и… Эвелинн тут же поникла. Тут же струсила. Одна неудача и теперь она страдает от этого, теперь не уверенна в себе и своих способностях.

— Хорошо. — всё что ответила подросток, прежде чем уйти в свою комнату.

***</p>

— Почему молоко прокисло?! Ты не убрала его в холодильник?! — восклицала женщина с чёрными короткими волосами, что торчали в стороны, но лишь потому, что были грязными и не расчёсанными. Она только встала с кровати, но уже начала свой день с криков на дочь. Хотя как день? Ведь уже девять вечера.

Женщина по имени Виола смотрела на свою дочь. Девочка стояла съежившись, вжимая голову в шею и с очень грустным, так взволнованным личиком.

— Прости… мама. Я забыла. — всё что она смогла сказать в своё оправдание своим тоненьким голоском. Даже жмурилась, ибо родительница выглядела столь грозно. — Я опаздывала в школу и забыла его убрать.

День у семилетней Эвелинн начался не очень. Дома после вчерашних посиделок матери и её друзей воняло спиртным, сигаретами и ещё чем-то неприятным. По пути в кухню был бардак. Разбросаны вещи, пустые бутылки, валялась мебель даже, а на кухне открыты опустевшие из-за гостеприимства кастрюли и была куча грязных тарелок. Она понимала, что придя домой со школы, то надо будет делать грандиозную уборку, иначе мама будет весьма недовольна. Но пришлось утром торопиться, ведь из-за тех же вчерашних маминых гостей, она не могла заснуть из-за шума. И из-за этого не выспалась, не сразу услышала будильник, а потом встала лишь в последний момент, но это значило сто процентное опаздание. Взяла в попыхах не стиранную форму и так начала свою школьную неделю с такого вот понедельника.

Только закончила с уборкой и сразу же пошла поспать. Даже ещё не ела и в целом думала, где бы раздобыть покушать, то на кухню пришла злая Виола. Растянутая майка на ней была с каким-то пятном, штаны слегка свисали с бёдер, будто ещё чуток и спадут вовсе. Девочка никогда не любила, что мама так выглядит и не любила, когда она так выходила на улицу, так ещё и нетрезвая. Её видели соседи, ребята со двора и… было так стыдно, когда Эва с теми же ребятами в тот момент играла в мячик или догонялки. Хотя… ещё хуже делалось, когда мать пыталась загнать Эву домой, чтобы та убралась там. Фактически гаркала, что слышно было её отлично, пускай и слова были не совсем внятные.

— Мне плевать, что ты там опаздывала! Я сказала тебе, чтобы дома было убрано! — Виола выглядела так, будто стукнет ребёнка. Так близко она стояла, когда стремительно сократила расстояние. Бедной Эве пришлось забиться к стенке. Тупик. — Вот теперь и будешь пить это молоко!

Женщина резко схватила упаковку, грубо открутила крышку и как попало всё выплеснула на девочку. Пускай там была всего лишь половина, но кислый запах и холодная жидкость очень неприятно оказались теперь на ней. Молоко стало стекать с головы, с лица, с футболки. Эве захотелось заплакать, но она лишь зашмыгала носом, а на глазах выступили слёзы. Моргнёт и потекут.

— Не ной! — женщина психованно откинула упаковку и даже попала куда-то на стол, где от этого звонко брякнул стакан. Затем незамедлительно приложила руку к детской голове и пихнула, да так, что дочь рухнула на бок. — Вечно ноет!

Виола немного отошла, но не покинула кухни. Стала громче и начала махать руками. Её настроение сменилось столь резко. Эвелинн уже и не понимала. Это из-за алкоголя? Из-за наркотиков? А точнее ломки. Вероятно мать ещё не приняла дозу, так что организм вовсю бунтовал, заставляя мозг затуманиваться. Или же это в целом был её собственный характер? Такой нестабильный, злой, психованный. Эва никогда и не знала, какая у неё на самом деле мама, ведь помнит её нетрезвой большую часть времени.

Если бы она не имела этих вредных привычек, то интересно… какой бы она была тогда? Такой же?

— На кой, блядь, я тебя родила, а?! Чтобы ты вечно мне ныла?! Бесполезная! Толка от тебя ноль! — Виола хмурилась, громко голосила, а затем и вовсе подскачила к столу и стукнула по нему, видя слёзы девочки, что встала на ноги и просто слушала её слова. От удара та вздрогнула. — Не ной я сказала! Почему дома бардак? Я должна всё это убирать что ли? Тогда ты мне зачем вообще?

Эвелинн было больно от этого, но не только потому, что такая тема для ругани впервые, а именно, что сама тема. Было обидно, что мать будто только и родила её, чтобы она убиралась. Тем более за ней и её друзей, что устраивали тут ужасные последствия. Конечно. Это не их дом и они творили здесь, что хотели. И дрались, на матах и криками выясняли отношения, а однажды даже почти случилась поножовщина. Было так страшно. Девочка пряталась в одной из комнат, которая не то чтобы была её, но именно там она и спала. Залезла в шкаф, надеясь, что никто не зайдёт. Что тот шум в гостиной, так и останется там, а дверь в комнату не откроется. Порой так долго приходилось терпеть. Ни в туалет сходить, ни на улицу не выйти, чтобы там переждать всё это. А главное… не было никакой поддержки и помощи. Не было даже не одного человека у которого Эвелинн бы могла в случае чего получить защиту.

— Другие дети помогают своим родителям, учатся хорошо, у них таланты какие-то есть и в телевизор попадают даже! Небось деньги гребут лопатами потом! А у тебя нихрена нет! Ни черта не умеешь! Вечно как за что не возьмёшься, всё из рук валится. — наверное это о том недавнем моменте, когда Эва вытирая пыль в доме и уронила полку, а там была какая-то ваза, рамка с фото, безделушки какие-то. Полка чётко приземлилась в аквариум с рыбками, которых Эва вечно подкармливала, хотя питомцы-то были её матери. Не корми она их, то точно бы сдохли. И от осознания одного факта, Эва задыхалась от обиды. Мама рыбок любила. Корм им каждый месяц в магазине брала. А ей же она никогда ничего не покупала из вкусностей и сладостей. Приходилось искать себе пропитание самой. Да и в целом мама не кормила и приходилось есть то, что там оставалось после посиделок или что получалось сделать из всякой фигни. Ужин тоже не готовила, ни завтрак в школу не собирала никогда. Ей не до этого. У неё есть наркотики, алкоголь и её компания. Она же почти не просыхала, всё время в непонятном состоянии. Деньги получала с алиментов отца, что свалил, когда девочке было всего два года и пособие по инвалидности после… — Я из-за тебя инвалидом стала, когда родила! Здоровье угробила, а ради чего? Ты мерзавка не благодарная! И так я тебе всё детство всё делала, а тебе этого было недостаточно?! Вечно жалуется о том, что жрать нет! А ты заслужила?!

Слушать больше не хотелось. От чего Эва сорвалась с места и утирая слёзы, убежала в свою эту комнатку, дабы спрятаться там. Но мать не хотела так просто отпускать, стараясь нагнать, буквально идя следом широкими и громкими шагами. Эвелинн успела забежать внутрь, но не закрыть дверь. Мать тут же толкнула её, что та ударилась об стенку и продолжала идти к дочери, что быстро пятилась назад. Видно было, что сейчас точно что-то будет.

— Двери мне тут не закрывай! Ты живёшь в моём доме! Это всё моё! — ухватившись за руку ребёнка, она стала тянуть её вверх и трясти, как куклу. Эве казалось, что плечо буквально хотело вылететь из сустава. — И ты тоже принадлежишь мне!

— Мама, пожалуйста! Прекрати! — она уже залёбывалась в слезах, заикалась, кричала, пускай слова и шли обрывками, однако не хило драли глотку. — Мне больно!

— Ах, тебе больно? Неужели? А что будет, если я сделаю так? — после этих слов последовала такая звонкая пощёчина, что казалось у ребёнка от такого голова оторвётся, однако Эва лишь с грохотом упала, ударившись коленками и руками, а так же головой об пол. — Что теперь? Тебе больно?

В комнате с новой силой послышался детский плач на взрыд и ещё громче, чем был до этого. Такой истеричный и полный боли.

— Зачем ты тогда вообще родила меня?! Зачем?! — надрываясь выкрикивала Эва. На опухшей, маленькой щеке уже красовался красный след взрослой руки на пол лица, а от удара мягкая, детская кожа порвалась, что появился след крови. Губа тоже треснула, давая девочке почувствовать железный вкус. — Я не выбирала рождаться! Это ты выбрала родить меня! Если бы я знала, что буду в такой семье, то… никогда бы не появилась на этот свет!

Эвелинн нашла в себе силы, чтобы встать на ноги, хотя было очень тяжело. Мать смиряла уже бешенным взглядом, а её карие глаза совсем почернели. Опять таки… вероятно из-за ломки. Или же из-за дикой злости?

— Я стараюсь сделать всё так, как ты хочешь, но… ты всегда недовольна! Ты… отвратительная мать! Я ненавижу тебя! — склеры покраснели, чем сильнее стали выделять голубые глаза, делая их совсем синими. Она сжимала кулаки и говорила сквозь зубы, что даже слюни брызгались, а лицо совсем стало багровым. — Я всегда мечтала, чтобы у меня была хорошая семья! Чтобы у меня была добрая мама и… что бы она любила меня! А у меня что? Ты! Постоянно пьёшь и орёшь ни за что! Бьёшь меня! Да лучше бы ты сдохла уже наконец!

Девочка на эмоциях сорвалась. Хотелось высказать за всё. За всю боль от обидных и несправедливых слов, которые приходилось молча принимать. За все те разы, что её били практически по пустякам и приходилось терпеть. Любое сопротивление сопровождалось ещё порцией. Но сейчас… в этот момент… хотелось сказать всё, что накопилось, даже если это сделает всё намного хуже.

Виола тут же всполошилась и за мгновение стала ещё злее. Ударила Эвелинн опять, но скорее получилась даже не пощёчина, а вот именно что удар от которого весь мир поплыл, а ориентироваться в пространстве стало совсем не возможно. Пока девочка пыталась встать, ведь всё-таки оказалась на полу, она схватила её за шкирку, чуть ли не разрывая одежду. Потащила так, что собирала ребёнком все углы, но не обращала на это никакого внимания и на все восклики боли. Эва же хваталась за всё, пытаясь спастись от злой родительницы, просила её остановиться, визжала, просила помощи. Женщина довела единственную дочь до выхода, а затем прямо так вытолкнула за дверь, что та аж упала на колени и упёрлась руками, чуть не клюнув носом пол.

— Раз уж тебе тут так не нравится, то вали нахрен! — выкрикнула Виола, сжимая челюсти. Глаза блестели бешеным пламенем. Весь её вид пугал. Она словно бы обезумела. — Иди и найди себе другую мать, если я тебя так не устраиваю! Только кому будет нужна такая тупая дочь, которая ни черта не может и только умеет создавать бардак вокруг себя! Хаос!

Эвелинн вскочила, когда мама стала закрывать перед носом дверь и начала стучать в неё вся в слезах. В истерике. Видимо, страх взял вверх. Конечно. На улице зима, минус пятнадцать, снег идёт, темно, а она в тонких штанишках, в одной лишь футболке и босиком. Холодный пол начинал жечь ступни.

— Мама! Пожалуйста! — из рта валил густой пар. Мокрое лицо тоже начинало гореть и щипать, а тело трястись от мороза. Стала постепенно клацать зубами, а голос стал ходить ходуном, дрожать, как и тело. — Прости! Открой дверь! Мамочка! Пожалуйста! Обещаю! Я больше так не буду! Я больше так не буду!

Мама никогда так с ней не делала. Было многое и не самое приятное, но чтобы выгонять из дома в холод… И из-за того, что теперь Эвелинн может остаться всю ночь зимой на улице выбило из неё злость и ярость, всю обиду. И именно страх умереть таким образом тоже подталкивал извиняться, позабыв обо всём.

Вскоре после минут пяти беспрерывного битья по двери и выкриков, что она даже сорвала голос, то стали вырываться лишь скрипы с хрипами. Девочка обессилила и упала на крыльце, тут же свернулась в клубочек, обнимая себя. Всё ещё плакала. Рыдала. Лежала на полу и просто ждала, тихо хлюпая носом и содрогалась. Челюсть больно сводило, а зубы словно вот-вот покрошутся и треснут от стукания друг об друга.

И Эвелинн, лёжа там в тот момент… надеялась, что мама всё же откроет дверь.