При свечах. (2/2)

— Раздевайся. Или тебя раздеть? — Свой слегка раздраженный голос показался даже каким-то надломленным.

Вновь пререкаться парень не стал, неохотно снимая с себя майку, но при том прикрывая свой живот. Еще в ванной Каэдэхара заметил, что он упорно продолжал закрывать его, пряча что-то. Однако выяснять, что именно он скрывал, было рано.

Пододвинув стул ближе к Скарамучче, он выдавил на пальцы немного мази, начиная со спины. От каждого касания парень вздрагивал.

— Холодно?

— Заткнись.

Кадзуха слегка усмехнулся. Вскоре добираясь и до места, которое прикрывал его пациент.

— Не мажь там. Уже достаточно. И отвернись наконец! — Повысил голос тот и взял майку, лежавшую на ногах.

— Погоди, дай руку.

— Зачем?

Не дождавшись, когда Скарамучча позволит, Кадзуха сам взял его свободную руку и осмотрел достаточно глубокие порезы.

— Что?

Отмотав немного бинта, парень нанес на пальцы уже другую мазь и достаточно плотно перевязал его руку, после чего положил ее на место, которое он закрывал, и взял другую, повторяя действия.

— Шрамы останутся, но боль никуда не пропадет. Мои слова мало что изменят, но попробуй справляться без этого. В будущем, смотря на свои руки ты будешь каждый раз возвращаться мыслями к моменту, когда тебе было плохо и проживать его вновь и вновь. — Это не твое дело! Не говори так, словно все знаешь! — Воскликнул Скарамучча, на что Кадзуха лишь улыбнулся и повернулся к плите, ставя на нее запылившийся чайник из шкафа, в который налил воды.

— Хотел бы я не знать этого. — Едва слышно возразил он, присаживаясь обратно.

За пару секунд, которые он возился с чайником, Скарамучча уже успел одеть майку, но только крайне коряво и наизнанку.

— У тебя швы наружу. Я отвернусь, оденься нормально. — Произнес Каэдэхара, садясь спиной к своему пациенту.

Вслушиваясь в шевеление позади, он повернулся лишь тогда, когда в звуках комнаты остался лишь шум газа и вой ветра за окном, закрытым специальной заслонкой, которую Кадзуха поставил еще с утра, как только предупредили о приближении тайфуна.

Взяв в руки бутерброд с сыром, приготовленный Скарамуччей, он начал неторопливо есть. Вот только сам повар так и не прикоснулся к еде, сидя с прикрытыми глазами. «Неужели уснул?» На удивление мирное лицо парня показалось чересчур кукольным. Словно перед ним сейчас сидел не человек, а обычная игрушка, созданная каким-то талантливым скульптором. На секунду внутри даже пробежало желание коснуться лица, чтобы проверить не из фарфора ли оно.

— Можешь пойти спать, в моей комнате стоит кровать. — Заметил Кадзуха.

Приоткрыв глаза, пациент обвел взглядом врача и с легким выдыхом поднялся, так и не проронив ни слова. Если ранее в нем оставались части агрессивности, то сейчас на него явно нашла крайне сильная усталость.

Удалившись в молчании, он едва слышно поднялся наверх, вновь оставляя Каэдэхару наедине со своими, не самыми веселыми мыслями.