Бесполезные слова. (2/2)
- Почему до сих пор не отказался от меня, если боишься? - Как ни в чем не бывало продолжал разговор парень. Его взгляд, словно проникал далеко в душу, если не за ее пределы вовсе. Он был несконцентрированным, словно смотрел не на Каэдэраху, а куда-то за него.
- Не боюсь. - Вздохнул тот в ответ и сложил руки на груди. Парень чувствовал, будто это его изучали и капались внутри. На сколько же этот пациент на самом деле мог быть проницателен? Возможно ли, что в нем есть та забитая гиперчувствительность и надорванная чем-то.
- Не хочешь признавать, не надо. Я все равно заставлю тебя бояться настолько сильно, что ты сбежишь. - Вновь этот смех. Пустой, как стакан, давно забытый в чьем-то шкафу. - Что ты хочешь узнать? Сегодня у меня хорошее настроение.
- Вы сами знаете, расскажите о том, что чувствуете.
Кадзуха был бы рад встать сейчас и отойти от этого парня подальше, но уступать и показывать спину не хотелось еще сильнее.
- Ничего не чувствую. - Просто ответил Скарамучча, усмехнувшись.
- Теперь лжете вы. Ваша ярость вполне может считаться чувством. Диагноз психопатии уже не подходит вам. Возможно, что вы сами запрещаете чувствовать что-то еще. Что повлекло за собой отказ от эмоций? - Каэдэхара старался говорить ровно, хотя и точно чувствовал, как воздух вокруг накаляется. Он чувствовал себя так, словно сидел рядом с бомбой у которой таймер на исходе. - Вы запрещаете проявлять себе эмоции и выплескиваете все скопившееся с помощью гнева. Я прав?
Было прекрасно видно, как Скарамуча сложив руки на груди начинает впиваться ногтями в собственную кожу до посинения. ”Он все же старается сдерживать себя?” Но не успела мысль сформироваться в новый монолог, как бомба все же взорвалась.
Парень со всей силы залепил ногой по стулу на котором сидел Кадзуха. Тот откатился к стене, о которую доктор сильно ударился головой.
- И что?! Об этом бесполезно говорить!
Дверь кабинета распахнулась, а в проеме показалась хрупкая девичья фигура. Знаком Каэдэхара показал, чтобы девушка оставалась на месте.
- Ты нихуя не знаешь и не понимаешь! И продолжаешь что-то говорить?! Не лезь ко мне в душу, понял?! Тебе нет там места, как и всем вам! - Парень резко ударил кулаком по столу. Казалось от этого удара он мог бы спокойно разломиться пополам. - У меня нет сердца и не должно быть! Никто не станет слушать и помогать мне! Хватит делать вид! ХВАТИТ ГОВОРИТЬ ТАК УВЕРЕНО!
- На самом деле ты хочешь, чтобы тебе помогли, правда? Я тут для того, чтобы тебе помочь. - Все тем же спокойным голосом произнес доктор, продолжая держать свои нервы в узде и не поддаваться эмоциям. Хотя впервые ему захотелось наорать на собственного пациента.
- ЗАХЛОПНИ СВОЮ ГЛОТКУ! - Проорал тот, бросившись вперед.
Резкая боль пронзила щеку, а девушка в проходе взвизгнула. Оказалось, что принимать чьи-либо удары не так страшно, как могло показаться с самого начала.
- Кадзуха! - Раздался знакомый голос сквозь ноющую боль в голове.
Спустя еще пару взмахов кулаком, Скарамучча внезапно осел и вовсе скатился на пол. Сзади стоял запыхавшийся Тигнари.
- Какого черта?! Я же давал тебе нейролептик?! - Воскликнул тот, а Кадзуха лишь стер каплю крови, ползущую от губы.
В растерянности, он вовсе забыл про шприц в кармане. Говорить что-либо об этом было бессмысленно. Все закончилось, даже не успев начаться. Переведя взгляд к часам, психиатр заметил, что от начала приема прошло всего пятнадцать минут.
- Уже давно пора запретить ему ходить в нашу поликлинику. - Проворчал главный медбрат, заваливая на плечи Скарамуччу. - Ты как?
- В порядке. - Со вздохом произнес Кадзуха, трогая рукой ноющий затылок. - Не запрещайте ему приходить. Я продолжу его лечение. И выдайте ему нейролептики. Пусть принимает пока что по одной таблетке в день.
- Ты с ума сошел? - Вздохнул Тигнари. - Все же психиатрам тоже нужно навещать психиатра.
На это Кадзуха лишь усмехнулся, кажется, понимая как именно ему нужно действовать при общении со Скарамуччей.