Глава 3 (1/2)

Дилюк уже несколько лет не ощущал такого спокойствия и умиротворения, как за последние пару месяцев, что они встречаются с Кэйей. Он так долго обижался и боялся снова довериться бывшему брату, но это оказалось гораздо легче и результат превзошел все ожидания. Дилюк был очень рад, что смог отринуть гордость и пошел навстречу рыцарю, что никак не оставлял попыток наладить отношения несмотря ни на что. Конечно, они уже не те, что были в юности и никогда ими не станут вновь, слишком много воды утекло, но сейчас они принимают друг друга такими, какими они стали. Ведь если любишь, то любишь со всеми недостатками, особенностями и привычками, даже если тебе они не нравятся.

Дилюк был с этим полностью согласен, но только одного он никак не мог принять, лишь с одним он не мог смириться, ни по возвращению в город, ни после начала отношений с Кэйей. И это с его оголенной грудью, которую рыцарь с гордостью выставлял на показ. Как бы Рагнвиндр не ворчал (а делал он это постоянно), как бы не просил хотя бы немного застегнуться, капитан лишь отшучивался и говорил, что молодой мастер ревнует, а после уходил на службу. Пару раз Дилюк даже лично застегивал его рубашку на все пуговицы, когда они вместе шли с винокурни в город, и Кэйа ведь даже слова тогда не сказал и послушно сделал так, как хотел мастер. Последний был очень рад и в таверну уходил даже с легкой улыбкой на губах. Но вот вечером он чуть стакан не выронил, когда вошел Альберих в привычном для него виде!

— Люк, прости, но мне стало жарко пока я разбирал документы, поэтому я расстегнулся в кабинете, — произнес тогда рыцарь, но в его голосе не было ни капли раскаяния. В тот вечер Кэйа был вынужден пить только ненавистный виноградный сок, так как огорчать бармена было плохой идеей.

Дилюк даже смирился с его меховой накидкой, которая раньше бесила и раздражала, но больше нет. В нее было удобно утыкаться лицом, когда они обнимались, прячась от надоедливого солнца. За нее можно было дергать Кэйю к себе, чтобы заткнуть его болтливый рот поцелуем. А еще она насквозь была пропитана запахом Альбериха, что безумно нравилось Дилюку и в последствии он забрал ее себе. Он даже не спрашивал об этом своего парня, просто забрал, пока тот спал. Рыцарь не особо возражал, но для приличия поворчал, что у него уже вещи забирают, а они лишь пару месяцев в отношениях. Рагнвиндр же купил ему другую, сделанную на заказ из хорошего меха. Ничего не поделаешь, если любимому нравится.

Зачем Дилюк забрал воротник себе? Он тосковал по Кэйе, когда того долго не видел, хоть такое и происходило всего несколько раз. Да и живут они все еще раздельно. Дилюк никак не наберется смелости предложить Кэйе вернутся на винокурню насовсем, а не просто оставаться тут с ночёвкой. А Аделинда активно намекала своему мастеру, что пора бы уже вернуть второго мастера домой. Винодел был с ней полностью согласен, но пока не мог подгадать подходящий момент для такого предложения. И, если быть полностью честным с собой, в глубине души Дилюк боялся того, что кавалерист может дать отрицательный ответ. Головой он понимал, что это лишь беспочвенные страхи, но ничего с собой поделать не мог, вот и тянул.

Дилюк не видел Кэйю уже 6 дней, потому что тот ушел на зачистку лагеря хиличурлов на границе с Ли Юэ. Путь до границы и обратно не близкий, да и сколько займет зачистка неизвестно. Ну хоть в этот раз Кэй пошел с отрядом, а не один, как он делает обычно. Видимо Джинн постаралась в этот раз. Но Дилюк все равно очень переживал и с трудом мог сосредоточиться на работе. Даже была мысль отправиться за ним, но было бы слишком много вопросов со стороны рыцарей, мол, что мастер Дилюк забыл на границе и т.д. А также хитрых взглядов самого капитана, а затем и поддразниваний, что молодой мастер так переживает, что даже бросил все дела, чтобы помочь с заданием. Такого Дилюк позволить не мог, не хотелось все это слушать, да и работа действительно не ждет. Но с каждым днем апатия все сильнее съедала и руки не доходили до бумаг, оставляя их Эльзеру.

Кэйа возвращался ближе к полуночи, отправив отряд рыцарей до Мондштадта самостоятельно у винокурни. Не маленькие, справятся без него, да и не зря же рыцарями являются, смогут справится с хиличурлами и слаймами сами, если встретят. Кэйа слишком соскучился по своему мрачному солнцу, чтобы провести еще хоть день без него. И пусть уже поздно, наверняка Дилюк уже спит, если снова не ускакал бегать по округе города в костюме Полуночного Героя.

Рыцарь негромко постучал, не надеясь на ответ, но ему открыли через пару минут. Аделинда держала в руках подсвечник и была уже в ночной рубашке и вязанной шали, но при виде рыцаря, тут же отошла, пропуская того в дом.

— Мастер Кэйа, наконец-то вы вернулись! — не скрывая своей радости, зашептала главная горничная. — Вы, верно, голодны? Я могу сейчас быстро подать легкие закуски, чтобы вы поели перед сном. Возможно, хотите принять ванну?

— И я рад видеть тебя, Аделинда, не утруждай себя, я в порядке. Дилюк дома или ушел по важным ночным делам? — тихо поинтересовался рыцарь. — И я ведь говорил, я больше не мастер.

— Молодой мастер спит, он никуда не ходил уже два дня. И Вы всегда для меня будете мастером, сэр Кэйа, — мягко улыбнулась женщина и позволила себе погладить молодого человека по волосам, как делал это в детстве.

— Кхм… Х-хорошо. Доброй ночи, Аделинда, — смущенно пробормотал рыцарь и поспешил отправиться в спальню к Дилюку, чтобы не дать смутить себя еще больше, чем есть сейчас. Ему уже за 20, а Аделинда все еще ведет себя с ним, как заботливая няня. Хотя она никогда не переставала ей быть, сколько бы лет не прошло. Но все же такие действия все еще заставляют краснеть.

Картина, что он застал, заставила сердце пропустить удар и он, Кэйа, кажется, заново влюбился. Дилюк безмятежно спал на середине большой кровати, одеяло наполовину сползло и это позволило Кэйе увидеть, как винодел обнимал меховую накидку, которую наглым образом забрал у него. Красноволосый уткнулся в нее носом и несильно сжимал во сне мягкий белый мех, прижимая ее к себе ближе.

Капитан тихо подошел к кровати и сел на край, осторожно убирая красную прядь с умиротворенного лица.

— Что ж ты делаешь со мной, Дилюк? Это преступление, — тихо произнес кавалерист, любуясь спящим возлюбленным.

Он бы хотел продолжать вот так сидеть, перебирать алые кудри, но боялся прикосновениями или пристальным взглядом разбудить спящего. А ему и без того не хватает отдыха со всеми делами и заботами, а также ночными вылазками. Да и сам Кэйа устал после миссии, так как торопился все сделать как можно быстрее, чтобы вернуться. Благо лагерь не был слишком большим, и его зачистка не заняла много времени, да и наличие отряда немного облегчило задачу капитана, а сразу после предстояла дорога обратно. И капитан был готов идти без сна и привалов до самой винокурни, даже если бы потом свалился с ног прямо на пороге. Но он не мог поступать столь эгоистично, все же он не один. Но даже со всеми остановками дорога вымотала рыцаря.

Поэтому он тихо разделся, сложив вещи на стуле возле окна, осторожно забрал у винодела меховушку, чему тот даже сквозь сон был недоволен и чуть нахмурился, вызвав тихий смешок у синеволосого. Сняв повязку и положив ее на тумбочку, Альберих забрался под одеяло и прижал к себе спящего мечника, который тут же обнял его и устроил голову на плече, но так и не проснулся.

— Спи, огонек, — Кэйа поцеловал Дилюка в лоб и уткнулся носом в алую макушку, засыпая следом.

***</p>

— Капитан Кэйа в последнее время сам на себя не похож. В него будто сам знаешь кто вселился! — недовольно проворчал рыцарь, сидя с компанией за столиком в Доле Ангелов. Хоть был день, но рыцари уже были в заведении и выпивали, чем вызывали хмыканье хозяина таверны, который сегодня был за стойкой.

Дилюк не понимал, как рыцари могут быть настолько безответственны и отлынивать от работы посреди рабочего дня. И куда только смотрят Джинн и капитаны? Хотя нечему удивляться. Рыцари так расслабились, что всю работу выполняют действующий Магистр и Капитаны: снимают котов, выполняют просьбы жителей, зачищают лагеря монстров, заполняют бумаги. А эти лишь сверкают начищенными доспехами, ходят по городу и пропивают жалование в таверне. Нагрудники не сияли бы на солнце так, будто только из кузницы, Кэйа бы чаще бывал дома, Дилюку бы не нужно было выходить в ночной дозор, если бы эти бездельники хоть как-то помогали городу. Позор, да и только. Если бы Дилюк был до сих пор капитаном, то он бы точно не давал спуску! Но сейчас об этом бесполезно думать, да и не хочется туда совершенно.

— И то правда, капитана будто подменили, — подхватил другой рыцарь. — А ведь все началось, когда они начали тесно общаться.

Дилюк не хотел и не любил слушать чужие разговоры, но сейчас разговор велся про Кэйю и про него, так что он все же начал вслушиваться в разговор рыцарей, продолжая протирать стаканы, не показывая своей заинтересованности. Сам же он не заметил в последнее время за Кэйей особых изменений. Только он приходил со службы немного более раздраженным, чем обычно, хоть и старался это скрыть.

— А что такого случилось, что вы так говорите? Вы всегда хорошо отзывались о своем капитане, — поинтересовался молодой парень, который был под командованием Эолы.

— Обычно капитан не выказывал заинтересованности в тренировках и почти всегда пропадал за городом. Он редко берет с собой отряд на зачистки лагерей хиличурлов, — пояснил Атос. — И всем было хорошо, никто не был против. Мы хоть и уважаем капитана, но его методы несколько… Сэр Кэйа зачастую ведет себя безрассудно на заданиях.

— Именно так. Но последнюю неделю его будто подменили. Он каждый день сам проводит тренировки и гоняет нас вдвое больше, чем обычно и мы даже пару раз слышали, как он говорил о бесполезности рыцарей. И при этом хмурился. Никого не напоминает? — понизив голос, произнес Свен и весь столик покосился на бармена, который в данный момент пытался сдержать улыбку.

— Капитан никогда так не говорил, но как начал общаться с мастером Дилюком он начал меняться, — в подтверждении слов товарища кивнул Отто. — И этому мало кто рад. Мы даже попытались поговорить с Магистром Джинн, но она лишь сказала, что это прямые обязанности сэра Кэйи и отправила на тренировочный плац.

— Капитан такие тренировки проводит, что к концу я всегда думаю, что умру и. — договорить рыцарь не успел.

Дверь таверны с грохотом распахнулась, являя непривычно хмурого капитана кавалерии, что обводил помещение взглядом. Найдя знакомые лица, кавалерист растянул губы в улыбке, которая не предвещала ничего хорошего. Медленно направившись в сторону подчиненных, Альберих смотрел на них словно хищник на свою жертву, что загнана в угол.

— Вот вы где, господа, а я все думал, куда же вы делись и прямо перед самым построением, — обманчиво мягко произнес крио-мечник, остановившись напротив столика. Сидящие смотрели на него вжав головы в плечи. — Решили прогулять построение. Днем уже в таверне, хотя ваша смена еще не закончена. Действующий Магистр почти не спит, постоянно работает, света белого не видит и неизвестно когда отдыхала нормально в последний раз, а вы сидите тут, просиживаете штаны и чешете языками. Браво, гордость ордена, — Альберих начал аплодировать, но после окинул их ледяным взглядом. Температура в помещении будто на несколько градусов стала ниже от тона, которым дальше заговорил. — Город охраняет Полуночный Герой, обычный горожанин, а рыцари в это время пьют и распускают сплетни, словно молодые девушки. Сидят и жалуются друг другу на злого и страшного капитана, что гоняет их на тренировках. Возможно, мастер Дилюк полностью прав на ваш счет.

— Капитан Кэйа, это слишком! — воскликнул Отто, вскочив со своего места.

— Слишком? Когда правда была перебором? Или ее так больно и неприятно слышать, сэр Отто? — холодно поинтересовался кавалерист. — Если неприятно, то займитесь наконец делом и станьте достойными рыцарями. Когда я не был капитаном, у меня не было Глаза Бога, я был таким же простым рыцарем, человеком, как и вы, но это ничуть не мешало мне отточить навыки и уничтожать монстров. Так что же мешает вам? Лень? Выпивка? Думаю, мне нужно лучше следить за вами. А сейчас быстро на построение! — приказным тоном произнес капитан и проводил убежавших рыцарей взглядом. Только сейчас Кэйа заметил своего возлюбленного за барной стойкой, что молча наблюдал за ним, как и редкие посетители таверны.

— Не ожидал, капитан, — приподняв уголки губ, наконец молвил бармен. Ему еще не доводилось видеть Кэйю таким. Он всегда улыбался и был доброжелательным ко всем. Не выказывал своего недовольства или раздражения, а тут прямо что-то новенькое. — Вы наконец-то прозрели и поняли всю бесполезность рыцарей?