Глава 3 (1/2)

На улице было уже темно, детей и скотину давно загнали по дворам, селение почти затихло. Сергей тоже вернулся в дом, перекусил холодной утренней кашей и устроился за столом с книгой, что купил недавно у торговца за три монеты — невиданная цена, ведь за две можно было купить, пусть и худую, но корову. Потрескивала лучина, скреблась за печью мышь, шелестели тихонько подсыхающие травы и листы книги, что Сергей бережно переворачивал один за одним. Тихо и спокойно…

Но вот загрохало по ступеням крыльца, застучало в двери, Сергей вздрогнул от неожиданности, покосился на вход: кто там? Поздние визиты к целителю не были делом необычным, но все же незваные гости всегда незваные.

Требовательный стук повторился, Сергей поднялся с лавки, накинул поверх тонкой рубахи жилет, пошел открывать. Кого бы там ни привело к нему дело пусть и самой глубокой ночью, он не мог отказать, матушка его, что сейчас покоилась в другом мире, за такое равнодушие не простила бы. Скрипнул засов — смазать надо, да все никак руки не доходили, не до того: пока сезон, надо заготовить травы, мед, прочее для лекарств, — Сергей открыл дверь.

— Милада! — вот это странный гость в такое время. Хотя... — С братом опять плохо? — не дождавшись даже, пока девушка, замершая на крыльце, откроет рот, Сергей поспешил в дом обратно за лекарствами. Недавно совсем он лечил маленького Ярополка от горячки, и вроде бы ему удалось победить болезнь, неужели, она опять вернулась?

— Нет! — голос Милады, вошедшей в избу, за самым плечом заставил вздрогнуть, отставить лекарства, обернуться, вздернуть бровь. — С братом хорошо все. Я к тебе, Сергей, по другому делу. Если выслушаешь…

Сергей нахмурился: по какому это? Но гнать девицу, хоть ей и не стоило быть тут одной в такой час, не стал. Кивнул на лавку, чтобы садилась, сам устроился напротив. Милада расправила юбку, покосилась на печь, на пучки трав рядом с нею, потом на пустой угол, где у кого чуры еще стояли, а у кого уже висели образа, у Сергея же пусто было, лишь паук качался на ниточке под самым потолком.

— Говори, — в другой раз Сергей торопить бы не стал, но девицу привечать не стоило, увидит ее тут кто — проблем не оберешься. А она сидела и лишь теребила черную, толстую косу, змеей свернувшуюся у нее на коленях. — Что стряслось?

Милада выдохнула рвано, дернула себя за волосы, подняла на Сергея взгляд голубых глаз, и он все понял. Вздрогнул:

— Нет! — твердо сказал как отрезал. — Ты что придумала? Ты что же, считаешь, я убить могу? Невинного способен убить?!

Бабское племя! Сергей обожал свою уже покойную мать, да и среди других женщин, что поддерживали его после смерти обоих родителей, а он остался сиротой, едва пятнадцать минуло, было не мало хороших, но все же недолюбливал он их по причине их хитрости, способности сотворить что угодно.

— Вижу, ты понял, зачем я пришла, — Милада выпрямилась, перестала теребить косу. И Сергея передернуло от того, как изменился ее взгляд: стал холодным и взрослым. Женским. — Вот и хорошо: вокруг да около ходить не нужно. Ты сразу не говори «нет», Сергей. Зима скоро, а ты дровами не запаслив, травы все свои собираешь да всякое. Кто тебя греть будет? Книги твои? — она махнула рукой в сторону полки с книгами, что Сергей берег больше себя самого. — Я тебе две монеты заплачу. Только дай мне... чтобы не было ничего.

Внутри все похолодело: две монеты. Как корова. Так Милада оценила человеческую жизнь, жизнь своего ребенка! И не только ее, ведь кто-то же есть, от кого она понесла. Знает ли он? И откуда у нее, девицы, две монеты? Семья у нее пусть и зажиточная, но не так уж богата. Лжет? Впрочем, какая разница!

— Нет у меня ничего! Я целитель, а не убийца. Уходи! — он подошел к девице, протянул руку, чтобы выпроводить ее. — И не приходи ко мне с этим больше!

Милада встала сама, одернула платье, сверкнула глазами, прошла к выходу. Обернулась на самом пороге:

— Как бы тебе не пожалеть, Сергей, — бросила глухо. И вышла прочь. Сергей долго сидел, пока не стихли ее почти беззвучные шаги, прежде чем встал, чтобы запереть опять дверь.

***</p>

Подлый удар сзади сбил с ног, Сергей рухнул ничком, не успев ни подставить рук, ни увидеть, кто ударил его. И тут же получил по ребрам носком сапога, и под живот, едва попытался привстать. Охнул, хватанул поднятой с земли пыли, закашлялся. Задохнулся от того, как по спине огрели чем-то, вроде полена. Уткнулся лицом в дорогу.

Кто? Кто на него напал? И за что с ним так? Он же ничего не сделал! Разбойники? Но на дворе пусть был не белый день, но и не глубокая ночь. Да и в Лучистое разбойники никогда не рисковали заходить: село было многолюдное, мужчин сильных много, в каждом почти дворе, с оружием все умели обращаться. Неужели, свои?

— За что девку сгубил, отвечай! — чья-то сильная, грубая рука схватила его за волосы, оторвала от земли. Засаднило в затылке, застучало в висках, Сергей попытался вырваться, но стало только больнее, когда он дернулся. Зато он увидел одного из своих обидчиков: Касьян Косой, сосед семьи Милады. Милада… Уж не про нее ли речь? Но почему «сгубил»?

— Что ты говоришь такое? — Сергей все же извернулся, сел на землю. Касьян все еще держал его за волосы, но уже не так крепко. — Какую девку я сгубил?

— Миладу! — Касьян отпустил его, но лишь чтобы прихватить с силой за плечо, склонился. — Только не дури, что не знаешь ничего! Умерла Милада сегодня утром. И сгубил ее — ты!