chapter 2. i'm with you (1/2)

Скула ноет после очередного удара, губа жжется в месте рассечения, на кончике языка ощущается металлический привкус крови, от которого сводит желудок. Чимин на мгновение жмурится, чтобы сдержать выступающие в ответ на боль слезы, и выпускает воздух сквозь зубы в страхе застонать после следующего удара. Запястья плотно связаны режущей кожу веревкой, но пальцы цепко держатся за нее, прощупывая узел. Взгляд потемневших от злости глаз плавно скользит по каждому присутствующему в комнате.

Прямо напротив, на точно таком же стуле, но без связанных рук и садящей скулы, сидит директор данного ночного заведения. Крупного телосложения, с выкрашенными в голубой цвет волосами и постоянно сведенными бровями в хмуром выражении. Внутри держится четкое ощущение, словно Пак где-то видел это лицо, скорее всего, в тот самый вечер, когда он познакомился с Хваном у барной стойки. Чуть поодаль мужчины стоит примерно такого же возраста человек в черной рубашке и облегающих крепкие бедра черных джинсах. Он так же хмуро смотрит на связанного парня, видимо, находясь здесь лишь для контроля ситуации.

— Может, он язык проглотил? — хмыкает уже знакомый Чимину Бин, присаживаясь перед ним на корточки и приподнимая лицо парня за подбородок. — За полчаса он не произнес ни слова.

— Говорят, у него есть тату клана, — слышится голос второго парня, который работает в паре с низкорослым. — Вдруг это вообще не тот человек?

— Ошибок быть не может, — хмыкает сидящий напротив человек, откидываясь на спинку скрипнувшего стула. — Но лучше убедиться. Феликс, проверь его спину.

— Почему именно ее? — удивляется Бин, обернувшись к своему начальнику.

Коротко пожав плечами, мужчина оставляет вопрос без ответа и не сводит с другого парня тяжелый взгляд. Феликс разрезает ткань льющейся по телу Чимина рубашки ровно между лопаток, отчего тот выгибается, ощутив скольжение лезвия рядом с кожей. Спинка стула мешает сделать большой разрез, поэтому Ликс коротко рвет ткань чуть больше, открывая для себя кусочек чужой татуировки.

— Ебать, она такая же, как у Чонгука, — восхищенно охает он и тут же оглаживает край тату, не удержавшись.

— Повторяю вопрос еще раз: с какой целью ты копаешь под Чона? — мужчина на стуле подается корпусом вперед, упираясь локтями в колени.

Его выражение лица становится пугающим, ровно так же, как и у сидящего рядом с Паком Бина. Что уже говорить про мужчину, стоящего возле стула их главаря. Три пары глаз пронизывают насквозь, пробуждая желание поежиться и уменьшиться в размерах, чтобы стать незаметным и маленьким. Именно такое чувство сейчас переполняет Чимина, злость которого отходит на второй план. Тело вмиг становится таким тяжелым, что хочется бросить его на кровать и не трогать несколько дней. Запястья начинают ныть от трения веревки, с губ скатывается крупная капля крови. У парня нет сил даже просто слизать ее, иначе все содержимое желудка окажется прямо у ног Бина.

— Давайте устроим спор, — хрипит наконец-то Пак, растягивая губы в дьявольской ухмылке. — Ставлю на то, что вам будет пиздец.

— Вот сопляк, — бесится Бин, подскакивая на ноги и замахиваясь для нового удара.

— Стой, ты и так разбил ему половину лица, — останавливает его Феликс, мягко, но уверенно отталкивая парня подальше от Пака. — А если он правда все еще дорог Чонгуку?

— Как бы сильно я не накосячил перед ним, он разберется со мной собственноручно. Так что готовь свою задницу, — не сдерживая тихий смех, Чимин запрокидывает голову и вновь зажмуривается.

Старается изо всех сил скрыть накатывающую истерику. Электронные часы, которые грели руку несколько дней, остались где-то на раковине в уборной. Чимин снял их для того, чтобы не замочить, но так и не успел забрать с собой. Вниз по позвоночнику спускается холодок, и Пак надеется, что это из-за дыры в полюбившейся рубашке. Еще немного, и дрожь охватит все тело, а выглядеть слабым и беспомощным совершенно не хочется. Поэтому он продолжает перебирать пальцами веревку, стараясь это делать незаметно для других.

— Бан, у нас долгожданные гости, — приятный баритон стоящего позади всех парня заставляет Чимина вернуть голову в привычное состояние, отчего на мгновение темнеет в глазах.

— Пусть его проводят сюда, — кивает главный, после чего мужчина в черном утыкается обратно в телефон. Бин возвращает свое внимание Чимину, хмыкая вновь. — Интересно, откуда ты такой бесстрашный и уверенный взялся.

— О, ты сильно удивишься, — усмехается Пак, чувствуя, как губа лопается еще больше, отчего капля крови течет по подбородку. — Мама родила.

Покачав головой, Бан встает со своего места и поправляет пиджак. Он делает это за несколько секунд до того, как дверь в комнату открывается, впуская несколько людей. Чимин тут же ловит взглядом бесстрастное лицо Чонгука, чувствуя, как все тело вмиг расслабляется. Лишь пальцы крепко держат веревку за спиной.

— Добро пожаловать, — встречает его Бан, коротко кивая в ответ на встречный взгляд мужчины.

Не проронив ни слова, Чон подходит прямиком к Паку и приподнимает его лицо одним властным касанием, стирая с кожи следы крови большим пальцем. Оглядывает покалеченную кожу, успевает облизать взглядом тело, и отступает на шаг.

— Кто постарался? — спрашивает он именно у Чимина, но парни в комнате принимают это на свой счет.

— Он меня укусил, пока я его связывал, — как-то тушуется Бин, поежившись от резкого взгляда Гука. — И язык у него слишком длинный. Не сдержался.

— Думаю, тебе стоит поучиться самообладанию, — усмехается Чонгук в ответ на жалкие оправдания.

Через мгновение один из людей Чона, которые сопровождали его до комнаты, одним ударом заставляет парня осесть на пол. Чимин ощутимо вздрагивает, понимая, что мужчина может не остановиться.

— Хватит, — подает он голос, звуча достаточно властно. — Не трогайте его, я в порядке. Все хорошо.

Последние слова он адресует только Чону, стараясь привлечь его внимание. Охранник послушно отступает от Бина, повинуясь Паку, отчего Феликс едва не роняет челюсть на пол и разрывается между желанием помочь другу и желанием спрятаться за спину Банчана.

— Он даже узлы вязать не умеет, — Чимин бросает веревки на пол, тут же растирая запястья и поднимаясь со стула. — К тому же, парни действовали в интересах клана. Их следует поблагодарить за бдительность.

— Где часы? — от зоркого взора Гука ничего не скроешь.

— Оставил на умывальнике, — виновато бубнит Чим, понимая, что все же прокололся.

— Эти? — мужчина в черной рубашке, чье имя Пак до сих пор не знает, изящно поднимает часы парня за черный ремешок.

— Да, они, — Чимин подходит, чтобы забрать часы, и заглядывает в глаза мужчины, только сейчас замечая схожесть в его движениях и лице с котом. — Спасибо.

— Чжухон, отвези его домой. Я улажу все вопросы, — Чон кивком головы указывает на парня своему помощнику.

Заметив знакомое лицо только сейчас, Чимин выдавливает неловкую улыбку, чувствуя всем нутром, как сильно ему сейчас достанется. Он семенит за мужчиной, напоследок бросив короткий взгляд на Чона. Тот не смотрит в его сторону, словно не желает даже видеть, но, скорее всего, перевозбужденный мозг парня просто ищет того, чего не существует.

До машины они доходят молча, Чимин лишь осматривается вокруг, на ходу натягивая часы обратно на покрасневшие из-за веревок запястье. Хон открывает ему заднюю дверь, дожидаясь, пока парень усядется, и хлопает ее с такой силой, что Пак хватается за сердце. Он нервно выдыхает, лишь в это мгновение обратив внимание на то, насколько дерганным выглядит мужчина. Теперь становится страшно за собственную жизнь. Чжухон не спешит сесть в салон, мельтеша снаружи и стараясь успокоиться сигаретой. Он занимает место за рулем лишь через несколько долгих и мучительных для Пака минут, устремив свой взглядом перед собой.