chapter 2. worthy (2/2)
— Не знаю, кто-то из ребят Чонгука, — бормочет в ответ Чимин, невольно напрягаясь.
Какого черта эти парни здесь делают? Что у них в голове и какую цель они преследуют? Слишком много вопросов за раз, отчего начинает давить на виски неприятной болью.
— На самом деле, мы вас караулим уже второй день подряд. Оказывается, не так просто поймать подстилку босса, когда вокруг столько наших, — криво усмехается парень, чуть склонив голову на бок.
— Захотелось самоутвердиться? — шипит Чимин, ощущая нарастающее раздражение.
Неужели он выглядит настолько слабым в глазах банды черных волков, что они позволяют себе так спокойно прийти и облить его грязью? Кулаки невольно сжимаются до побеления костяшек, гнев в душе горит синим пламенем.
— Нет, всего лишь хочу смешать тебя с грязью и показать Чонгуку, какой ты на самом деле. Я уверен, что если на тебя копнуть, то можно нарыть много интересного. Но это слишком долго. Быстрее будет продемонстрировать, насколько ты ничтожен. Ты не заслуживаешь этого места, ты не один из нас.
Слова парня, практически выплюнутые в сторону Пака, как яд, больно режут самые глубокие места ранимой души. Именно этого Чимин и боялся. Клан Чона не принимает его, отвергает, словно инородное тело. Сердце щемит от боли, заставляя слабо сморщиться, а дыхание спирает. Хочется развернуться и сбежать, спрятаться от этих гневных взглядов, наполненных ненавистью. Но рядом, почти касаясь чужого плеча своим, стоит уверенный Тэхен, который лишь криво усмехается и, кажется, успевает за эти несколько минут взять себя в руки.
— Ты ведь знаешь, что с тобой будет, когда Чон все узнает? О, я буду стоять рядом и смотреть, как ты страдаешь.
— Закрой пасть, — басит самый высокий, дергаясь в сторону Тэхена. — Ты лишь одна из шлюшек Юнги, которую он скоро выбросит. Не понимаю, парни, на что вы надеялись, когда придумали этот тупой план по соблазнению таких опасных ребят. За их спинами стоят самые сильные, и сейчас мы вас проучим.
— Дебил, — тихо выдыхает Чимин, сдерживая себя от закатывания глаз.
— Сука, — шипит главный, в считанные секунды подходя к Паку и хватая его за ворот толстовки.
От ощутимого встряхивания перед глазами на мгновение все идет кругом, но Чим стоически не показывает ни единой эмоции, заглядывая в темные глаза напротив. Слишком много гнева и неподдельной брезгливости. От этого хаоса сердце парня дает еще одну трещину. Он здесь чужой, ему не место в той семье, которая никогда не сможет принять его. И, словно прочитав его мысли, черный волк криво усмехается, сильнее дергая Чимина ближе к себе.
— Вы никогда не станете частью нас. Мы прошли через боль и унижения, нас смешивали с грязью. Нам приходилось доказывать, что мы достойны быть здесь. А вы лишь подставили свои задницы, и уже ведете себя так, словно вы — наша семья. Грязные шлюхи.
— Давай так: вы сейчас молча разворачиваетесь и уходите, а я не рассказываю об этой ситуации Чонгуку? — слегка склонив голову на бок, довольно спокойно говорит Чим, несмотря на неприятные мурашки от ощущения чужой слюны на коже лица, брызнувшей из полных губ напротив.
— Да пошел ты нахуй, — рычит парень, взбесившись из-за хладнокровия Пака.
Он резко замахивается, вкладывая в удар много силы, и заметно теряется, когда Чимин ловко ставит блок от его руки и без особого затруднения наносит удар в живот, выбивая из легких весь воздух.
— Ах, ты тварь! — вопит самый высокий, бросаясь вперед. — Ребята, мочите их!
— Блять, — тихо, но раздраженно выдыхает Тэхен где-то сбоку.
Он принимает на себя двоих парней, неумело уворачиваясь от мощных кулаков и стараясь попасть своим хоть куда-нибудь. Чимин же отталкивает самого главного и едва успевает пригнуться, чтобы не получить ногой по ребрам. Завязывается драка, больше похожая на возню детсадовцев. Пак бьет не в полную силу, с шипением отряхивая руку. Костяшки стерты в кровь, в некоторых местах виднеются царапины и вмятины от чужих зубов. Желание оказаться наедине с собой в запертой комнате велико как никогда раньше, усталость разом наваливается на все тело. Даже адреналин, растекающийся лавой по венам, не отнимает моральной истощенности. Будь его воля, он бы поддался чувствам и разревелся, как маленький ребенок, которого потеряли в огромном торговом центре. Ему некуда идти, вокруг слишком много людей, и никто не может помочь. Настолько потерянным и одиноким он себя чувствует.
Отвлекшись на вскрик Тэхена, которого уже успели повалить на землю и начать избивать ногами, Чимин пропускает несколько ударов и сплевывает скопившуюся во рту слюну вместе с кровью. Разбили губу, из носа уже течет струйка горячей жидкости. Толстовка нежно-голубого тона пачкается красными каплями и разводами, руки дрожат от усталости. Стоны друга, доносящиеся из центра окружившей его толпы, придают новую порцию сил, и Чимин бросается на ребят, как цепной пес. Разбивает одному бровь, попадает коленом другому прямо в живот, успевает отшвырнуть нескольких ребят от Тэхена, и почти воет от отчаяния. Их слишком много, они берут массой, а не умением держать удар. Бесит, до чертиков бесит.
— Трусливые уроды, — хрипит Пак сквозь тяжелое дыхание, помогая подняться Тэхену и прикрывая его своей неширокой спиной. — Если бы вы были уверены, что сможете одолеть меня, то не пришли бы толпой. Один на один из вас никто не осмелится выйти.
Он срывается на крик, указывая пальцем сразу на всех ребят, приостановивших драку, чтобы перевести дух. Все тело Пака трясет от злости, он буквально готов вцепиться кому-нибудь зубами в горло и откусить смачный кусок, чтобы этот придурок истекал кровью и верещал от боли. Агрессия пытается найти выход, и Чимин дает чувствам волю. Он ловко перехватывает кулак кинувшегося на него главного из банды и бьет с локтя прямо в челюсть, слыша приглушенный хруст и болезненный стон. Но даже это его не останавливает, перед глазами лишь пелена. Чимин выворачивает пойманную ранее руку и наносит несколько точных ударов по чужим ребрам, заставляя парня осесть на колени.
— Если бы ты, тварь, хоть на минуту включил свои мозги, то понял бы, что Чонгук никогда не ошибается в своем выборе, — шипит Пак, глядя в перепуганные глаза скривившегося от боли парня. — Как жаль, что даже он может оступиться. Вы, ребята, его главный прокол. Посмели пойти против человека, который дал вам дом и семью. Надеюсь, вас не просто выгонят, но и убьют к чертовой матери.
— Чимин! — знакомый до ужаса голос разносится по улице, и Пак оказывается в крепких объятиях высокого мужчины. — Тормози.
— Отпусти, — устало выдыхает парнишка, лениво вырываясь из оков сильных рук, что оттягивают его от избитого бандита. — Отпусти, кому говорю.
— Ребят, пакуйте их, — отдает приказ Сокджин, все еще прижимая Чимина к себе. — Всех.
— Я сам пойду, — психует изрядно побитый Тэхен, стирая с лица кровь и оставляя алые разводы на коже.
Он касается трясущимися пальцами разбитого носа, шикая в ответ на вспыхнувшую боль во всем теле, и внимательно следит за другом, чтобы не оказаться разделенным с ним.
— Успокоился? — уже тише спрашивает Джин, ослабляя свою хватку и разворачивая притихшего Чимина к себе лицом. — Выглядишь, если честно, отвратительно. Я тебя не учил пропускать удары.
— Джин, я все объясню, — подает голос тот, кого совсем недавно Чим заставил пасть на колени.
— Позже, Ли, — отмахивается от него Сокджин, не сводя серьезного взгляда с Пака, что смотрит в ответ волком. Не агрессивным и безжалостным, а побитым, хоть и в прямом смысле этого слова, и брошенным.
— Блять, вот поэтому я его ненавижу, — отчаянно кричит Ли, когда его тащат к черной иномарке. — Почему все так таскаются с ним?! Даже ты! Ты всегда был на моей стороне, что же поменялось, когда появился этот подонок?
— Кажется, у кого-то ревность взыграла, — невесело усмехается Чимин, чувствуя ноющую боль в нескольких местах.
Скоро на коже расцветут раны и гематомы, лицо завтра опухнет и будет сиять ярким синяком на скуле. Губа адово горит из-за раны, из которой продолжает сочиться кровь. Пак бросает короткий взгляд на угрюмого Тэхена и дарит ему улыбку уголками губ. Они справились, они смогли дать отпор.
— Он просто импульсивный дурак. Прямо как ты, — вздыхает Сокджин, позволяя себе провести пальцами по растрепанным волосам Чимина. — Чонгук будет в гневе.
— Плевать, — умело врет Чим, огибая Джина и направляясь к машине. — Я хочу домой.
Тэхен суетливо спешит за ним, цепляя плечом Сокджина. Он, с одной стороны, хочет узнать, что же связывает его друга с этим человеком, и почему Джин относится к младшему с такой теплотой и заботой. Но, с другой стороны, Тэ настолько вымотался, что нет никакого желания даже думать, что уж говорить о полноценном диалоге. Он садится на заднее сидение рядом с Чимином и стекает вниз, укладывая гудящую от боли голову на острое плечо. Кажется, успел заработать сотрясение. А что творится под одеждой, даже думать страшно. Но больше всего пугает реакция отца, который с пеной у рта будет доказывать, что он был прав. Тэхен больше не в силах все это выносить. И горячая ладошка Пака, вцепившаяся в его холодную ладонь, — своеобразный якорь, позволяющей остаться здесь, в реальности. Чимин, кажется, чувствует себя не лучше. И выглядит так же паршиво с размазанной кровью на лице и на толстовке. Грядет серьезный разговор, сил на который не осталось ни у одного из них.