chapter 2. soul (2/2)

— Мне не за что ухватиться! — Чим делает жалкую попытку возмутиться.

В ответ он получает лишь короткое движение плеч в неоднозначном жесте, и вновь становится в стойку, чтобы не терять ни минуты. Он делает очередной выпад, но оказывается крепко схвачен. Чонгук без затруднений делает перехват и достаточно мягко роняет парнишку на маты, нависнув сверху. Не желая сдаваться, Чимин обхватывает его ногами, скрестив их на пояснице мужчины, и запоздало понимает, что запястья прижаты к полу. Чон держит его одной рукой, а второй уже хозяйничает под влажной от пота футболкой.

— Быстро теряешь контроль над ситуацией, легко отвлекаешься, — перечисляет Гук, поглаживая бок парнишки ладонью.

Глубоко дыша, Чим замирает и смотрит прямо в глаза самодовольного мужчины. Тот знает, как правильно использовать слабые стороны соперника и без стыда провоцирует, цепляет.

— Тебе показалось, — не желает смиряться с такой несправедливостью Пак, фыркнув.

Слабо двинув бедрами, Чонгук легким касанием вжимается пахом в пах парнишки и срывает с его губ вырвавшийся против воли стон. Завозившись, Пак старается прикрыть заалевшее лицо руками и прячет взгляд. Мужчина отчетливо чувствует заинтересованность паренька, вновь вжимаясь в него.

— Это твоя тактика — одолеть соперника стояком? — ухмыляется Чонгук, усиливая хватку на чужих запястьях.

— На себя посмотри, — бормочет Чимин с возмущенной ноткой в голосе. — Ты ведь специально разделся?

К сожалению, мужчина его практически не слышит. Он возвышается над лежащим парнем, сдерживая его, и голодным взглядом осматривает молодое, беззащитное тело. Ладонь ползет выше, задирая футболку и постепенно открывая живот, который тут же напрягается от горячих прикосновений. Чимин замолкает, шумно сглатывает и на мгновение прикрывает глаза, чтобы не сойти с ума от вида сосредоточенного, полуголого, потного и по-звериному опасного Чонгука.

Горячие губы мужчины тут же касаются беззащитной шеи, язык широким мазком слизывает капли пота, легкие наполняются естественным ароматом замершего парня. Дыша глубже, Чимин невольно выгибается навстречу долгожданным прикосновениям, по которым тосковал около недели. Чон будто подразнил его, показал, как может быть хорошо, поманил перед ребенком конфеткой, а потом грубо отобрал все. Даже целовал коротко, в губы или макушку, делал это так редко, что Чимину становилось тоскливо.

— Если я дам тебе пистолет, сможешь им воспользоваться? — шепотом спрашивает Чонгук, прикусывая мягкую кожу изгиба шеи.

Жарко выдохнув, Чимин невольно сжимает коленями мужские бока и поджимает пальцы на ногах. Эти дразнящие касания настолько приятны, что хочется захлебнуться ими, впитать каждое жгучее ощущение на коже. Внизу все плавится от жара, желания, в глазах лишь похоть, откровенная и страстная. Пальцы мужчины трогают сосок, заставляя Пака рвано вдохнуть, и задирают футболку по самый подбородок.

— Н-не уверен, — хрипит Чим, взглянув на Чонгука из-под трепещущихся ресниц. — Я стрелял лишь пару раз, в тире. Лучше владею ножом.

— Как много у тебя тайн, — Чонгук смотрит прожигающе, долго.

— Но ведь намного приятнее узнавать их от меня, чем от каких-то там Хосоков, да? — усмехается Чимин, облизнув вновь пересохшие губы кончиком юркого языка.

Согласно хмыкнув, Чонгук ведет ладонь обратно вниз, задерживая ее у краев домашних шорт. Вторая рука, к сожалению, занята, но Чон не собирается отпускать запястья парнишки. Чимин и без этого будет лежать неподвижно, если попросить, но Чонгуку хочется ощущать жалкие и несерьезные попытки вырваться. Ему нравится ощущать власть над молодым телом, он впервые контролирует кого-то так осознанно. Раньше это было первой необходимостью, желанием сберечь себя от чужих касаний, а сейчас это лишь игра. Парень на удивление понимает все правильно, ерзает и выкручивается лишь ради приличия, чтобы подразнить. Если ему будет неприятно, он скажет об этом сразу, Чонгук даже не сомневается.

— Что я еще о тебе не знаю? — Чон уточняюще произносит вопрос, который звучит глухо.

Мужчина касается губами второго соска, обведя его кончиком напряженного языка, и невольно улыбается в ответ на глубокое дыхание парня. Чимин весь изводится, не имея возможности коснуться в ответ, ощутить твердость каждой мышцы, почувствовать жар крепкого тела. Но ему нравится до покалывания внизу живота этот жест со стороны мужчины, который держит его лишь ради видимости. Ради азарта. Как побежденного соперника, которого теперь можно сковать и трахнуть. О, Чимин бы отдался без вопросов, позволил бы разложить себя прямо здесь, без смазки и под камерами, которых в зале достаточно.

— Я не знаю, — приглушенно произносит Пак, напряженно наблюдая за спускающимися губами по своему телу. — Как-то не получается вот так сходу вспомнить, лучше выходит во время диалога. Когда ты спрашиваешь то, что тебя интересует.

— Мм, — тянет мужчина, нырнув свободной рукой под шорты Чимина.

— Стой, — тут же дергается Пак, намного ощутимее, чем прежде.

Взгляд его твердый, уверенный, на лице и ни намека на шутку. Он весь сжимается, словно пытается скрыть свое тело от мужчины, и вновь дергает руками. Непонимающе нахмурившись, Чонгук замирает и ослабляет хватку, позволяя парню выдернуть руки, чтобы не навредить ему.

— Я не хочу заходить так далеко, — выдыхает Чимин, едва скрывая дрожь в голосе от возбуждения. Он дергано поправляет футболку, прикрываясь ею.

— Уверен? — удивленно вскидывает брови Гук, неоднозначно притираясь собственным возбуждением. Мол, твое тело думает иначе, одумайся.

Едва сдержав блаженный стон, Чимин выгибается и прикрывает рот ладонями. Он немного отползает, чтобы мужчина больше не касался его так откровенно, и прикрывает глаза. Боится сорваться, упустить шанс. Ему важно воспротивиться, показать, что у него есть характер.

— Я тебе не доверяю, — менее уверенно шепчет он, ловя взгляд темных глаз.

От его слов мужчина едва заметно дергается, намереваясь отстраниться, но Пак цепляется пальцами за напряженные предплечья, останавливая Чона. Смотрит серьезно, внимательно, надеясь на понимание со стороны Чонгука. Тот не двигается, дышит тяжело, толи от нереализованного вожделения, толи от раздражения. Всматривается в ясные глаза парнишки и как-то разом расслабляется, тихо посмеявшись.

— Маленький манипулятор, — выдыхает он, завалившись на спину рядом с Паком, когда тот ослабляет хватку пальцев.

Они лежат долго, восстанавливают дыхание и сбивают возбуждение. Чонгук лежит близко, касается плечом, заставляет сердце биться быстро, почти загнанно. Он прочитал все по одному только взгляду, понял все без слов. Эта практически духовная связь немного пугает своей силой, доводит до дрожи, до оцепенения. Придется долго привыкать к тому, что на свете есть человек, который может прочитать тебя, как раскрытую книгу.

— Совсем недавно ты готов был дойти до конца, — ровным голосом произносит Гук, слегка усмехнувшись.

— Мне стало страшно, что я доверяю тебе всего себя, полностью, безоговорочно. А вот ты, наоборот, до сих пор не подпускаешь близко к своему сердцу. Хочу, чтобы и у меня было то, что ты хочешь, но не можешь пока получить. Слишком легко я тебе дался, это неинтересно.

Повернувшись в сторону парнишки, Чонгук внимательно осматривает его профиль и изгибает губы в искренней улыбке.

— Но я не собираюсь держаться от тебя на расстоянии так долго, как это делаешь ты, — тихо фыркает Чимин, даже не заметив влюбленный взгляд Чона.

— Почему ты все еще рядом, если это так утомительно? — практически шепотом спрашивает Гук, испугавшись собственных чувств и ощущений.

Взглянув на него, Пак так и обмирает. Чонгук открытый, беззащитный, снявший все свои маски. Такой настоящий и хрупкий, что и пальцем страшно касаться. Запоминая каждую деталь его расслабленного лица, яркий блеск темно-карих глаз и заметную улыбку, Чимин невольно тает, как шоколад в горячих руках.

— Потому что ты с каждым днем влюбляешь меня все больше. Ты разговариваешь со мной иначе, не так, как с другими. Не позволяешь себе оскорблений, не повышаешь голос, даже когда я вывожу тебя, не грубишь. Я давно понял, что тебе не свойственны нежность и ласка, но ты умудряешься заботиться и даже воспитывать настолько мягко, что сердце не выдерживает. Защищаешь меня перед всеми в любой ситуации, учишь, как вести себя, чтобы не упасть лицом в грязь. Направляешь меня, если я неправ, и плевать, что в такие моменты поступаешь без моего согласия, я со временем понимаю, что это все ради меня. Уважаешь мое мнение, хоть и не сразу с ним соглашаешься, больше не делаешь попыток прогнуть под себя, понимая, как именно со мной обходиться. Ты понимаешь меня без слов. Разве этого мало, чтобы я захотел остаться?

Ловя каждое слово, Чонгук невольно касается ладони парнишки своей и цепляет его пальцы своими. Взгляд, смущенная улыбка, легкий румянец на мягких щеках — все это говорит куда больше, чем любые красивые фразы. Чимин влюблен по уши, Чимин одержим им, Чимин — самое искреннее, что Чонгук когда-либо встречал в своей жизни. Парень не пытается понравиться, не изворачивается так, чтобы угодить. Он плавно подстраивается под чужой строй жизни, ведь без этого не обойтись, старается сгладить все углы, найти подход. Так поступает человек, который желает достигнуть взаимности и гармонии в отношениях. И при этом Пак не скрывает своих эмоций, показывает и недовольство, и злость, и ревность, умудряется подстраивать мужчину под свой характер. Мягко, ненавязчиво, Чонгук даже не замечает этого. Видимо, любовь делает из него глупца, игнорирующего все, кроме светло-карих глаз.

— Но твое нежелание открыться мне полностью отталкивает, — после недолгой передышки продолжает Чимин. — Я бы стерпел все это без проблем, ведь понимаю, как тяжело тебе найти по-настоящему надежного человека. У тебя есть «семья», которая пополняется лишь проверенными людьми, они будут стоять за тебя стеной. А я лишь парнишка, случайно попавший под твой автомобиль. Непослушный, язвительный, вредный ребенок, которого еще воспитывать и воспитывать. Мне было так страшно влюбляться в тебя, особенно, когда друзья в один голос твердили, что ты опасный и грубый. Но потом ты пришел с предложением встречаться, а я уже не смог отказать. Сам Чон Чонгук обратил на меня внимание, приехал ко мне и настоял на отношениях, ты только представь масштаб моих эмоций! Это мне надо тебе не доверять, ты с легкостью можешь убрать меня, если я окажусь не в угоду тебе. Но я все еще тянусь к тебе, тону в своих чувствах, а ты словно стоишь в стороне и смотришь на это.

— Я не умею строить отношения, — хмуро объясняет Чонгук, вновь уставившись в потолок. — Люди, окружающие меня, просто находятся рядом ради выгоды. Им не нужны мои чувства, моя любовь, они просто пользуются. Поэтому я не сразу понимаю, как тебе дать то, чего ты хочешь, ведь обычно это не заключается в деньгах и дорогих подарках. Я не знал, что, отдалившись от тебя, заставлю тебя мучиться. Никто никогда не замечал, что я стал относиться как-то иначе. Ты первый, кто заговорил об этом со мной.

Не сводя с откровенничающего мужчины взгляд, Чимин переворачивается на бок и подкладывает руку под щеку, чтобы не пропустить ни единой детали. Он невольно улыбается, замечая морщинки, пролегшие между бровей Чона, его взгляд, устремленный вверх, его напряженную венку на шее.

— Почему ты решил игнорировать меня, а не пришел обсудить все, как делал это раньше? — тихо спрашивает Чимин, уткнувшись носом в плечо мужчины.

— Ты знал, что отец планирует воспользоваться тобой? — задает встречный вопрос Гук, проигнорировав.

— Подозревал, — неуверенно отвечает Пак, не понимая, к чему такие вопросы. — Он со мной ничего не обсуждал, в известность меня о своих планах не ставил.

— В нашу первую встречу ты правда не знал, кто я? — Чонгук поворачивает голову в сторону притихшего парня, разглядывая его взмокшую от пота челку.

Подняв на него глаза, Чимин мысленно думает, что только дурак будет делать вид, что он никогда прежде не встречал человека, с которым столкнулся на улице случайно. Не в его характере врать и увиливать, если, конечно, того не требует ситуация. А в тот день он просто опаздывал на пару и пытался отделаться от уплаты за бампер.

— Если бы Хосок не стал с тобой сотрудничать, я бы и не узнал о тебе, — пожимает плечами Пак. — Тэхен показал мне твою фотографию, рассказал немного про тебя, а потом я уже сам полез в интернет.

— Сколько раз ты мне соврал? — вновь задает вопрос Чонгук, разглядывая глаза парнишки.

— Ты не давал поводов врать тебе, — хмурится Чимин, пытаясь вспомнить, были ли такие моменты в их отношениях. — Я мог умалчивать, недоговаривать или не рассказывать потому, что ты не спрашивал. Но я не обманывал тебя, отношения на лжи не построишь.

— Готов ли ты во всем слушаться меня до тех пор, пока не вступишь в ряды моей группировки?

Задумавшись над его вопросом, парень еще сильнее хмурится и прикусывает нижнюю губу в нерешительности. Он не может такого обещать, ведь ситуации бывают разные. Некоторые прошлые приказы Чонгука часто противоречили желаниям и мотивам Пака, заставляли его прогибаться слишком сильно. Даже если это ненадолго, Чимин не хочет давать ложных надежд, этому его научил сам Чон.

— Я не уверен, что у меня получится, ты же знаешь, — бормочет он в плечо Гука, опустив взгляд.

Получив ожидаемый ответ, Чонгук окончательно приходит к выводу, что Чимин никогда его не обманет. Даже в таком, казалось бы, пустяковом вопросе он не стал уверять, что будет самым послушным и покладистым. Он не сможет, просто физически не вытерпит полного подчинения, и говорит об этом прямо, не увиливая.

— Хотя бы не делай глупостей и не подвергай свою жизнь опасности, — в голосе мужчины слышится просьба, и Чимин не может это проигнорировать.

Он молчаливо кивает, потираясь кончиком носа о солоноватую от пота кожу. Чонгук тихо выдыхает, прикрывая глаза и наслаждаясь близостью парня. Он никогда раньше не мог себе позволить вот так спокойно лежать с кем-то и говорить обо всем, что взбредет в голову. Страха нет, неуверенности — тоже. Чимин не причинит ему вреда, не сможет. Просто потому, что любит намного сильнее, чем сам Чон. Но это пока. Теперь, когда нет никаких предрассудков, когда нет никаких подозрений, Гук готов к развитию отношений, к укреплению своих чувств. Впервые в жизни им движет желание стать к кому-то ближе, слиться с ним в единое целое, понять его, как самого себя. Хочется быть Чимину самым дорогим на свете, и в ответ дарить те же ощущения.

— Не знаю, как там сложилась твоя жизнь, но в моей не было человека, которому я мог бы доверять полностью, — Чимин вновь бормочет, вспоминая свое прошлое. — Все, кому я верил, предали меня. Мой телохранитель был самым близким для меня человеком, знал даже, когда я в первый раз кончил.

На этом моменте Чим смущенно смеется, сильнее прижимаясь щекой к плечу усмехнувшегося Чонгука. Мужчина слушает, постепенно расслабляясь от откровенных разговоров по душам.

— Но именно он нанес мне самый больной удар. Предательство отца и матери просто меркнут на его фоне. Он защищал меня, разбирался с последствиями моих выходок, получал от отца вместо меня. А потом… Ну, ты знаешь. И я даже не удивился, когда отец, который в тот день спас меня, в итоге оказался лжецом и предателем. Возможно, я легко перенес эту утрату не из-за того, что однажды столкнулся с подобным, а потому что в моей жизни появился ты. Именно тебе мне захотелось довериться даже больше, чем С… Чем тому парню.

— Я никогда не сталкивался с таким количеством предательств, как ты, но все вокруг, кроме членов «семьи», хотели лишь славы и денег. Я привык ко лжи и лицемерию, поэтому меня поразила твоя искренность, твоя «натуральность». Ты неплохо цепанул меня тем, что не перезвонил и не захотел встретиться вновь.

— Я рад, что у тебя есть люди, которые будут рядом всегда, — мягко улыбается Пак, пододвигаясь ближе и укладывая голову на грудь мужчины. — У меня теперь только ты и Тэхен.

— Нет, ты можешь рассчитывать на каждого моего человека…

— Брось, — фыркает Чим, покусывая нижнюю губу. — Муж твоего брата сказал, что меня не примут. Он тоже будет против, я уверен.

— Тебя привел лично я, вопросов ни у кого не должно быть, — слегка погрубевшим голосом произносит Чон, хмыкнув и открыв глаза.

— Я приложу все силы, чтобы добиться их расположения. Но если мне не доверяешь даже ты, то…

Короткий поцелуй в макушку заставляет парнишку прикусить язык и проглотить продолжение. Он прислушивается к ровному сердцебиению мужчины и дышит едва слышно.

— Зато ты понравишься моему отцу, — издает смешок Чонгук.

Встрепенувшись, Чимин даже садится, чтобы внимательнее рассмотреть лицо Гука и понять, не шутит ли тот.

— Ты нас познакомишь?

— Конечно, — невольно посмеявшись с удивленного выдоха Чимина, Чон приподнимается на локтях, чтобы было удобнее смотреть на парня.

Дернувшись в желании эмоционально отреагировать на новость, Пак испуганно замирает от звука чужих шагов со стороны тренажерного зала. Чонгук тоже переводит взгляд на дверь и тут же натягивает привычную маску непроницаемости. Чжухон осматривает их тяжелым взглядом, громко хмыкает, и кивком головы указывает мужчине на дверь. Тот отвечает взмахом руки, давая понять, что сейчас подойдет.

— Опять работа, — с нескрываемым разочарованием в голосе выдыхает Чимин, приуныв.

— Я разберусь быстро, — Чонгук слаженными движениями поднимается на ноги и подает парнишке руку, чтобы помочь и ему. — Прими душ и поешь нормально. Вернусь через час или полтора.

Он выводит парня в тренажерный зал, выключая свет и закрывая дверь. Забирает свой телефон, который давно уже ничего не проигрывает и мягким касанием подталкивает Пака к выходу. Ступая босыми ногами по паркету, Чимин осторожно оглядывается, чтобы понять, сколько примерно человек знают об их уединении.

— Жди меня, — дает краткое указание Гук и мягко целует парнишку в висок, прежде чем накинуть на его плечи свое полотенце и спуститься вниз.

На ходу он надевает прихваченную из зала футболку, едва справившись с прилипающей к телу тканью, и становится снова тем бесстрастным, хладнокровным и серьезным мужчиной, каким его знают окружающие. Чимин только сейчас замечает ощутимую разницу и едва не пищит на весь дом от радости. Чонгук постепенно тает, открывается, показывает всего себя. На, бери, только не обожгись и не урони. И Чимин возьмет, еще как возьмет. Он точно справится, ведь ради этого он столько терпит и ждет.