chapter 1. true history (2/2)

Он сползает на пол, укладываясь удобнее, и кладет голову на бедро парнишки. Чимин обмирает, не зная, как реагировать на поступок старшего, и судорожно выдыхает.

— Ложитесь в постель, — неуверенно предлагает Пак.

— Дождусь, когда ты закончишь, и пойдем в кровать вместе.

Прекрасно зная, что перечить бесполезно, Чимин согласно кивает, забыв о том, что Чон не видит его с закрытыми глазами. Парень возвращает свое внимание докладу, невольно запустив пальцы свободной руки в уложенные волосы Чона. Он перебирает покрытые лаком пряди, поглаживая подушечками голову, и запоздало улавливает слухом мирное дыхание. Насколько сильно Гук доверяет ему, что позволяет себе выглядеть так беззащитно? Вдруг у Чимина есть свой коварный план, который заключается в убийстве Чонгука, но тот даже ухом не ведет. Наверное, он испытывает то же самое, что и сам Пак — безопасность.

Стараясь закончить с учебной работой как можно быстрее, Чимин дописывает доклад и переключает свое внимание на семинары и практические, которые задали сегодня. Одно задание он откладывает на потом, имея в запасе несколько дней, а вот оставшиеся два решает выполнить сейчас. Он тратит на них не меньше двух часов, при этом то выпутывает пальцы из чужих волос, то возвращает их обратно. Чонгук даже не меняет позу за это время, размеренно дыша.

Когда Паку остается доделать последний вопрос, он невольно отвлекается на Гука и не сдерживает улыбку. Такой умиротворенный и спокойный во сне, что даже будить жалко. Скользнув рукой ниже, Чимин едва ощутимо касается пальцами гладкой щеки и с замиранием сердца прислушивается к своим ощущениям. Все это так трепетно и приятно, ему хочется продлить момент, но Чон хватает за запястье резко и ощутимо, заставляя дернуться.

— П-простите, — судорожно выдыхает Пак, пытаясь одернуть руку.

— Закончил? — хриплым после сна голосом спрашивает Чон, отпуская чужую руку и нехотя поднимаясь на ноги.

— Почти. Успею закончить за то время, пока Вы принимаете душ, — Чимин настороженно смотрит на мужчину снизу вверх, чем вызывает подозрения у Чона, сам того не понимая.

Чонгук самостоятельно находит полотенце и берет вещи, в которых Пак приехал сегодня утром от него, после чего уходит в ванную комнату. Пока он смывает с себя усталость дня, Чим заканчивает последнее практическое задание и выключает ноутбук. Он отодвигает столик подальше, вытягивая затекшие ноги, и откидывает голову на матрас кровати. Взгляд блуждает по потолку, а сам Пак пытается понять, почему так остро реагирует на действия Чонгука. Неужели он теперь боится мужчину на подсознательном уровне?

Чон возвращается едва слышно, облокачиваясь на косяк и разглядывая Пака на расстоянии. Парнишка замечает его через несколько минут, невольно скользнув взглядом по фигуре. Волосы подсушены полотенцем, футболка сидит почти впритык, обтягивая крепкие, мускулистые плечи и грудь. Штаны не висят на бедрах так, как висели на Чимине. Парень невольно смущается, понимая, что пялится слишком откровенно и долго, и отводит взгляд. Да, он боится. Но не Чонгука, а того, что тот может уйти.

— Завтра одна из, как говорится, «светских львиц» устраивает благотворительный вечер, на который приглашены все знаменитости и высокопоставленные люди. Я тоже в этом списке, — Чонгук начинает разговор первым, видимо, набравшись сил после недолгого сна и успокаивающего душа. — Не люблю шумные вечеринки, но мне нужно пересечься там с некоторыми людьми, поэтому придется идти. Хочу, чтобы ты сопроводил меня завтра.

— Это свидание? — лукаво улыбается Пак, приподнявшись и заглядывая в глаза мужчины.

— Нет, там будет слишком много людей, — осаживает его Чонгук, скрещивая руки на груди.

— На подобных встречах нужно выглядеть роскошно, а у меня нет таких денег, — пожимает плечами Пак без малейшего сожаления.

— Так как я приглашаю тебя, я и оплачиваю все расходы, — Чон отвечает таким тоном, что перечить не повернется язык. — Завтра купим тебе костюм.

— Я не могу отказаться? — тихо интересуется Пак только ради того, чтобы услышать ответ.

Чонгук не спешит это комментировать, глядя куда-то поверх Чимина, и вскоре слабо пожимает плечами в неоднозначном ответе. Пак понимает все без слов, зная, что Гук не собирается открывать свои чувства именно сейчас. Возможно, у Чимина и есть выбор, но Чонгук не хотел бы, чтобы тот отказывался. Почему-то ему важно, чтобы Пак пошел с ним.

— Что хоть за львица? — Чим строит такое лицо, будто недоволен своей ролью.

Он тоже не собирается показывать абсолютно все свои чувства, поэтому скрывает счастливую улыбку за гримасой недовольства. В принципе, ему это дается легко, все же за плечами годы практики.

— Некая Леди Пак.

Дрожь прошибает все тело, когда с губ Чона срывается знакомое имя, но Пак старательно не подает вида, что знает эту женщину. Он делает вид, что призадумывается, но обреченно выдыхает, покачав головой. Чонгук коротко усмехается, сдерживая комментарий о том, что Чимин совершенно ничего не знает о людях высшего общества. Однако в следующее мгновение слова Пака, который неожиданно вспоминает о своем желании открыться Чону, удивляют его.

— Я… Я бы не хотел видеть ее, — едва слышно выдыхает Чим и прячет взгляд. — Она причинила боль моей семье.

— Но я ведь буду рядом, — даже если Гук старается сделать вид, что он сейчас не пытается уговорить парня, у него это плохо получается. — Она, скорее всего, тебя даже не заметит.

— Обещаете не отходить от меня? — неуверенно бормочет Чимин, чувствуя себя напуганным грозой ребенком.

— Нет, мое присутствие рядом с тобой наоборот привлечет ее внимание, — Чонгук ненадолго замолкает, задумавшись. — Не расскажешь, что именно произошло?

— Как Вы уже знаете, я посещал элитную школу и дружу с Хосоком с самого детства. Это потому, что раньше моя семья была одной из самых богатых в стране, — Чимин с трудом открывается перед Чонгуком, но он считает это справедливым по отношению к нему. — Мой отец потерял все, когда мне едва стукнуло тринадцать. Я тогда был просто ужасным сыном, постоянно влезал в драки, издевался над своей внешностью и плохо учился. Мне хотелось внимания родителей, которые были увлечены работой, и однажды я даже загадал желание, чтобы папа всегда был рядом. Но я не знал, что все обернется именно так. Его трижды пытались убить, но ему везло. На меня тоже однажды напали, а в школе началась настоящая травля. Поэтому мы переехали, мне сделали новые документы с новым именем, и я начал новую жизнь.

— Значит, ты не Чимин, — голос Чона звучит тихо, отчего Пак весь напрягается.

— Это имя мне выбрал отец, когда я только родился. Но мама настояла на другом, которое и записали в документах. Однако все продолжали звать Чимином, поэтому фактически это мое настоящее имя.

— Теперь многое встает на свои места, — разглядывая комнату, Чон думает о чем-то своем. — Но как здесь замешана Леди Пак?

— Она была одной из тех, кто предал папу, — нехотя признается Чим, выпрямляясь, но не поднимаясь с пола. — Поэтому мне больно ее видеть.

— Хорошо, тогда я не настаиваю.

— Но я хочу, — слишком резко отвечает Чим, сам не ожидав от себя такой прыти. Он невольно тушуется под вопросительным взглядом Чона. — Вы собираетесь выйти в свет вместе со мной, и я очень этого хочу.

— Значит, завтра после твоих занятий я заберу тебя, — не желая развивать тему о виновнице предстоящего торжества, Чонгук переводит разговор в другое русло.

— А Вы останетесь здесь на всю ночь? — с нескрываемой надеждой интересуется Пак.

— Нет, уеду, как ты уснешь. Мне нужны документы, которые на домашнем ноутбуке, поэтому проще с ночи вернуться домой, чем мотаться утром.

— Тогда я напишу Тэхену, чтобы он забрал меня завтра, — Чимин замечает блеснувший вопрос в глазах Чонгука, невольно улыбаясь. — Мы помирились, да.

— Это хорошо, — утвердительно кивает Гук, опуская руки и пряча их в карманах. — Теперь спать?

Уловив вопросительную интонацию, Чимин несколько долгих секунд сверлит так и не двинувшегося в его сторону мужчину. Тот определенно чувствует изменения в поведении парня, поэтому прощупывает почву и ждет, когда Чим сам захочет поговорить о том, что повлияло на него. Если бы Пак знал, что Чон такой проницательный, то скрыл бы свои эмоции за любимыми иголками и сарказмом. Но он попался, и Чонгук это видит.

— Сегодня я видел Ли, — с сокрушенным вздохом признается Чим. — Он сказал, что хочет наладить со мной отношения.

— Мотив? — тут же уточняет Гук, невольно нахмурившись.

Не зная, как рассказать все кратко, Чимин подтягивает ноги, сгибая их в коленях, и опускает голову в попытке закрыться от собеседника. С чего начать? Рассказать все поэтапно или перейти сразу к сути?

— Чимин, — с нажимом произносит Чон, напоминая о себе.

— Ли сказал, что его дядя состоял в Вашем криминальном сообществе. Но его убили, и теперь отец Минсока мечтает занять его место.

В комнате повисает напряженная тишина. Чонгук не спешит хоть что-нибудь ответить или спросить, а Чимину не нравится сложившаяся ситуация.

— Я не собирался узнавать то, что он мне рассказал, но он не давал уйти. Тэхен может подтвердить, что я не хотел продолжать разговор, — Чим поднимает на мужчину взгляд, надеясь, что тот поверит.

— Что он тебе рассказал? — без тени злости или раздражения спрашивает Чон.

— Не знаю, насколько все эти слова являются правдой, но… Он сказал, что Вы отсидели в тюрьме за убийство, — голос парнишки под конец совсем стихает, не выдерживая того напряжения, которое испытывает Пак.

— Я взял вину на себя, — кивает Чонгук, продолжая выглядеть непринужденно и уверенно. — Мне дали небольшой срок, так как удалось доказать, что я не собирался совершать это преступление. Вышел я раньше, поскольку вел себя прилежно, но мне просто повезло не попасться.

— Почему Вы убили его? — в это мгновение Чим выглядит младше своих лет, смахивая на совсем еще ребенка.

— Оступился, — выдыхает Чон, внимательно наблюдая за парнем. — Связался не с теми людьми, меня впутали в сомнительную банду, торгующую наркотиками. Выйти из подобной группировки можно только после смерти, поэтому я выбрал другой путь. Убийство, конечно, было совершено не моими руками, но я уже был авторитетом в узком кругу лиц, которые всегда рядом. Поэтому я взял чужую вину на себя, чтобы доказать им свою верность, и таким образом появилась группировка «Черный волк». Ребята продолжали работать над моим бизнесом, который я успел начать перед тем, как сесть, и у меня появилась возможность начать новую жизнь после тюрьмы.

— Почему именно волк? И почему черный? — только сейчас Чон замечает интерес в глаза Чимина, который спрашивает все это не из-за страха, а ради любопытства.

— Потому что я не люблю яркую одежду. И, как ты знаешь, волк не охотится в одиночку, у него всегда есть стая. За моей спиной — люди, на которых я могу положиться, хоть и кажется, что я действую один.

— Вы хоть раз убивали?

— Когда попадешь в тюрьму, где есть свои правила, приходится выживать. Были и драки, и поножовщина, я почти задушил одного из своих сокамерников, но еще никогда не убивал. Однако если потребуется…

— Убьете, знаю, — слабо улыбается Чимин, усмехнувшись. — Ваша группировка до сих пор существует?

— В Америке — да, здесь же мы работаем в рамках закона. Иногда, конечно, нарушаем его, но не связываемся с проституцией, торговлей оружием или наркотиками. Все это в прошлом, — Чонгук отстраняется от косяка, выпрямляясь. — Это все?

— На самом деле, я сегодня рассказал Вам о своей прошлой жизни лишь потому, что невольно узнал о Вашей. Мне показалось, что это нечестно, поэтому теперь Вы знаете, что именно я скрываю от других, — Чимин следит за движениями мужчины и невольно задерживает взгляд на его теле. — Кстати… А у Вас есть татуировка, ну, как у якудза или какой-нибудь итальянской мафии?

— Да, все члены моей банды имеют тату волка, — кивает Чон в знак подтверждения своих слов.

— Я где-то читал, что набитый хищник с оскалом говорит о хозяине то, что он склонен к насилию и готов пойти на жестокие преступления без угрызений совести.

— Примерно такой смысл мы и вкладывали, когда выбирали тату, — усмехается Чонгук, поражаясь просвещенности парнишки. — Но, по большей части, мы выступали против законов и окружающей среды с ее правилами поведения.

— Покажете? — воодушевленно спрашивает Чим.

Покачав головой, Чонгук старается не задаваться вопросом, откуда у этого ребенка такой ненормальный интерес к его татуировкам. Но где-то глубоко внутри он догадывается, что Паку интересно все, что касается его, однако признаваться в этом даже самому себе Чонгук пока не готов.

Стянув с себя футболку, Чон предстает перед парнем в полуобнаженном виде и позволяет тому сначала насладиться видом крепкого, натренированного тела. Лишь позже Гук поворачивается спиной, демонстрируя на левой лопатке разъяренного волка со злым взглядом и широким оскалом. Чуть ниже, в виде обрамления, Чим замечает колючую проволоку с четырьмя узлами по длине. Чимин знает и о ее значении, теперь понимая, что Гук отсидел четыре года. Помимо волка, на правом плече Чонгука кольцом написаны слова на неизвестном Паку языке, но парню почему-то кажется, что это цитата с глубоким посылом, которое вряд ли удастся понять. Чонгук поворачивается обратно спустя время, когда решает, что этого хватит для рассмотрения рисунка, и взгляд Чимина задерживается на ключицах мужчины. Под левой Чим замечает три точки, образующие треугольник, которая в любой стране означает одно и то же — хозяин этой тату причастен к преступному миру и нарушал закон.

— А я хочу себе вот здесь, — Чимин показывает на область под сердцем, но ближе к боку. — Какую-нибудь надпись.

— Все мои тату имеют значение. Не вижу смысла набивать их просто так, — Чонгук отбрасывает футболку в сторону шкафа и подходит ближе к парню.

— У меня уже есть одна, — лукавит Чим, надеясь, что Чонгук не сразу раскусит его ложь.

— Где? — хмыкает тот, пытаясь припомнить, не видел ли он эту татуировку, когда Чимин раздевался перед ним.

— Вот здесь, — парнишка лишь слегка приподнимает низ футболки и приспускает край домашних шорт.

Из-за того, что тот сидит на полу, Чонгуку приходится наклониться, чтобы внимательнее разглядеть абсолютно чистую кожу. Чимин обхватывает его шею рукой, надавливая ладонью на затылок, отчего Гук замирает в нескольких сантиметрах от его лица. В глазах парнишки буквально плещется игривость и вожделение, а горячее, рваное дыхание обжигает губы мужчины. Чонгук прекрасно знает, как реагирует молодое тело на его присутствие рядом, поэтому он даже не удивлен выходкой Чимина. А вот тот, в свою очередь, замирает от неожиданности, чувствуя, как по телу словно пускают разряд тока от внимательного взгляда Чонгука. Это была всего лишь шутка, которая может обойтись Паку очень дорого.

— Вы…

Хрипло выдыхая, Чимин ощущает дикое желание податься ближе и коснуться чужих губ своими, чтобы напряжение внизу живота лопнуло, как шарик. Однако Гук не позволяет ему закончить, резко толкая парня на пол и прижимая его руки над головой к паркету. Он нависает сверху твердой скалой, удачно размещаясь между разведенными в сторону ногами парнишки, и вжимается грудью так, что Паку буквально нечем дышать.

— Не провоцируй зверя, который может порвать тебя на части, — спокойным голосом предупреждает Чонгук в самые губы, выдыхая жарко и влажно.

Он замирает, наблюдая за реакцией Чимина, который едва не тает под тяжестью желанного тела. Но все это длится всего несколько секунд. Чонгук отстраняется так же неожиданно, как и напал, а Чимин жадно хватает накаленный воздух, чтобы восстановить дыхание.

— Теперь в кровать, — уже не спрашивает, а утверждает в приказном тоне Чон.

Укладываясь на постель, он ждет парнишку и старается не реагировать на его смущение улыбкой. Чимин ложится рядом, но поворачивается спиной, чтобы скрыть свой румянец, однако это нисколько не мешает Чону обнять его и прижать вплотную к себе.

— Я Вам не нравлюсь? — спустя несколько минут тишины спрашивает Пак, нервно теребя пальцами уголок подушки.

В ответ на это Чонгук издает тихий смешок и отстраняется, чем успевает напугать Чимина. Однако мужчина встает, чтобы выключить свет, и вновь возвращается обратно. Он вжимается грудью в лопатки Пака, вдыхая аромат его чистых волос.

— Вы меня даже не целуете, — никак не угомонится Пак, ощущая раздирающую изнутри обиду.

— Ты знаешь, что на зоне делают с теми, кто попадает туда по статье о половом сношении с несовершеннолетними?

— Нет, — глухо отвечает Чим, прислушиваясь к глубокому голосу мужчины.

— Нагибают раком и насилуют без смазки, — обжигая шею мальчишки дыханием, Чонгук тихо усмехается. — Поэтому я дождусь твоего совершеннолетия.

— Но я ведь согласен! — Пак пытается обернуться, но ему не дают. — Если что, я скажу, что сам соблазнил.

— Мало кому удавалось лишить меня самообладания, поэтому все твои попытки будут тщетными. Так что не старайся.

Раздраженно фыркнув в ответ на это, Чимин замолкает и поджимает губы. Однако короткий, но ощутимый поцелуй в основание шеи быстро остужают его пыл, а объятия мужчины становятся буквально стальными.

Чимин знает, что Чон — человек своего слова, но тот ведь совсем не догадывается, что Чимин тоже ни перед чем не остановится. Тем более, Пак близок к своим девятнадцати настолько, что Чон и моргнуть не успеет. Конечно, по новым документам до дня рождения еще месяц, но в реальности — всего пара часов. Осталось подождать совсем чуть-чуть.