смесь ириски и граната (1/2)
— Ты свободен сегодня вечером? — Югем слегка повышает голос, чтобы сквозь шум работающего фена омега смог его хорошо расслышать. Альфа ласково взъерошивает волнистые волосы парня своими тонкими изящными пальцами и направляет на львиную гриву горячий поток воздуха. Омега, сидящий в позе лотоса на кровати, довольно прикрывает глаза и растягивает губы в широкой квадратной улыбке, полной удовольствия. Прикосновения альфы вызывают мелкие разряды тока в омежьем теле, и он покрывается мурашками с пят до макушки.
— А что? Свидание? — Ким громко смеется и хватает Югема за свободную руку, нежно касаясь губами внутренней стороны ладони, оставляя на ней горячий след. Соран, словно кот мартовский, ластится, трется о руку нежной щекой и тихо-тихо мурлыкает, вызывая в альфе очередную порцию умиления.
— С тобой каждый день — свидание. А вообще, родители зовут на семейный ужин, хотел тебя представить им, — Югем выключает фен, кладет его на стол недалеко от них и садится на кровать рядом с возлюбленным, крепко того прижимая к себе за талию. Омега доверительно падает в нежные объятия мужчины и переводит взгляд со стены в его темные-темные глаза.
— Я свободен. Абсолютно свободен! Во сколько будет ужин? Что мне надеть? Боже, это ведь нужно подарок еще купить! — если бы не медвежья хватка Югема, Соран уже метался бы по комнате из угла в угол, от настигшего волнения нервно теребя отросшие кончики волос.
—Эй, Соран, ты чего? Ничего не нужно, кроме твоего присутствия, — альфа заливисто смеется, наблюдая за растерянным омегой, гладит его по щеке и коротко касается любимых губ своими. — И ты всегда шикарно выглядишь, поэтому тебе точно не стоит об этом переживать. В семь вечера, тебя забрать?
— Нет, я приеду сам. А какие цветы любит папа? Может все-таки купить хотя бы торт? — Соран не унимается и в голове уже планирует остаток дня, чтобы все успеть и ничего не упустить из виду. Он что-то бормочет себе под нос, по-детски загибает каждый палец на руке и недовольно хмурится. — Мне нужно выезжать уже сейчас, иначе ничего не успею сделать! Югем, пусти.
В комнате вновь раздается беззаботный смех Сорана, который раз за разом пытается активно вырываться из жарких объятий любимого. Но Югем оказывается сильнее (еще бы), хватая его и прижимая к себе так, словно отпускать вовсе не планирует. Кое-как освободившись и отбежав на достаточно безопасное расстояние от своего альфы, омега берет в руки телефон и набирает сообщение водителю, прося того приехать как можно быстрее, ведь столько дел переделать нужно успеть. Ему отвечают незамедлительно и просят входить уже через десять минут.
— Я буду вовремя, — обещает омега, натягивая на себя одежду, которую находит чуть ли не в каждом уголке комнаты. Прошлой ночью они явно не задумывались о порядке. Одевшись полностью, Соран быстро, словно вихрь, подлетает к Югему, берет его лицо в ладоши и звонко целует в губы. — Скоро увидимся. Я так сильно люблю тебя.
— Я тебя тоже люблю. Будь аккуратнее, хорошо?
Омега часто-часто кивает головой, снова припадает своими губами к его и утягивает в долгий, жадный поцелуй. Омеге дай волю — он не отлипал бы от альфы сутками напролет.
— Хорошо. До встречи. — нехотя оторвавшись от Югема, парень вылетает из квартиры, поправляя на ходу темно-бордовый берет.
Уже ближе к назначенному времени Югем, сидя в родительском доме, ждет появления возлюбленного, который был непривычно молчалив весь остаток дня. Альфа списывает это на то, что омега во всю занимается подготовкой ко встрече с родителями Югема, но беспокойство внутри не дает ему покоя. Он пишет ему сообщения, звонит, но всякий раз попадает на голосовую почту. Соран неожиданно и без веской причины пропадает с радаров и теряется на несколько долгих лет.
А теперь сидит здесь, в палате городской больницы, словно ничего и не было в их совместном прошлом, словно никуда и не пропадал. Взрослый омега, по мнению Югема, ничуть не изменился. Он подмечает все ту же юношескую красоту уже во взрослом мужчине: мягкие черты лица кроме острых скул, пухлые губы и все та же львиная грива темных волнистых волос.
— Простите, но мы с вами разве знакомы? — Соран недоверчиво осматривает вошедшего альфу с ног до головы и губы поджимает в тонкую линию. Ему сейчас не до бесед с незнакомцами, которые откуда-то знают его имя. — Я бы попросил вас обоих… — он поочередно указывает пальцем на альф, — выйти из палаты и оставить нас с сыном наедине.
Югем ушам своим не верит, сжимает руки в кулаки, дрожит всем телом и недовольно рычит, разворачиваясь на пятках и выходя из небольшого помещения. В Соране он узнает все, кроме одного: его холодный взгляд громко кричит о том, что альфу он не узнает.
Чонгук медленно поднимается со стула и, бросая на Тэхена долгий извиняющийся взгляд, коротко кланяется омегам и удаляется молча вслед за ушедшим отцом. Он догоняет его в коридоре и берет под руку, разворачивая резко к себе лицом, отчего Югем чуть ли равновесие не теряет. Его взгляд беспокойно бегает из стороны в сторону, а мыслями он явно находится не здесь.
— Отец, что происходит? Откуда ты знаешь отца Тэхена? — Чонгук встает прямо перед ним, прожигая любопытным взглядом. Он зачесывает еще до сих пор влажные волосы назад и с места не двигается. Альфа сегодня намерен узнать правду, вопросы о которой мучили его уже вот несколько дней. — Я не слепой, еще тогда заметил, что на Тэхена ты смотрел как-то странно. А сейчас… Он же вылитый отец.
— Чонгук, прошу, давай не сейчас? — Югем устало трет глаза пальцами и низко опускает голову. Из него словно дух весь выбили, душу забрали. В который раз. И в голове все не укладывается: Соран действительно его не помнит или искусно притворяется?
— Нет, давай поговорим. Пожалуйста. — Чон делает шаг ближе к отцу и зубы стискивает до скрежета. Он видит потерянный взгляд отца, берет его за руку и крепко сжимает. — Пойдем в машину?
Югем, словно безвольная кукла, перебирает ногами вслед за сыном и садится в припаркованный недалеко от входа в больницу белый роллс ройс. Ему бы сейчас уехать одному куда-нибудь далеко, чтобы привести мысли в порядок, выдохнуть, снова забыть и жить прежней жизнью. Но альфа понимает — сын от своей идеи разузнать все сейчас не отступится (таким уж упертым его вырастили), а Югем очень устал все скрывать и держать в себе. И, быть может, в Чонгуке он найдет сегодня хоть какое-то утешение и понимание. Все-таки, как альфе не понять альфу? Как сыну не понять отца? Пусть у них в последнее время были не самые лучшие отношения, но они остаются родными друг другу.
— Чонгук, ты должен понимать, что все это было давно, когда я был обычным преподавателем в институте и еще не был знаком с твоим папой. — Югем сглатывает противный ком в горле, отворачивается к окну и нервно бьет пальцами по подлокотнику, отстукивая бессмысленную мелодию. Чонгук , затаив дыхание, ловит каждое слово отца, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Он не двигается, замирает на месте, внимательно следя за каждым движением, и дает тому полностью выговорится. Водитель по приказу старшего не садится в машину и дожидается снаружи, закуривая одну сигарету за другой. — Соран тогда был моим студентом, но только на первом курсе. Потом, когда мои предметы уже не были в его программе, мы начали с ним встречаться. И черт… — Югем резко выдыхает с приглушенным рыком, сжимает руку в кулак так, что костяшки белеют, и переводит взгляд на сына. — Когда я планировал познакомить его со своими родителями — он пропадает. А теперь появляется здесь, словно и не было ничего. А еще и не узнает. Правда не узнает или притворяется?