злая шутка (1/2)

— Мы приехали, господин, — Югем поднимает взгляд от смартфона в руках на водителя и коротко кивает, когда машина плавно тормозит напротив школы. Он смотрит через тонированное окно на здание и тяжело выдыхает — директор снова пригласил его для разговора. И альфа все гадает: Чонгук снова что-то натворил за такой короткий промежуток времени или все-таки главе школы понадобились деньги для очередного благоустройства. Если жребий выпадет на первый вариант, с сыном предстоит очередной серьезный разговор, который уже заранее не сулит ничего хорошего. Если же второй, то тут будет все намного проще. Югем не первый год является спонсором старшей школы, поэтому очередные вложения его никак не смутят.

— Я не задержусь надолго, не уезжай на парковку, — водитель кивает и поспешно выходит из автомобиля, чтобы открыть дверь альфе. Югем поправляет темные волосы, зачесывая пятерней из назад, и выходит из машины. Он застегивает черный в светлую полоску пиджак на верхнюю пуговицу и невольно щурит глаза от яркого солнца. — Погода в последнее время нас радует, нужно будет выбраться куда-нибудь на выходные. Не планируй ничего.

— Слушаюсь, — бета низко кланяется, закрывает мягко дверь за альфой и обходит машину спереди, снова усаживаясь на водительское кресло. Югем провожает его взглядом и только после замечает, как за их автомобилем останавливается еще один.

Джэхва подъезжает к школе спустя полчаса после тревожного сообщения от младшего господина. Он останавливает машину в привычном месте и выходит из нее, дожидаясь Тэхена, чтобы увезти того поскорее домой. Омега, не желая вдаваться в подробности, в сообщении кратко описал ситуацию, зная, что их подчиненный не будет чрезмерно любопытствовать. Правда старшего это не спасает от глубоких переживаний. Он работает на семейство Ким уже несколько лет, и крепко прикипел как к Сорану, так и к Тэхену, считая обоих уже своей семьей.

Югем мельком осматривает бету рядом с другой машиной, подмечая, что тот нервничает, и, дернув головой, двигается по идеально вымощенной камнем дорожке в сторону школы. Он практически не смотрит вперед, оглядываясь по сторонам на то, как хорошо все-таки за лето озеленили аллею — деньги, вложенные им, потрачены не зря. Правда, когда взрослый альфа все-таки решает перевести взгляд на главный вход, то замирает на месте как вкопанный, явно не веря своим глазам. Ему навстречу, еле переставляя ноги, идут двое школьников, один из которых придерживает второго за плечи и что-то тихо и неразборчиво говорит чуть ли не на самое ухо. Югем замечает, что второй чем-то сильно расстроен: покрасневшие щеки, слегка припухшие глаза, мечущийся туда-сюда взгляд, дрожащие губы. Альфу удивило вовсе не его состояние, хотя внутри где-то кольнуло родительское переживание, просто этот ребенок был как две капли воды похож на давнее прошлое, которое остановило глубоко внутри незаживающую и постоянно кровоточащую рану. Он всматривается в каждый миллиметр лица проходящего мимо юного омеги и дыхание задерживает, забывая что нужно дышать. Внутри него словно заново звонко рвутся натянутые нити, напоминая о каждой пережитой боли. Югему не могло показаться — омега напротив словно его Соран из прошлого.

— Тэтэ, скоро будем дома, — проходя мимо альфы, говорит другу Чимин и ведет рукой по тэхеновым темным, слегка взъерошенным густым волосам. Они не замечают того, что их пристально рассматривают, и подходят к недавно подъехавшей машине, забираясь аккуратно внутрь. И только после того, как с хлопком за омегами закрывается пассажирская дверь, Югем вновь возвращается в реальную жизнь, пытаясь осмыслить то, кого только что увидел. Сердце его больно бьет по ребрам, в руках просыпается мелкая дрожь. Все его внутреннее состояние твердит о том, что, как ни пытайся, прошлое забыть невозможно. Особенно, если тогда ты сильно и бесповоротно был влюблен.

— Отец. И как давно тебя на молоденьких тянет? — Чонгук, словно привидение, неожиданно возникает подле и выводит того из продолжительного оцепенения. Он цокает языком, следит за взглядом отца и недовольно сводит брови к переносице, скрещивая руки на груди. Младший альфа обходит Югема и перекрывает тому весь обзор на поспешно отъезжающую от школы машину, всем своим видом стараясь переключить внимание на собственную персону.

— Кто это? — как можно равнодушнее спрашивает старший альфа, выпрямляется и на автомате поправляет итак идеально сидящий на нем пиджак. Югем переводит взгляд на сына и шумно выдыхает, унимая беспокоящую дрожь в своем теле.

— Одноклассник мой. Тебе-то какое дело? — Чонгук словно по щелчку пальцев начинает раздражаться, переступая нетерпеливо с ноги на ногу. Он заметил недавнюю растерянность отца, когда тот взглядом сверлил Чимина и Тэхена… в основном Тэхена. И внутри у молодого альфы заиграло до сего момента ему неизвестное (да и пока до конца непонятное) чувство ревности и жгучего собственничества. Мало того, что в голове он до сих пор прокручивает недавно произошедшие события, обвиняя себя в нынешнем состоянии Тэхена, так еще и отец по непонятным причинам впился взглядом в омегу. — Зачем ты сюда приехал?

— Следи за тем, что говоришь, Чонгук, и кому ты такое говоришь, — слишком остро отвечает Югем и подходит к сыну ближе, делая один резкий шаг. Их отношения после последней ссоры все еще словно тонкий лед, который Чонгук раз за разом намеревается превратить в мелкую крошку.

— Ты бы сам за собой следил, для начала, — Чонгук не отступает ни на шаг от отца, выдерживает его взгляд и хищно кривит губы в ухмылке, чуть выше приподнимая подбородок. Не сказать, что Чонгуку нравится выводить из себя родителя, но иногда он все-таки получает от этого своеобразное удовольствие. Если еще в детстве он боялся его ослушаться, то сейчас делает все в точности до наоборот.

— Я не ругаться с тобой сюда приехал, — старший альфа устало трет глаза пальцами и опускает вниз голову. Характер Чонгука становится с каждым годом тяжелее и отец уже всякий смысл потерял в попытках того исправить и наставить на более правильный путь. — Сегодня вечером приходи на ужин, тебя ждут дома. В семь вечера, и не опаздывай. — Югем, не дожидаясь ответа и не прощаясь с сыном, разворачивается и уходит в здание школы.

— Все тот же приказной тон, папочка, — бросает вдогонку отцу Чонгук и уходит подальше от учебного заведения, явно намереваясь сегодня туда не возвращаться. Ему нужно уложить в голове все, что он сегодня нехотя увидел и сделал. — Ну и что это было? Ненормальная же это реакция простое на прикосновение.

▿▿▿

Младший Чон в родительский дом заявляется с большим опозданием. Чонгук вообще никогда не славился своей пунктуальностью, если дело считал действительно не важным — ужин с родителями в последнее время входил именно в это число. Пусть папу он и любил, но со старшим альфой встречаться не горел желанием. Тот каждый раз встревал в его жизнь и говорил, как нужно делать. Точнее, как всегда, приказывал. И как бы папа, Минджун, не пытался примирить этих двоих, все попытки каждый раз заканчивались громким провалом и парочкой разбитых, чуть ли не в щепки, дверей.

Альфа заходит в обеденную зону и видит родителей вдвоем, уже сидящих за столом. Минджун вскакивает со своего места и с мягкой улыбкой подходит к сыну, заключая того в крепкие, но нежные объятия. Он целует звонко Чонгука в щеку и ведет маленькой ладошкой по его волосам.

— Я рад тебя видеть, сынок. Садись, еще все горячее, — нехотя отпуская сына, омега возвращается на свое место и переводит пристальный взгляд на своего мужа, всем своим видом показывая, что ему тоже нужно поприветствовать их ребенка.

— Не вставай, отец. Не нужно лишних церемоний, — Чонгук, не дожидаясь ответной реакции от отца, быстро садится за свое привычное место напротив Минджуна, придвигает ближе к себе тарелку и тут же приступает к еде. Вернувшись со школы в номер, он даже не думал об обеде и сейчас чувствовал смертельный голод. Их повар славился вкусной и необычной едой. И Чонгук отчасти из-за этого жалел, что ушел из дома родителей. Все-таки то, что подавали на стол, было выше всяких похвал.

— Как дела в новой школе? Все нравится? — Минджун первый решает нарушить неловкое молчание. Он складывает чересчур грациозно руки на столе и внимательно смотрит на сына, ожидая красноречивого рассказа. Он всегда интересовался жизнью сына больше, чем Югем. И переживал больше, когда тот в очередной раз уходил из дома.

— Все отлично. Как и везде до этого, — с набитым ртом произносит альфа и переводит хитроватый взгляд на Югема. — Отец вот сегодня в школе был. Кстати, — Чонгук берет в руки стакан с водой, откидывается на мягкую спинку стула и толкает языком щеку, — Чем тебя так зацепил мой одноклассник? С кем-то спутал? — Чон замечает как непроизвольно дергается папа напротив, но взгляда от отца не переводит. Пусть ему будет потом и совестно перед Минджуном, но это дело он просто так спустить на тормозах не может.

— Тебя это не должно волновать, — Югем складывает приборы в тарелке и протирает салфеткой рот, впечатываясь тяжелым взглядом в сына. Тон его холодный, безэмоциональный, чем еще больше раздражает младшего альфу.

— Ну как это не должно? Ты так на него смотрел. Я и не думал, что в тебе есть еще старый запал, папочка, — Чонгук едко усмехается, отпивает из стакана холодной воды и слегка качается на стуле, вот-вот норовя свалиться назад.

— Чонгук! — Югем взрывается моментально, словно спичку кинули в керосин. Он хлопает ладонью размашисто по столу так, что тарелки гремят, приборы их них валятся звонко на стол. — Ты, черт возьми, прекратишь уже этот спектакль? — Взрослый альфа резко встает из-за стола и сжимает руки в кулаки, сдерживая внутри себя накопившуюся за этот день ярость.

— О, прости-прости. Я, видать, сказанул лишнего, — Чонгук еле сдерживает едва вырвавшийся смешок, пальцами ведет по губам, как бы показывая, что закрывает его на замок, и ровно садится, переводя взгляд на растерянного папу напротив. — И ты прости, но я лучше пойду. — Он ставит стакан на стол и встает из-за стола, быстро уходя из комнаты. Этот дом душит его, заставляет быть кем-то другим, только не самим собой.

Омега лишь кивает и провожает взглядом сначала Чонгука, а следом за ним и Югема, который уходит в свой кабинет и закрывает его, не желая никого больше видеть. Он понимает, что может подумать Минджун после слов сына, но сейчас не в состоянии хоть как-то объясниться с мужем без лишних эмоций. И сам Минджун понимает это тоже, поэтому решает поговорить чуть позже, когда гнев альфы полностью утихнет.