Глава 19. Принятие (2/2)

Брюнетка закатила глаза, будто бы перед ней сидел маленький ребёнок, которому нужно было разъяснить очевидное.

— Подумай сама, дорогая.

По хитрому взгляду Шах Хюррем поняла к чему та клонила. Пока подруга не дала нужное направление, рыжеволосая никогда до этого не раздумывала о каких-либо тёплых чувствах по отношению к Ибрагиму. Но могла ли она к нему что-то чувствовать? Симпатия, влюблённость, любовь... Всё это для неё давно забытые понятия и, казалось, она не помнила каково это именно с мужчиной. После всех потерь Хюррем закопала внутри себя все те трепетные эмоции, которые можно было ощущать, повстречав на своём пути нужного человека. Не желала новой привязанности. Не хотела очередного расставания. К тому же Ибрагим был для неё непростым человеком.

— Знаешь, я запуталась. Всё так сложно. Бывает мы становимся пленниками своего прошлого и вырваться не так просто. Или вообще невозможно. Я не знаю, — честно призналась Хюррем.

Шах положила ей голову на плечо и устремила взгляд на окно, за которым колыхались деревья.

— Есть несколько путей. Либо ты принимаешь и учишься жить с тем, что было когда-то, либо стараешься отпустить и продолжаешь жизнь без того тянущего груза. Да, непросто, но последний вариант – это оставить всё как есть и мучиться. Решение за тобой. Я лишь хочу, чтобы ты разобралась в себе. Встала на правильный путь, пока не слишком поздно, — последние слова прозвучали с явными нотками печали.

Хюррем сжала ладонь Шах, и перевела взгляд на Ибрагима.

— Я разберусь. Обещаю...

В этот момент внезапно отворилась дверь. Девушки повернули головы и в палату прошла Хатидже, замерев на месте. Хюррем и Шах переглянулись друг с другом, пока брюнетка оглядела каждую из них. Затем полностью недовольная ситуацией промолвила:

— И почему я не удивлена?

Перед тем как Шах ответила ей, Хюррем подумала...

«Что тогда жизни спокойной не давала, что сейчас. Натуральная язва. Где б средство от нее найти?»</p>

— Сестра, тебя что-то не устраивает?

Рыжеволосая видела, как начала заводиться Шах и, чтобы не случилось ссоры прямиком в палате, приняла решение отступать.

— Шах, не стоит. Пойдём. Пусть насладится минутами рядом с бывшим мужем пока тот об этом не подозревает. Потом может не предвидится возможности, когда он придёт в себя.

Глаза Хюррем будто сверкнули. Хатидже крайне возмутили сказанные слова, что аж приоткрыла рот.

— Да как ты...

Но Шах перебила.

— До новых волнующих встреч, сестра...

***</p>

После больницы, находясь немного в расстроенных чувствах от встречи с Хатидже, что Хюррем, что Шах не желали отправляться по домам. Брюнетка предложила прогуляться и уже по дороге в голову пришла идея немного расслабиться от всего навалившегося. На свой страх и риск рыжеволосая согласилась на предложенную авантюру, прекрасно помня, чем это может обернуться...

***</p>

Как полагается клуб встретил их громкой музыкой и слепящим светом софитов. И, если до барной стойки Хюррем ещё сомневалась в правильности своего выбора, то уже после первых шотов понеслась душа в рай. Хотелось полностью обнулиться, чтобы какое-то время ни о чём ни думать, ни беспокоиться. Она жаждала душевной свободы и стремилась к ней. В ход пошли танцы, песни и следом откровенные разговоры...

Устав дрыгаться в центре танцпола, девушки плюхнулись за барную стойку, уже особо не стоя на ногах. Бармен предоставил им ещё по бокальчику горячительного, и Шах предложила чокнуться.

— Давай... З-за нашу друвжбу!

Хюррем согласно кивнула и бокалы стукнулись друг об друга. Выпив почти полностью содержимое, рыжеволосая положила голову на барную стойку и на смену безудержному веселью пришла глубокая печаль. Девушка заметно поникла, что не укрылось от подруги. Шах пихнула её в плечо.

— Что такое?

Хюррем пожала плечами.

— Не знаю. В-всё вечно в какутво задницу катится. Сначала везёт в-в одном, но в другом неудача. Я надеюсь ты поняла суть.

Шах уткнулась подруге в плечо лбом и протянула:

— Понимааааююю. Н-н-но ничего. Всё у нас будет! — затем брюнетка отстранилась и полезла зачем-то в сумку. — Надо Мерджану позвонить. Пусть забирает нас отсюдова.

От чего-то на лице Хюррем растянулась широкая улыбка.

— Хорошший у тебя друг. И неужели нет никаких чувств?

Шах замерла, покачиваясь из стороны в сторону. Потом помотала головой будто отгоняя какое-то наваждение.

— Конеечно есть. Люблю, как брата. С пелёнок ведь не разлей вода!

Рыжеволосая покачала головой, как будто упрекая.

— Врёшь и н-не краснеешь...

Даже будучи под алкоголем Шах не любила, когда ей лезли в душу. Потому девушка решила перевести все стрелки на подругу. Согнула руку в локте и упёрлась на неё щекой, устремив затуманенный взгляд.

— Ну а что же ты? Разобралась?

Обычно, в нормальном состоянии Хюррем установила себе правило: «Хочешь сохранить личное, не напивайся публично.» Только вот почему-то вспоминалось оно только после.

— Я же говворила. Всё в моей жизни слииишкооом сложно. Не хочу любить. Не хочу страдать. Ноо вот узнаешь человека лучше, переживёшь с ним что-то такое и оно само как-то. Ты это не контро... контролируешь. Потом терзаешь себя этим. Уверяешь, что неправильно. Однако кто такое сказал?

— То есть ты влюбилась?

— То есть я ещё не понимаю. Нужно время.

На этом Хюррем уткнулась лбом в гладкую поверхность и Шах снисходительно погладила её по спине, при этом, успев написать Мерджану. Очень скоро парень приехал за ними...