У тебя один выход (1/1)
Вниз Хёнджин спустился, словно потеряв всю жизненную энергию - с краснеющими глазами и помрачневшим видом. Феликс быстро последовал за ним на выход, попрощавшись с женщиной за стойкой регистрации. За дверью на них налетел с вопросами Минхо:
- Ну что? Поговорили?!
Хван повернулся, чтобы что-то ответить, но вместо этого лишь громко разрыдался. Парни испуганно отпрянули, даже Лино на несколько секунд растерянно замолчал. Хёнджин, закрывая глаза ладонью, практически взвыл:
- Сука, ну почему?! Почему я такой хуёвый? Я же не могу исправить всё... Лучше просто уйдите, вы ведь тоже ненавидите меня, да?! Так какого хуя вы ещё здесь? Идите! Все же такие хорошие, один Хван Хёнджин чёртов кретин!
Оправившись от недоумения, старший Ли подхватил Хёна за руку, толкая в сторону своей машины и силой запихивая на переднее сидение. Младшие тихо устроились на задних местах, не зная, что говорить. Слёзы Хана высохли, и он снова старался не издавать лишних звуков, чтобы ничего не испортить. А Феликс в эту минуту понимал, что внутри него что-то растворяется, оставляя за собой чёрную дыру. Но сейчас нельзя ставить своё чувство на первое место, точно нельзя.
Заведя машину и краем глаза поглядывая на изнурённого Хёнджина, Минхо, вздохнув, начал:
- Вот скажи, чего ты хочешь сейчас? Может быть, умереть? Провалиться под землю от стыда? Но посмотри назад. Они тоже устали. Ты помотал нам нервы, Хёнджин. И теперь думаешь, что, исчезнув, исчерпаешь свою вину? Люди нуждаются в твоей любви, и даже нуждаются в том, чтобы тебе было хорошо. Ты должен встать и идти ради них, а не вести себя, как половая тряпка. И я жду этого от тебя. Я всегда знал Хёнджина решительного и смелого, и, если не увижу его снова - сильно разочаруюсь. Ты понимаешь, о чём я?
Хван, подумав, молча кивнул.
- Я знал, что ты поймёшь. У тебя один выход - исправлять свои ошибки. Уверен, что ты справишься. Я не выбираю себе плохих друзей.
***
Дома Феликс, умывшись, пошёл в спальню, не решаясь заговорить со своим парнем. Последний же провёл в ванной около получаса перед тем, как всё же явиться на ”раскаяние”. Немного поникший, но уже более решительный, Хёнджин подошёл и сел на краешек кровати, обращая волнительное внимание Ёнбока на себя. Заговорить было трудно, но он решился, начиная с тихого тона:
- Ликси... Я даже не знаю, как сказать это. Но ты послушай меня. Я вспомнил всё, всё сложилось у меня в голове неприятной мозаикой. Я знаю, это неубедительно звучит, но мне кажется, что я стал другим человеком после комы. Я клянусь, я не повторю того, что сделал. Пожалуйста, прости меня настолько, насколько сможешь. Я знаю, я причинил столько боли, но умоляю, дай мне шанс. Хочешь, я буду носить тебя на руках всю оставшуюся жизнь? Или всегда готовить для тебя, и делать всё, что захочешь? Ты очень важен для меня, я прошу...
К горлу Феликса подступил отвратительный комок, предвещающий слёзы. Внутри забились чувства любви и обиды, делающие в тысячу раз больнее ощущение ”чёрной дыры”. Сквозь скребущую боль в гортани младший прошептал:
- Я прощаю. Я очень люблю тебя, настолько, что моя любовь может стать нашей смертью, Джинни...