Китай. Обезьяна с гранатой (2/2)
— Дайте этой беженке какое-нибудь задание. Займите её чем-нибудь полезным.
— О, я как раз об этом и думал, — хлопнул себя по лбу Мустафа. — Почтенная, может быть, пройдёте в казарму? Там вас научат делать взрывчатку. А я пока соберу побратимов.
Повстанцы отвели Айзаду в комнату на втором этаже дворца, более известную как «мастерская», где она полностью влилась в роль будущей подрывницы. А счастливый Мустафа принялся обзванивать все патрули на внешнем рейде. Шла планомерная подготовка к будущей разборке…
***</p>
Тем временем от китайской базы отчалил транспортный конвой.
Убедившись, что первая фаза операции прошла на удивление гладко, товарищ Феникс отправил шесть грузовиков с огнемётным оружием. В целях безопасности перед поездкой на них закрасили все опознавательные знаки НОАК, а водители переоделись в штатское платье. Один из них даже надел фальшивые бороду и усы для большей схожести с правоверным мусульманином.
— Теперь-то они точно попались на удочку! — хвастливо заявлял он перед отправкой. — Дураки!
Пожалуй, единственной существенной угрозой были только мины. Но, судя по тому, как легко Айзада покрыла весь маршрут, «красные» сделали вывод, что на самом деле мин не так уж и много. А значит, можно уверенно ехать вперёд, не останавливаясь перед каждым подозрительным холмиком.
Однажды на середине пути китайцы заметили, как боевики направлялись на базу, повернувшись к ним задом. Технички и танки «Скорпион» на полной скорости мчались домой, оставляя за собой только клубы пыли.
— Похоже, Мустафа всерьёз готовится к разборке, — решил водитель головного грузовика. — Странно, что ему даже не нанесли ответного удара.
Когда головная машина остановилась у ворот, ни один повстанец не потребовал выйти из кабины и показать документы. Наоборот — все были предупреждены о грядущем прибытии партии оружия. Мустафа лично вышел поприветствовать «правоверных».
— С чем пожаловали, ребята? — спросил он. — Небось с оружием?
— Так точно, — ответил лидер колонны. — Дела у неверных идут так плохо, что они продают даже свои драгоценные огнемёты.
Довольный террорист захлопал в ладоши:
— А я и не удивлялся! Это как раз то, что мне нужно. Вы знаете, ребята, у меня возникли нелады с моими побратимами. Они обделили меня добычей от последнего карательного походов, хотя у меня есть куча свидетелей моего большего вклада в это дело, нежели их.
Водитель мастерски изобразил удивление:
— Ничего себе! А нельзя было мирно договориться и по-братски поделить трофеи? Всё-таки вы одна команда…
— Уже нет, — отрешённым голосом ответил Мустафа. — Они уже переступили красную черту. Самое обидное, что кашгарский босс на их стороне.
— Что, даже босс против вас? Ох и туго вам придётся! Что это такое на них нашло?
— Шайтан их знает. Ну да ладно! Как будем рассчитываться? Боюсь, это получится только когда закончу с ними. У меня денег сейчас как кот наплакал.
— Налом, как обычно, — без промедления ответил водитель. — Мы готовы подождать. Сами знаете, какое сейчас время.
— Что ж, тогда по рукам! Братья, — обратился Мустафа к повстанцам, — разгружайте подарки!
Боевики немедленно приступили к работе. Пока они опустошали кузова машин, между Мустафой и лидером колонны завязался другой разговор:
— Почтенный, вы бы не могли продать ещё и эти грузовики? У нас большие проблемы с автопарком,
— Нет, нет, нет, их нельзя продавать! — занервничал водитель. — У нас у самих проблемы с хозяйством, так мы только хуже себе сделаем! Поймите вы нас, простых людей — нам гораздо хуже, чем вам!..
Правда, в конечном итоге китайскому водителю пришлось уступить. Он смог отстоять лишь один грузовик, чтобы было на чём возвращаться домой.
— Грузовики-камикадзе — самое то, — сказал Мустафа. — Теперь нам есть чем ответить превосходящей мощи моих врагов. Спасибо, братья!
Боевик крепко, до боли сжал руку водителя. Последний не без брезгливости обменялся рукопожатием с Мустафой. «Дома надо будет с мылом помыться, а то эти руки слишком грязные» — думал водитель, отпуская руку.
— Ну что, ребята? По газам!
Единственный оставшийся грузовик исчез так же оперативно, как и прибыл в составе целой колонны. Водители машин ехали назад уже в качестве пассажиров. Они сильно негодовали из-за уступки, но понимали, что это единственный способ оставить боевиков в дураках.
***</p>
Наконец, всё было готово к схватке.
Приспешники Мустафы на удивление быстро разобрались с новым для них оружием. Теперь они представляли удвоенную опасность для соперников своего босса, а их шансы на победу существенно возрастали. Большинство рядовых повстанцев отбросили старые винтовки и «шмайсеры», предпочтя им ранцевые огнемёты. Шахиды научились правильно обращаться с напалмовой взрывчаткой, ранее предназначавшейся для китайского спецназа. Правда, не обошлось и без несчастных случаев: какой-то террорист-смертник по неосторожности снял защитную мембрану с заряда взрывчатки и спровоцировал детонацию оного. Более того, рядом с ним встали двое повстанцев, чтобы посмотреть, как оно будет работать. Мощная огненная волна пожрала их обоих…
Оставленные китайцами грузовики Мустафа до отказа набил напалмовой взрывчаткой. Он без труда нашёл добровольцев, готовых забрать с собой десяток врагов. Местные умельцы по традиции заварили двери кабины каждого грузовика и благословили водителей на последний подвиг.
— Уж я-то покажу всем — и моим вчерашним браткам, и желтомордым кафирам — чего я стою! — провозгласил боевик-пироман. — Пусть узнают, каково играть с огнём!
Полевые командиры «Касим» и «Азиз» — бывшие товарищи Мустафы — ничего не подозревали. Судя по всему, они ещё верили, что их побратим образумится и откажется от всех претензий, и не открывали огонь на поражение. Они то ли вообще не заметили транспортный конвой, то ли не придали ему значения. Ну, грузовики как грузовики — главное, что без китайской маркировки, которая как красная тряпка для быка. Патрули Касима и Азиза только с презрением поглядывали в сторону лагеря Мустафы, но ни разу им пока не разрешали открыть огонь.
«Куртизанка» Айзада Шахиди до сей поры она неотлучно находилась в «мастерской». Ей удалось найти общий язык с некоторыми партизанками, которые прибились к Мустафе тем же способом, что и она. А когда в мастерскую принесли напалм для будущих самодельных бомб, Айзада, казалось, одним своим взглядом была готова испепелить всё вокруг. Другие партизанки высоко оценили её «энтузиазм»: да, это счастье — глубже изучать оружие кровного врага, которое, быть может, даже придётся направить против него самого!
— А она очень даже ничего, — говорили они друг другу. — Опытная, судя по всему…
Тем временем Мустафа первым набросился на своих бывших друзей. Его огнемётчики напали на совместный патруль Касима и Азиза на северо-западе и испепелили всех до одного.
Как главный пироман кашгарской группировки ГОА, он действовал крайне жестоко и безошибочно. Касим стал первой жертвой его пламенного гнева: грузовики-камикадзе проникли через слабо охраняемый восточный проход его базы, обошли хилый заслон из троих гранатомётчиков и сровняли с землёй дворец и склад снабжения. Имея в распоряжении один только гараж с «техничками», Касим сумел организовать фланговую атаку на лагерь Мустафы, но там его ждал неприятный сюрприз: когда повстанцы брали штурмом танковый ангар, случайно полыхнули оставленные там баллоны с напалмом. Вся конструкция оказалась объята огнём, а у горе-вояк не было ни единого шанса выжить.
Азиз сопротивлялся несколько дольше своего коллеги. Признанный мастер маскировки и камуфляжа, он дважды отразил фланговые атаки Мустафы, а также предпринял едва не увенчавшийся успехом рейд. Но Мустафа, комбинируя стандартные фугасы и напалм, добился полного разгрома группировки Азиза и теперь готовился единолично управлять полем брани.
***</p>
А что же китайцы?
Товарищ Феникс ликовал. Ещё бы ли — его задумка идёт как по маслу! Во время кровавой разборки террористов его войска занимали выжидательную позицию и медленно, но верно подбирались к логову ГОА. Всё внимание «красных» было приковано к Мустафе — ни в коем случае нельзя было дать ему усилиться после уничтожения Касима и Азиза.
Появление ударной группы НОАК окончательно убило бандитов во всех смыслах.
Небольшой отряд в составе трёх «Мастеров битвы», трёх БТР и «Дракона» ворвался на территорию бандитского лагеря. Внезапное появление «красных» довело оставшихся в живых повстанцев до истерики.
— Нас обманули, братья! Нас облапошили!!! — пронзительно закричал один гранатомётчик перед тем, как упасть замертво.
«Дракон» навёл ствол орудия прямо в окно первого этажа. «Мастера битвы» захлопали из всех орудий. БТР высадили красногвардейцев, которые забегали по всему периметру.
Заметались женщины-подрывницы. Часть из них добровольно сдалась в плен китайцам, другая часть бежала через западные ворота куда глаза глядят. Самой последней вышла Айзада Шахиди, которая мчалась навстречу атакующим выбежала с сорванным никабом.
— Товарищи, это я! — прокричала она на весь двор, размахивая никабом как флагом.
Именно тогда и раскрылось истинное лицо «беженки», которую совсем недавно Мустафа встречал с распростёртыми объятиями. «Красные» кое-как спасли шпионку от линчевания; экипаж танка «Дракон» укрыл её в боевом отсеке.
— Бедные женщины, — произнесла она, поправляя на себе паранджу. — До того им задурили головы, что даже думать не хотят. А ведь всё, что мы делаем сейчас — всё для их блага…
Наконец, точка в биографии кашгарских бандитов была поставлена. Оставшиеся бандиты из других группировок в плен не попали: они с гордостью приняли последний бой с «красными» и навечно остались гнить в песках. Китайцы смилостивились только над одним тяжелораненым автоматчиком из группы Азиза…
Правда, следы побоища до сих пор производили двоякое впечатление на победителей. У многих из них сохранялось ощущение «зашквара» из-за передачи огнемётного оружия в руки террористов. С другой стороны, радовал тот факт, что это оружие в конечном итоге погубило большинство «бармалеев», в том числе одного из них, который вздумал приручить огнедышащего китайского дракона, но так и не понял до конца, как с ним работать.
— А давайте признаемся, что товарищ Феникс — гений! — высказался один танкист. — Не у каждого хватит сил переступить через принципы и вступить в контакт с такими нелюдями.
Уже во время связи с Генштабом наш блистательный инкогнито, ответственный за операцию, наконец-то выслушал позитивные оценки своей деятельности. Председатель Бао признал, что в данной ситуации невозможно было совладать с ГОА стандартными методами, и пообещал представить Феникса к правительственной награде.
Но что означала эта победа в долгосрочной перспективе?
С падением кашгарской группировки ГОА ускорилось освобождение Синьцзяна от террористов. Убедившись в бесполезности долгого сопротивления, активная часть бандитов предпочла бежать на территорию СССР и Афганистана. В начале ноября 1994 года последняя крупная китайская группировка ГОА была замечена на советской границе. Сто шестьдесят боевиков держали курс на территорию Таджикской ССР. Китайцы инициировали массированный напалмовый удар с воздуха; половина группировки была уничтожена, не успев пересечь границу. Остальные бандиты были ликвидированы советскими погранвойсками.
10 ноября 1994 года командование НОАК в Синьцзяне объявило о полной ликвидации бандформирований Глобальной Освободительной Армии в КНР…