88. Память. (1/2)

Работа по преображению Солнца шла лучше, чем я ожидал. Он расхаживал по городу в шикарных костюмах и идеально подходящих к ним глазных повязках. Жители оборачивались ему вслед, не понимая до конца своих чувств.

Находить материалы было непросто. Я воровал ненужное, торговался и обменивал вещи на услуги, взваливая на себя кучу долгов. Мне самому почти ничего не оставалось, но обрезков ткани и таланта хватило на несколько неплохих вещиц. Уж лучше я буду с достойным видом прятаться от обманутых мною людей, чем свободно ходить по городу в нелепых ботинках.

Одним утром Солнце вышел к завтраку в идеальном черном свитере и брюках, от которых визуально похудел на пару килограмм. Я гордился своей работой и никак не мог оторвать от нее взгляда, пока Благо не посчитал нужным высказаться.

– Я ходил в таком же на той стороне.

– И вгонял всех окружающих в тоску своим видом, – ответил я.

– Они мной восхищались, а ты этому завидовал. На мне такое сидит гораздо лучше.

– Думай так и дальше, если больше нечем себя утешить.

– После завтрака поднимемся наверх, Птенец? – вмешался Солнце. – У меня к тебе дело.

Я с трудом доел безвкусную еду. Солнце взял с собой кофе, и мы пошли на второй этаж.

Он впервые пригласил меня в свою комнату. Она оказалась самым привлекательным и просторным помещением во всём доме. Стены покрывали синие тканевые обои, вдоль них стояли книжные шкафы, а те книги, что не поместились на полках, хранились на полу. Возле окна стоял большой стол, а кровать была спрятана за старой ширмой в углу.

– Раньше здесь был кабинет отца. Было бы порядочнее отдать такую большую комнату семье с детьми, но я оставил ее за собой. Воспользовался своим положение в первый и последний раз.

Солнце достал из ящика стола маленькую коробочку и протянул мне. Внутри лежали элегантные серьги с крупными синими камнями.

– Семейная драгоценность. Они принадлежали моей маме.

Он указал на дальнюю стену, увешанную фотографиями. Мы подошли поближе, и я смог их рассмотреть. С каждой на меня смотрело множество лиц. Некоторые из них я даже узнавал. Например, сморщенную старушку в кресле-качалке. Еще вчера она лупила меня своей клюкой, пока я вырывал у нее из рук спицы для вязания.

В центре, на маленькой фотографии в простой рамке была запечатлена семья. Отец, мать и сын сажали тонкую яблоню. Все трое выглядели счастливыми и очень живыми. Лицо мужчины было слегка размыто из-за движения, а вот женщина была очень хороша собой. И поза, и выражение лица, говорили о её силе и гордости. Волосы она убрала за спину, так что можно было рассмотреть на ней те самые серьги, что я держал сейчас в руках. Темноволосый мальчик в центре был слишком увлечен посадкой дерева, так что не обратил внимания на фотографа и навсегда остался на снимке с опущенной головой. Я пытался найти его на других фотографиях, но на них он был уже искалеченным.

– Скоро Мине исполнится одиннадцать. Я думал подарить ей эти серьги, но они не очень подходят маленькой девочке. Но теперь появился ты, так что я хочу попросить тебя сделать из них что-нибудь другое.

– Тебе не жалко?

– Пусть моя память принесет кому-то радость, а не просто пылится в ящике.

Я достал серьги из коробочки. Камни завораживающе мерцали на свету.