Глава 4. Первый демон (1/2)

Ларвию они покинули порталом, созданным пространственным магом прямиком в Понуар – городок у моря в королевстве Гангора. Для Лита это было первое перемещение подобным образом, и мальчишка воспринимал всё с интересом и восхищением, а Ромин не спускал с него глаз. Следил за каждым его движением, за каждым поворотом головы, за мимолётными улыбками и блеском карих глаз, даже за взмахом ресниц. Видеть его таким было непривычно. Ромин всё ещё с неверием осознавал, что тот жив. Живой! Настоящий! Осязаемый! Некромант уже несколько раз одергивал себя от желания коснуться, убедиться… А сердце каждый раз замирало, когда он видел, как Лит дотрагивается до предметов. Больше не призрак – и вправду переродился!

Помимо всеобьемлющей радости, что испытывал Ромин с того момента, как узнал о Лино-Лите, было и то, что печалило – прочитанное в старых свитках, отданных ему братом. Информации о перерождённых было не так уж и много, и, судя по записям, последний такой родился более девятиста лет назад, а тот, кто был до него, жил ещё семистами годами ранее, а ещё один – более двух тысяч лет назад. Про тех же, кто жил ещё раньше, записей практически не сохранилось. Перерождённые – настоящая редкость этого мира. Почему эти души рождались заново, оставалось загадкой. Боги давали им второй шанс прожить жизнь? Судя по Лино, который погиб совсем юным, а потом скитался призраком, это предположение могло бы быть верным, вот только у других перерождённых магов первые жизни были куда длиннее, а значит этот вариант отпадал. Подобный дар судьбы был милостью за особые заслуги? Но тогда большинство магов должны были перерождаться, ведь почти все они героически гибли в боях.

Всё это, конечно, крайне любопытно, и понять причину было бы совсем нелишним, но Ромин никогда не считал себя исследователем и даже великим умом, пускай ответы ищет его брат и Совет, хотя вряд ли они найдут что-то новое, раз уж сотни магов не справились с этим за десятки тысячелетий. А вот то, что действительно волновало некроманта, и даже пугало – это нестабильность перерождённых. Одна треть из них сходила с ума и погибала не дожив до тридцати – маг с расстройством разума просто не в состоянии контролировать свои силы. Причиной же безумия становились собственные открывшиеся воспоминания о прошлой прожитой жизни. Это происходило по-разному: в один миг или отдельными вспышками, но последствия были одинаковы – разум перерождённого не справлялся с памятью о прошлой жизни. Вторая треть этих уникальных людей и вовсе никогда не вспоминала ничего о своём прошлом – такие маги просто проживали свою новую жизнь. И лишь оставшаяся – третья часть – вспоминала всё, становясь единым целым с самим собой, сохранив рассудок с полноценной памятью.

В случае с Лино-Илитом всё обстояло ещё сложнее – у души парнишки было целых три жизни! Первая и недолгая, о которой он не помнил ничего, уже будучи призраком во время второй жизни, и последняя – нынешняя. И главным правилом, которое должен соблюдать Ромин, был запрет на упоминания при парнишке о его прошлом. Некромант ничем не должен тревожить память Илита, в противном случае – это верная дорога к безумию. И это стало настоящей проблемой для Ромина – держать язык за зубами, молчать о том, как многое они пережили вместе, о том, что их связывает, что они значили друг для друга. Он даже не мог назвать его Лино! И это оказалось труднее, чем он думал, ведь он звал так призрака более двадцати лет. Имя Илит или же Ил звучало совершенно непривычно, и Ромин решил называть его Лит – это было хотя бы созвучно с Лино.

Практически неделю после того, как директор Бенет показал ему ученика, Ромин ежедневно ходил в академию и наблюдал за ним издали. Просто, чтобы привыкнуть, чтобы до конца осознать, что Лит не совсем тот, кого он любил. Он и не он – одновременно… Это было слишком сложно для истосковавшегося сердца. Но даже так, просто глядя на него, Ромин понимал, что его чувства ничуть не изменились, что Лит – самое дорогое, что было и есть в его жизни, что он пойдёт на всё ради него. Что он во что бы то ни стало вернёт его себе. Или завоюет вновь. Даже если Лино-Лит никогда не вспомнит их прошлого, теперь у них есть настоящее и будущее. И уже одно это куда больше, чем Ромин когда-либо мог мечтать. А прошлое…. Что ж, прошлое он бережно сохранит внутри себя.

Ромин повернулся в сторону парнишки, который усердно расспрашивал кожевника о теле, что тот нашёл. Сам некромант стоял чуть в стороне и только наблюдал, решив не мешать юноше – для Лита это было первое в жизни задание, и он отчаянно хотел быть полезным, хотел попробовать сделать всё сам: найти улики и выйти на демона. Если тут, конечно, вообще замешан демон. Ромин взял именно это задание, так как посчитал его достаточно простым. Для себя бы он такое никогда не выбрал – он очень сомневался что дело тут в демоне, – но для новичка самое то. И опасность минимальная. Честно говоря: Ромин вообще не был уверен, что сможет подвергнуть Лита хоть какой-то опасности. Может быть много позже, когда он будет уверен, что парнишка справится. Когда Ромин будет точно знать, что они смогут без промедления прикрыть спину друг другу, когда будут работать как единое целое. Единое целое… О, он бы хотел этого, и не только в работе! Он вообще много чего хотел, но всему своё время.

— Учи… — Глаза мага сузились, и он недовольно посмотрел на подошедшего Лита. Парнишка запнулся. — Ромин, — несмело продолжил он, — я обо всём расспросил этого господина. Он нашёл тело в переулке неподалеку. Это было ранним утром восемь дней назад. Тело забрала стража, но они не посчитали смерть необычной: молодой мужчина, одетый в старую заношенную одежду, к тому же от него сильно пахло алкоголем, и смерть посчитали результатом чрезмерных возлияний. Вот только господин Мет знал погибшего – тот работал слугой в доме графа Феуса, и кожевник никогда не видел его ни выпивающим, ни тем более пьяным. К тому же он заметил на коже погибшего тёмно-серые пятна, всё это показалось ему странным, и он подал запрос магам. Полагаю, теперь мы должны осмотреть место, где было найдено тело?

— Да, идём, — Ромин кивнул и последовал за юношей.

Ничем не примечательный узкий проулок между домами. Если уж по-честному, то выпивохи частенько спят в таких, а ещё трахаются с дешёвыми уличными шлюхами. Хотя тут неплохой квартал, жители в основном мастеровые или ремесленники, но если бы рядом были трактиры, Ромин уже принял бы сторону стражников и согласился с их мнением. Городские блюстители порядка были твёрдо уверены, что погибший возвращался домой после попойки, не дошёл и уснул в подворотне, да так и не проснулся. Может сердечко не выдержало, а может пил такую дрянь, что попросту траванулся. Тех часовых, что забрали тело, Ромин опросил ещё утром. На убийство они даже не думали, так как на теле не было ни ранений, ни повреждений, ни странностей в одежде. А то что трупные пятна серые, так они разные бывают, уж каких только ни видывали у покойничков.

Войдя в переулок, Лит прикрыл глаза и коснулся пальцами своего кулона. Огненные всполохи в нём стали ярче и закружились в быстром танце.

— Ну что? — спросил Ромин, пристально глядя на него.

— Ничего. Не чувствую ничего демонического.

— А видишь что?

Парнишка внимательно осмотрелся.

— Ммм… тоже ничего. Я что-то упускаю?

— Не думаю. Здесь и правда ничего нет: ни следов, ни остаточной энергии. Если мужчину и убили, то явно не здесь.

— Тогда его тело просто подкинули?

— Это всего лишь одна из догадок.

— И каковы наши дальнейшие действия?

— Опросить слуг графа, с которыми работал наш покойник, уж они-то побольше знают об этом человеке.

Юноша сосредоточенно кивнул. Он вообще оказался не особо болтлив, что несколько отличало его от Лино. Призрак мог болтать без умолку, первое время Ромина это даже напрягало, потом он просто привык, а позже уже с трудом представлял свою жизнь без этого вездесущего болтливого создания. Сейчас же видеть перед собой то же лицо, но не слышать неумолкающего звонкого голоса было странно. Может парнишка просто ещё не привык к нему, и со временем станет куда общительнее? Если же нет, то Ромину придётся принять и эти его изменения.

Дом графа Феуса долго искать не пришлось. Первый же горожанин, которого Лит спросил о нём, указал им дорогу. Особняк находился у самого моря, на берегу, среди пары десятков похожих, но только у этого была голубая крыша. Солидный домик: три этажа, большие окна и балконы, колонны, лепнина, даже позолота кое-где имелась. Поговорить со слугами Ромин решил сам, так как сомневался, что кто-то из жильцов дома станет откровенничать при юном помощнике. Оставив Лита за воротами, некромант вошёл на территорию особняка, предъявив свой магический кулон. Эта штуковина вообще открывала перед защитниками Амивара любые двери – даже короли не могли отказать, если маги просили их об аудиенции. Да по большому счёту короли и правители об этих аудиенциях чаще всего просили сами, а вот простые люди наоборот – порой сторонились магов.

Разговоры со слугами графа особой пользы не принесли – все они говорили примерно одно и то же. Тотин – так звали погибшего парня – ушёл ещё днём, во всяком случае, после обеда его уже никто не видел. Куда – ни один толком так и не ответил: тот не сообщал, а они не спрашивали. На ужине не появился, и только к следующему вечеру явилась стража и сообщила, что Тотин мёртв. Особой тяги к алкоголю за парнем не замечали: ну мог выпить по праздникам вместе со всеми, но и только, а нетрезвым его и вовсе не видели. Родственников в городе у него не было, единственная же сестра жила где-то на севере Гангоры. Все слуги в доме выглядели весьма прилично – ухоженные и в добротной одежде. На вопрос же, почему Тотина нашли едва ли не в обносках, лишь пожимали плечами. Поговорить с самим графом не удалось: управляющий извинился и сказал, что хозяина нет дома, и если господин маг желает, то может зайти завтра ближе к вечеру. Вот только Ромин сомневался, что услышит от графа что-то новое, скорее даже наоборот, ведь господ редко волнует жизнь их слуг, если это не касается работы.

— Пойдём, — сказал Ромин, как только ворота за ним закрылись.

— Куда дальше? — спросил Лит, отрываясь от стены высокого забора, в тени которого он ждал наставника.

— Пока на постоялый двор. Поедим и отдохнём немного, а ближе к ночи пойдём осматривать город, без лишних глаз и ушей. К тому же: большинство демонов предпочитает ночь.

— Знаете… — Лит вновь поймал недовольный взгляд некроманта и тут же исправился: — Знаешь, пока ты был внутри, в дом вошла молодая девушка с корзиной фруктов. Полагаю: ещё одна служанка. Мне показалось, что она выглядела испуганной.

— Я проверил дом и каждого из тех, кто там находился – кулон не отозвался. При каких обстоятельствах наши кулоны не могут обнаружить демона? — спросил Ромин, начиная отдаляться от особняка.

— Если тот очень силён и умеет скрывать себя. А ещё, если это демон-паразит, и он вселился в человека. Но паразиты практически не питаются людьми.

— А у нашего трупа ничего и не съедено.

— Зачем тогда убивать?

— Всегда по-разному, а вообще: жестокость у них в природе. Чему вас только в академии учили?

Губы парнишки обиженно надулись, и он отвернулся, пытаясь скрыть это. Вот этот жест Ромин хорошо знал! До боли хорошо. Ему всегда хотелось коснуться этих губ, провести по ним большим пальцем и увидеть, как обиженное выражение лица изменится на нечто совсем другое. Заглянуть в глаза Лино в этот момент, почувствовать, как его губы приоткроются, требуя большего… Но он не мог до него дотронуться. Сейчас может, и руки прямо-таки чесались сделать это, вот только вряд ли Лит поймёт его. Ещё хуже, если оттолкнёт или отшатнётся в испуге. Ромин глубоко вздохнул.

«Время… Время! Потерпи, Мин, он будет твоим, нужно лишь подождать. Научить его доверию, стать ему другом, пробудить чувства».

— Они меня не видели, — задумчиво проговорил юноша, и Ромин оторвался от своих мыслей.

— Что? Кто не видел?

— Обитатели этого дома. Если умер слуга, наверняка требуется новый. Я мог бы притвориться слугой и попытаться устроиться туда, тогда…

— Ещё более глупые идеи есть в голове? — резко перебил его некромант.

— Но… почему глупые? — тихо и робко спросил юноша. Кончики его аккуратных ушек покраснели, и сам он обиженно запыхтел.

О, тёмные боги! Ромин вовсе не хотел быть грубым! И уж точно не собирался принижать его.

— А если там и правда демон? — уже спокойнее продолжил Ромин. — Думаешь, я могу тебе позволить так рисковать?

— Но разве не вся наша жизнь – риск?

— Это не значит, что нужно действовать необдуманно и неосторожно. Ты демонов ещё даже не видел. Та мелочёвка, которую держат в подвале академии, не в счёт – их отлавливают специально для детей, по сути они даже не могут навредить людям. Мы на таких не охотимся, но прибьём, конечно, если попадётся. Ты больше не в академии, здесь демоны совсем другие, и то, что ты читал обо всём этом, не значит, что готов встретиться с этим один на один. Я не могу подвергать тебя опасности и отпустить одного.

— Я всё это понимаю, но я же не собираюсь биться, только обнаружить, — попытался возразить Лит.

— Нет. Вопрос закрыт.

Парнишка больше не заикался об этом, он вообще остаток дня практически молчал. Вернувшись под утро с ночной вылазки в город, так ничего и не обнаружив, Ромин сразу же завалился спать, к тому моменту уже совсем позабыв о глупой идее Лита, а зря! Проснувшись днём, он не обнаружил мальчишку в их комнате, а на его вопрос хозяин постоялого двора ответил, что паренёк ушёл ещё спозаранку. Ромин бросился к особняку графа, даже не раздумывая, где искать этого упрямца, потому что именно так поступил бы его Лино! Вот только Лино был призраком, и развеять его душу практически никому не под силу, потому для него мало что представляло угрозу, а Лит – человек! Живой человек, и навредить ему может любой!

***</p>

Илит понимал, что поступает весьма опрометчиво. Более того – он нарушил прямой запрет наставника. Тут речь шла уже не о каком-то наказании – магистр Ромин мог просто вернуть его в академию и отказаться обучать. Вот только в юноше взыграла обида, гордость и, наверное, даже немного тщеславия. Он совсем не считал свою идею глупой и необдуманной, наоборот – видел в ней лишь плюсы. Ну кто заподозрит молодого недотёпу в каких-то скрытых мотивах? Дождавшись, когда магистр уснёт, он тихонько покинул комнату и отправился к дому графа Феуса. Честно говоря, он до последнего сомневался и испытывал смешанные чувства. С одной стороны: он хотел быть хорошим и послушным учеником, а с другой – проявить себя способным и самостоятельным. Не хотелось подвергать слова и поступки магистра сомнению, но при этом убеждение, что поступает правильно, никуда не ушло. Да и возьмут ли вообще в такой дом слугу с улицы, тоже вопрос весьма спорный, но он решил попробовать.

Повстречав по дороге крестьянского паренька, Ил предложил тому махнуться одеждой. Конечно же тот согласился! Ещё бы: поменять свои простецкие, местами заношенные вещи на новенькие и весьма добротные. Натянув серую свободную рубаху и мешковатые, кое-где подштопанные штаны, Илит стал куда больше походить на простого паренька, нуждающегося в работе. Сделать бы ещё что-нибудь со смазливым румяным личиком, но, к сожалению, это не в его власти, ну хоть яркие волосы завязал в тугой узел на макушке и теперь они не так выделялись. Взглянув ещё раз на своё отражение в морской глади, Ил вздохнул, подошёл к воротам графского дома и смело постучал.

В глубине души он, конечно, надеялся на удачу, но всё же не рассчитывал на многое, однако его взяли! Управляющий пустил его в дом и отправил помогать на кухню, сказав, что примет решение, когда посмотрит на его работу. Илит весь день усердно трудился на кухне: таскал воду, занимался печью, мыл посуду, носил продукты из подвала и обратно и выполнял другие поручения кухарки. Женщина оказалась весёлой и говорливой. Ей было чуть больше сорока, но при этом выглядела достаточно молодо и привлекательно, да и телосложением была стройная, что редкость для кухарок-то. А ещё она всё время что-то тихонько напевала.

К вечеру Илит вымотался так, как никогда не уставал на тренировках в академии. Подобная работёнка точно не для него, он вообще никогда не отличался физической силой, рос мелким и худеньким. Ещё в десять лет, после нескольких уроков по боевым искусствам, преподаватели сказали, что ему это не подходит, и стали обучать исключительно магическому ведению боя. А вот его учитель – магистр Ромин – наверняка хорошо владеет оружием, высокий и в меру мускулистый. Ил слышал, что его оружие – коса, как у многих некромантов древности, и такой штуковиной махать уж точно нужны силёнки. Насколько он помнил, ещё двое из ныне живущих некромантов пользуются железным посохом и мечом, и лишь самая старая – Карима, как и Ромин – косой. Интересно: как выглядит это оружие смерти? Наверняка он скоро увидит. Ах, точно! Теперь уже вряд ли – учитель, скорее всего, откажется от него.

— Парень, тебя как звать-то? — в кухню вошёл управляющий.

— Ил. — Юноша отставил большую кастрюлю, которую пытался отмыть от копоти, и вежливо поклонился.

— Гвиса говорит, что ты хорошо ей помогал и отлично справлялся весь день. Можешь остаться. Деньги я выплачиваю раз в неделю, комнату займёшь слева от кухни. Я положил туда одежду. Надевай её – в этом доме нужно выглядеть достойно. Пока останешься при Гвисе, а там поглядим. Графа о тебе я предупредил, но вы вряд ли часто будите пересекаться. Если нужен выходной, говори заранее. Всё понятно?

— Да, господин, спасибо, — Ил благодарно улыбнулся.

Мужчина кивнул и ушёл, Илит вернулся к кастрюле. Что ж, у него получилось пробраться в дом, теперь надо бы здесь осмотреться. Лучше всего попытать удачу ночью, когда все спят, но не сегодня, точно. Если он на кого-то нарвётся только-только попав сюда, это станет концом его плана, да и устал он дико, ещё и вчера не спал, исследуя город с наставником. Закончив с кастрюлей, Ил отправился в отведённую ему маленькую комнатушку. На постели и правда обнаружилась простая, но добротная одежда. Быстро ополоснувшись водой из медного кувшина, обнаруженного на столе, юноша упал на постель и моментально уснул.

За три дня, проведённых в доме графа, Илит успел познакомиться со всеми слугами, и, используя свое добродушие и дружелюбие, с некоторыми даже неплохо поладил. Вот только та, из-за кого он всё это затеял, оставалась молчаливой и отстранённой. Та самая молодая служанка, которую он видел заходящей в дом, та, которая показалась ему испуганной. Девушку звали Нэра, она прислуживала в особняке: убиралась в господских комнатах и накрывала на стол. После парочки неудачных попыток поговорить с ней Ил обратился с вопросом к Гвисе, и кухарка с радостью ответила. Женщина вообще оказалась весьма болтливой – просто неисчерпаемый источник сплетен.

— Что с Нэрой? — переспросила она, подхватывая большую ложку и помешивая ею кипящий суп. — Даже и не знаю, всегда была улыбчивой такой, а последнее время сама не своя. Может на нее так подействовала смерть Тотина? Ах, да – ты же не знаешь. Работал тут у нас один, хороший был парень, жаль умер как-то глупо. Стража говорит – перепил. Он с тяжёлой работой помогал, часто на конюшне, ну и мне тоже. Где-то с полгодика у нас прожил. Всем, конечно, было жаль, когда мы узнали, но я не замечала, чтобы он с кем-то, кроме конюха, общался. И чего б тогда Нэри так переживать? Может другая причина какая.

То, что женщина говорила дальше, Ил уже толком не слушал. Значит, его интуиция не подвела, и девушка действительно изменилась после смерти несчастного Тотина. Ил просто обязан с ней поговорить.

_

Дом погрузился в ночную тишину, а Илит сидел на табурете у маленького окна и смотрел на яркие звезды, выжидая. Сегодня он решился осмотреть особняк. Когда время уже перевалило за полночь, он тихонько покинул свою комнату и прошмыгнул в сторону большой господской гостиной – именно там находилась лестница, ведущая наверх. Немного не дойдя, он заметил за окном женский силуэт, медленно бредущий по садовой дорожке. Кто-то ещё не спит? Ил развернулся и поспешил к боковой двери для слуг, что вела на улицу. Дом может и подождать.

Обогнув особняк, Ил вышел в сад, вот только здесь уже никого не было. Он быстрым шагом пошёл по дорожке, внимательно оглядываясь по сторонам. Все фонари уже давно погасили на ночь, так что приходилось довольствоваться светом луны. Пройдясь по саду дважды и так никого и не найдя, юноша уже собирался вернуться внутрь, и наконец-то на самом подходе к дому заметил её. Девушка сидела в неприметной маленькой беседке, отгороженной кустами сирени, и отстранённо смотрела куда-то вдаль. Ил подошёл ближе. Да это же Нэра! Неужели ему улыбнулась удача?

— Вам не спится? — тихо спросил он, приближаясь.

Девушка вздрогнула и обернулась.

— Вы… Вы новенький?

— Да.

— Простите, я не помню вашего имени. Кажется у нас не было случая познакомиться.

«Да нет, случаи-то были, просто ты проходила мимо».

— Я – Ил, а вы – Нэра?

— Да. Вы тоже не можете уснуть?

— Решил немного прогуляться. А вы?

— Я… Я вообще последнее время плохо сплю.

— Что-то случилось? — Илит осторожно присел рядом. Девушка молчала очень долго, и он уже решил, что ответа не последует, но она всё же заговорила.

— Человек, который был мне дорог, недавно умер. А… — она вновь вздрогнула. — Почему? Почему это произошло? Они говорят, что он выпивал, но это не правда. Я ходила к стражникам несколько раз и просила провести расследование, но все говорят одно и тоже: перепил, отравился, случайность. Не верю! Он не пил, уж я-то знаю. Он даже не говорил, что собирается куда-то пойти, я до самого вечера была уверена, что он в доме. А потом он не пришел сюда, ко мне. Мы встречались тут, в беседке, когда остальные уже расходились спать. Никто не знал, мы решили пока не говорить, а теперь… — девушка всхлипнула. Илит протянул руку и ободряюще сжал её ледяную ладонь. — Простите, — выдохнула она. — Простите, что вывалила всё это на вас. Вам, должно быть, неинтересно.

— Наоборот, — проговорил юноша. — Можете продолжать, я выслушаю вас. Наверное, вам сейчас очень тяжело.

— Да, особенно находиться здесь. Я подумываю взять расчёт. Доработаю до конца месяца и уйду отсюда.

— Только из-за воспоминаний, связанных с этим домом? Или вам не нравится это место?

— Больше из-за воспоминаний. А место… Дом, как дом, и хозяин неплохой. Да я его толком и не вижу: он либо уходит по делам, либо сидит у себя в кабинете, либо занимается сыном.

— Сыном? — удивился Ил. — Я не слышал, что в доме есть ребёнок.

— Есть, ему двенадцать лет, но он чем-то болен, поэтому всегда находится в своих комнатах. И ходит к нему только граф – сам им занимается, не подпускает слуг. Я его даже никогда не видела.

Больной ребёнок? Понятно, почему отец хочет заботиться о больном сыне сам, но вот почему мальчика не выводят на прогулки в сад? Даже не вполне здоровым детям нужно гулять, дышать свежим воздухом, греться на солнышке. Это странно. Может, это именно то, что он ищет? Илит взглянул на тёмные окна второго этажа. Он просто обязан увидеть этого ребёнка.

— Я, наверное, пойду. Попробую уснуть, — Нэра встала.

— Хорошо, — кивнул юноша. — Если что, вы всегда можете поговорить со мной.

— Спасибо. Я запомню это. И за то, что выслушали – спасибо.

Девушка ушла, а Ил ещё некоторое время посидел в беседке. Завтра, после обеда, нужно будет попробовать посмотреть на ребёнка. В это время в доме наступает некоторое затишье, и даже слуги не снуют туда-сюда. Юноша поднялся и побрёл к задней двери. Уже дойдя до своей комнаты, он передумал ложиться и решил всё же осмотреть дом сегодня. Гостиная, библиотека, столовая, коридоры второго этажа, гостевые комнаты на третьем: нигде его кулон не обнаружил остатков демонической энергии.

Может, он ошибся? Может, в этом доме нет ничего странного, и смерть того человека и правда была естественной? Не может же демон жить здесь и не оставлять совсем никаких следов?! Но девушка была уверена, что с её возлюбленным что-то случилось, и Ил прямо-таки чувствовал, что здесь что-то не так, а теперь ещё этот запертый в доме ребёнок. Юноша глянул в окно, с третьего этажа открывался прекрасный вид на сад внизу и море, находящееся за забором, а на берегу…

Илит замер. Конечно, человек, сидящий на песке, находился достаточно далеко, но и отсюда он мог узнать этот чёрный плащ и длинные светлые волосы. Магистр Ромин! Он пришёл наблюдать за домом? Потому что Илит здесь? То есть он присматривает за ним? Учитель ведь говорил, что не может отпустить его одного и теперь наверняка волнуется. Вот только как давно он там сидит? Приходит по ночам? Ну не мог же он находиться там всё это время? Все пять дней, что Ил провёл в этом доме. Юношу захлестнуло чувство вины. Нет, это невозможно – он упрямо тряхнул головой – наверняка утром учитель уйдёт. Илит быстро спустился к себе и забрался под одеяло. Он всё делает правильно! Разве нет?

Днём, после обеда и капитальной уборки в кухне, Ил вновь пробрался на второй этаж. Первым делом он заглянул в спальню графа, самого хозяина там не было и быть не могло, ведь юноша видел, как тот покидал дом. Эта комната оказалась чиста – никаких следов демонической энергии, как и во всех остальных, что он проверил ночью. Следующим делом он проверил соседние комнаты – ничего и никого. Одна из спален оказалась заперта. Он так и не нашёл ребенка, вот если только… Ну не могут же мальчика держать под замком? Ил приложил ухо к двери. По ту сторону стояла абсолютная тишина: ни движения, ни шорохов. Юноша пошёл обратно в крыло для слуг, а по дороге взглянул в окно, выходящее на море. Чтоб его! Учитель сидел всё там же: кажется, даже поза не изменилась.

Чувство вины безжалостно мучило его весь день. Он ещё дважды потихоньку бегал к окну и проверял: ушёл ли магистр? Но тот по-прежнему находился на берегу, и один раз ему даже показалось, что их взгляды встретились. Вот уж точно чушь – на таком-то расстоянии рассмотреть глаза? Нереально! Вот только совесть продолжала грызть – он же из-за него там сидит! Ил постарался затолкать противное чувство куда подальше и занялся делом. Наличие ребёнка в доме вызывало сомнение, и когда он в очередной раз помогал на кухне Гвисе, как бы невзначай упомянул о нём.

— Сын графа? Мы о нём стараемся не говорить. Хозяин этого не любит. Раньше мальчик был чудесным, весёлым и общительным ребёнком, но около пяти лет назад стал часто болеть, и всё реже покидать свои комнаты. Последние полгода, видать, стало совсем худо, мальчик больше не выходит оттуда, а граф никого к нему не пускает. Милый был мальчуган, может он ещё сумеет побороть болезнь. Ил, ты только смотри, не болтай лишнего, управляющий велел нам помалкивать.

Юноша кивнул и молча продолжил работу.

_

Похоже, сегодня он не выспится, как и вчера. Илит вообще начинал чувствовать себя каким-то грабителем, шатающимся ночами по чужому дому, а не магом и защитником Амивара. Прихватив с кухни пару куриных ножек и затолкав их в лепёшку, Ил покинул дом. В дальней части сада, у пристроек, он видел на днях лестницу садовника, вот за ней-то он и пошёл. И слава богам: она всё ещё была там. Вот и из-за кого ему такие ночные приключения? Теперь ещё через забор лезть!

«Но это твоя вина, разве нет? — противно напомнила совесть. — Ради кого он по-твоему там сидит?»

Да, да, он и без неё это прекрасно осознавал. Илит прислонил лестницу к высокому каменному забору и выдохнул. Тяжёлая, зараза. Чуть постояв, он полез наверх, а потом, кряхтя, вытянул лестницу и, с трудом перекинув ее, установил с другой стороны забора. Спуск вниз, пара десятков метров, песчаный берег и всё та же неизменная поза. А он-то считал упрямым себя.

— Учитель…

— Я прибью тебя, — тихо сказал Ромин, не поворачивая к нему головы.

— Вы… вы ведь…

— И сколько раз я должен повторять, чтобы ты звал меня по имени?

— Ты ведь не сидел тут все эти дни? — с робкой надеждой спросил Ил.

— Где же мне по-твоему сидеть, если ты ослушался и полез в одиночку туда, где, возможно, обитает сильный демон? — в голосе некроманта зазвенела сталь, и он наконец повернулся к юноше.

Ох, вот теперь совесть просто сожрёт его! Под глазами у мужчины залегли глубокие тени, а красивое лицо осунулось. Ил виновато присел рядом и протянул лепёшку наставнику. Тот молча взял и стал есть, быстро обнаружив ещё и куриные ножки. Кажется, юноша даже услышал тихий стон наслаждения.

— Прости, — пролепетал он. — Но я должен был проверить. Вы… ты теперь отправишь меня обратно в академию?