Часть 13 (1/2)

— Поговорим? — вопросила мать, стоя в полушаге от парня, когда он только открыл дверь и ступил на порог. Сколько она так простояла? Полчаса? Час?

Шастун, кажется, упал с облаков с таким же грохотом, с каким захлопнулась за ним входная дверь, сломав себе все кости и, что немало важно, надежды.

— О чём? — как можно небрежнее кидает парень, мечтая вернуться на полчаса назад и пойти в домик к Арсению, и жить там долго и счастливо, до самой старости, рядом с ним и морем.

— Ты, блять, совсем охуел, я не понимаю? — с яростью кричит Майя, тут же ударяя парня по щеке ладонью, отчего по комнате проносится звонкий шлепок и запоздалый крик. Антон на автомате прикладывает к горящей щеке ладонь, а из глаз текут слёзы, скорее даже из-за силы удара, чем от боли. — Я решила у него, значит, взять на вечер себе колечко какое-нибудь, а он, оказывается, курит ещё у меня, — взрывается мать, глядя на сына бешеными глазами. Парню даже странно немного, что внутри ничего не скручивается от этого. Он смотрит на неё совершенно спокойно, ни один мускул на лице его не дрожит от эмоций, в мыслях он едко отвечает на её речи или просто думает, что похуй. — Значит, спокойно ты не понимаешь, сколько раз пыталась донести до тебя спокойно, но нет же, обязательно наорать надо, — «значит, она даже не будет раскаиваться в том, что сейчас кричит на меня, конечно же, я не понимаю словами ведь», — Давай я тебя тогда ремнём пороть буду, раз тебе так хочется экстрима, раз тебе нравится причинять себе боль и вред, — «а давай, ну же, попробуй, подними на меня руку и ударь, ты сделала это уже раз, так сделай ещё раз, давай, я хочу этого», — Ты понимаешь, как я тебе буду доверять после этого? Я ведь давала тебе шанс, ты ведь обещал мне, и что же, как мне теперь тебе верить? Ты хоть обо мне-то думаешь? Себе всю жизнь уже загубил, так теперь ещё и мне губишь. Ну что ты смотришь на меня своими жалкими глазами? — «ого, а я думал, что у меня бесчувственный взгляд, поверь, мам, мне глубоко поебать на то, что ты говоришь сейчас, я просто снова хочу умереть», — сам виноват, я бы поговорила с тобой спокойно, но ты же так и нарываешься. Сколько ты куришь эту дрянь? — Антон молчит и лишь тупо смотрит на мать, думая о том, стоит ли сказать ей правду, соврать или просто молчать. — Ну что ты смотришь, что ты смотришь на меня? Отвечай давай.

— Несколько месяцев, — твёрдо отмечает парень, не узнавая своего хриплого, дрожащего голоса, но не решаясь даже откашляться, будто бы теперь он должен просить об этом разрешения у матери.

— Повод? Какой был последний повод, отвечай. Я ведь знаю тебя, ты куришь лишь для того, чтобы вред себе причинить, придумать проблемы. В прошлый раз ты сказал, что что-то себе напридумывал и сам порезал себя за свои мысли. Ты серьёзно? — истерически усмехается мать. — Антон, это смешно, серьёзно, это повод, то, что ты сам себе напридумывал? — «спасибо, мам, от души, за поддержку, за то, что не обесценила мои проблемы». Женщина истерически смеётся, а у парня с каждым звуком что-то внутри хрустит и ломается. — Ну спасибо, Антон, спасибо за испорченный отдых, — напоследок выплёвывает женщина и выходит на балкон, оставляя парня наедине со своими мыслями. Становится невыносимо больно.

Парень, даже особо не думая, тянется к телефону, бросая пугливые взгляды на балкон, боясь, что мать увидит его.

Антон

Арс, ты занят сейчас?

Нужно поговорить

Пожалуйста

Телефон в кармане мужчины вибрирует, но он даже не распознаёт этого, ибо всё тело напряжено от возбуждения. Какая-то длинноволосая блондинка сидит на его коленях и, кажется, улыбается, хотя трудно распознать это в темноте бара. Арсений тянется к её шее губами и, оставив мокрую дорожку, впивается зубами, тут же ощущая горький привкус от большого количества духов.

Он даже сам не понял, когда эта девушка оказалась на нём. Он не был пьян и не испытывал ни малейшего чувства вины перед Антоном. Он не считал секс изменой, так всё срослось в его голове. У них с парнем душевные отношения, а тут совсем другое: тут телесный контакт с незнакомым человеком. Разве это можно считать изменой?

Арсений усмехается и, чуть встряхнув девушку, подхватывает её за бёдра, направляясь в сторону той самой «трахалки» — комнаты для уединений. Началась её история с того, что мужчина курил здесь. Да, было такое время, когда он боялся своего начальства, боялся, что его выгонят за это. А потом сюда же зашла симпатичная девушка и, попросив прикурить, поцеловала Арсения. Да-да, все проблемы мужчины начинались именно с сигарет.

* * *</p>

Антон решительно встаёт с кровати, направляясь в сторону двери, по пути натягивая шлёпанцы и удаляя сообщения. Арсений отдыхает. Арсению нужно выспаться перед сменой. Парень считает, что не стоит беспокоить его сообщениями. Он хочет найти Серёжу.

— Я у подруги переночую, — бросает подросток, хотя его вовсе об этом и не спрашивали, и захлопывает дверь в номер, что провожает его мёртвой тишиной.

Антону плохо. Единственное, что у него есть с собой: телефон, в чехле от которого лежит карточка с заначкой в тысячу рублей, и гора ненужных, жгучих мыслей. Он даже не задумывается о том, куда идёт, ведь он итак знает: только море сможет смыть его переживания. Только море, его успокаивающий голос вперемешку с голосом Арсения — вот его словесный коктейль от всех бед.

То ли парень выглядит так убито, как выглядят только взрослые, то ли он повзрослел за это время, но улыбчивая продавщица пробивает ему бутылку красного вина и пачку сигарет. Антон сейчас даже не стесняется этого и, честное слово, мог бы устроить скандал, если бы ему не продали. Настоящими сигаретами он обычно не баловался, но речь матери оказала на него обратный эффект и принесла разве что безумную жажду никотина, который раньше заменял Арсений.

Антон тут же открутил железную крышку бутылки (будь он в более адекватном состоянии, оценил бы то, что это не пробки) и тут же приложился к ней губами. Жидкость бликовала в свете фонарей, сильно горчила и вообще была неприятной, но, честное слово, парню больше нравилось думать о том, как избавиться от этого привкуса, чем о своих проблемах.

Раньше он никогда не пил. Раньше не курил сигареты. Раньше он останавливался перед светофорами сам и не думал о том, что, если бы перед ним не было такой толпы, он бы бросился под машину. Но и раньше ему не было к кому идти.

Кто-то принимал его за алкаша, кто-то за подростка с гранатовым соком — Антону было плевать на них всех, на их мнения. Алкоголь глушил боль, стирая горечь и перемещая её на язык. Допитая бутылка с характерным звуком полетела в первую же набитую до отказа урну и, кажется, даже выпала оттуда. Плевать. Пульс бешено бил в голову, или же это был алкоголь — парень точно не знал.

На негнущихся ногах он дошёл до берега и упал на мокрую гальку, наблюдая, как вода доходит до самых бёдер. Цель найти Серёжу резко превратилась в цель не отключиться прямо здесь. Хотя, Антон был бы не против, чтобы его тело унесло волнами туда, где его никто не найдёт.