Глава 22. (1/2)

Утро начаналось по новой и уже в который раз на диване. Удивлялась сама себе. Артём был тут я и ногой не могла ступить в гостиную на диван, а теперь его дома нет и я могу спокойно спать только на диване. Завтра может попробовать перебраться в комнату Кисы? Ладно, эти размышления оставим на вечер, когда мне снова придётся прийти в пустую квартиру и лечь спать. А сейчас быстренько приготовим себе завтрак (к слову, в этом деле без парней было намного легче и быстрее) и идём на студию к Дэну за обещанной минусовкой для «Мама BOSS», а потом к Алиске в школу в актовый зал для репетиции.

Итак, неделя была пережита моим грешным телом, остовалась ещё одна. В принципе, ничего такого за эту неделю мы и не пережили. Разве, что в календаре 22 апреля, Орлов задержал минусовку на два дня и до моего дня рождения остовался ровно месяц. Ну и ещё ВИА Гра, а точнее Настя и Эрика, не теряли надежд уговорить меня справить день рождение в каком-нибудь клубе. Кстати говоря, Миша в этом не приняла ровно никакого участия. Мы с ней вообще не разговаривали, абсолютно. Она пыталась избегать разговоров, лишь один день бросала многозначительные взгляды на меня и Крылову, которой именно в тот день надо было надеть на себя футболку Рамма, хотя раньше кипела душой к вещичкам Кисы. Романова жутко ревновала и меня, и мою новоиспеченную подругу ко всем в округе, а особенно к Владу.

К слову, о парнях: эти жертвы неожиданных гастролей мне больше не удосужелись позвонить. Всего один звонок среди ночи, который был почти что на следующий день после отъезда, и всё. Приходилось занимать себя разговорами с Ксюшей, которая сейчас зашивалась у себя в Киеве, пытаясь привыкнуть к соседству с Дмитрием, которого Жека теперь имела честь называть «па». Услышав эту новость, я, конечно, была в небольшом шоке. Потому, что все люди, кроме Алиски, с которыми я имела хорошие отношения, были на несколько лет меня старше и, естественно, говорили мне о семье. А вот Ксюнчик наоборот, быда так счастлива, что даже расплакалась при разговоре со мной. Я от всей души поздравила их с пополнением в семье.

Конечно, всё это навеивает очень хорошие воспоминания от прожитой недели, но, вашу мать, где Тёмка?! Я тут скучаю, между прочим. Как вы, наверное, поняли, спокойствием я в последние дни не отличалась. Но вернёмся к сегодняшнему утру и моему остывшему кофе, который пить одной и в тишише не есть приятно. В ускоренном режиме я вылетела из дома, не забыв прихватить парочку шоколадок для нудной репетиции.

До студии я добралась тоже очень быстро. А вот Дэнчика пришлось ждать очень долго. Эта пародия на человека (по другому назвать Дениса пока не могу) застряла в пробке на другом конце Москвы. Но мне повезло и я оказалась в звукозаписывающей студии без Дениса. Правда, диска с минусом, жаль, так и не нашла. Пришлось приземлиться на удобной диванчик возле правой стены комнаты и ожидать появления его величества Орлова. Вроде Дэн был всегда пунктуальным, а сегодня так вдруг опоздал. Апокалипсис не за горами, честно вам говорю. Я включила музыку на телефоне и легла на диванчик.

В ушах играет «Дима Картошов — Я твой будущий бывший», а мне неожиданно приходят на ум картинки поцелуев Романовой и Рамма за углом неподалеку от сюда. Интересно, а она по нему скучает? А он по ней? А у них настоящая любовь? Я улыбнулась таким детским вопросам и мыслям. В конце концов, меня эта странная пара волновать не должна. Лучше подумать о Тёмке и о том, что с нами будет п возвращению его тушки в Москву. В ушах заиграл «Тимати — Выключаем свет».

«Наша любовь казалась вечной песней»

А есть ли у нас любовь? Любим ли мы друг друга? Наверное, пока мы просто родные люди друг другу. Наверное, даже если расстанемся, мне будет просто необходимо общение с ним. Романова была права, когда говорила о том, что Тёма станет для меня кем угодно: братом, защитником и т.д.

«Инициалы в виде тату»

На этой строчке я подскочила с дивана. Я начала судорожно соображать, что делать дальше. Не совсем правильные мысли мне сейчас навеяла эта песенка. Ох, какие не правильные. Тату? Александра, ты серьёзно?! Прижми свою пятую точку к дивану и не рыпайся, дерзкая, блин! Я сделала в точности так, как подсказал мне мой мозг, но идея в голове поселилась. Интересно, а сам Тёма будет против моей татуировки? Я помотала головой, призывая себя не думать об этой глупости. Татуировка — это глупость! Нужно убедить себя в этом за оставшуюся неделю до приезда парней. А может и наоборот спросить разрешения?

Вдруг дверь распахнулась и в комнату влетела Романова. Я даже глаза от удивления вытаращила. Она? Здесь? Рядом со мной? В одной комнате? Один на один? Где-то мы уже это проходили.

— Привет! — тут же улыбнулась Миша. Я сдержала в себе порыв расхохотаться и просто выключила музыку в наушниках.

— Привет, — ответила я, улыбнувшись.

— Чего-то ты какая радостная? Тёмка звонил? — её фразы так были похожи на обычный дружеский разговор двух закадычных подруг, что я почти забыла, что мы не разговаривали вот уже около пяти дней.

— Нет, парни больше не звонили. Просто песня отличная попалась, — ещё раз улыбнувшись, ответила я. — Ты к Дэну? — заметив в её руках кружку кофе, спросила я. Если с кофе, то только к Орлову. Певица просто кивнула.

— Где он, не знаешь? — спросила Миша.

— В пробке придурок застрял, — хихикнула я.

— Вот дэбил, — поддакнула мне Романова.

Мы ненадолго заглохли, каждая думая о своём. Наташа по хозяйски расположилась за столом, перебирая кучку никому не нужных бумаг, периодически что-то выкидывая в мусорку. А я сидела на диване и поражалась: как это Дэн разрешил ей залезть в свои бумаги? Но на долго я на этом не зацикливалась. Было понятно, что Мише никто не разрешал, но ведь всем давно ясно, что сам Дэнчик на своём столе не прибирается, по этому приходиться одной из девушек нашего скромного коллектива.

— Скучаешь, Сань? — этот вопрос Романовой буквально перенёс меня в другую реальность. Я даже залипла секунды на три, пытаясь понять о чём говорит женщина передо мной. Но потом застенчиво кивнула.

— А ты скучаешь по Рамму? — спросила я. Ежу было понятно, что правду она скажет только процентов на 50, но я же наивная ни в чём не повинная душонка, по этому мне так лохонуться можно. Певица хохотнула, стукнув себя ладонью о лбу. Я улыбнулась её жестам. Истинный подросток в действиях.

— Сашк, мы обсуждали уже, — снова хохотнула Миша и закрыла лицо руками. Я видела, как она начинает краснеть, когда я нервно засмеялась всей этой ситуации. — Я скучаю, — прохрипела она сквозь смех. Я, услышав эти слова, закатилась в ещё большем хохоте. М-да, слышать признания от Романовой что-то новенькое для моих ушей.

Когда мы более менее упокоились, то уже вместе развалились на диване. Живот нещадно болел от смеха, по этому мы просто глубоко и часто дышали иногда похихикивая. Дебилки в одном помещении. Вход к нам был строго запрещён — это точно. И вдруг дверь резко распахивается и в комнату влетает растрёпанный Денис. Явно не успевший выпить кофе с утра, в неглаженой рубашке, слегка не причёсанный Орлов вываливает на стол ещё одну стопку бумаг, которую вскоре Романовой, мне или Эрике с Настей придётся разобрать.

Тут же мне удалось получить свой долгожданный CD и я оставила взбалмошного Дэна на заботу добрых рук ВИА Гры. Сама же поспешила на репетицию в школе. Оставалось всего четыре недели, когда мы могли спокойно репетировать с Алисой, потом у неё начиналась упорная подготовка к экзаменам, а у меня упорная подготовка к экзаменам плюс выход первого альбома, дата релиза которого была назначена на двадцатое мая. В школу я добралась быстро и без особых проблем. Алиска уже ждала меня в актовом зале с школьным диджеем.

Втроём мы сели делить партии. Паренёк, который назвал себя Данилом, очень помог нам с этим делом. И, в итоге, для готового номера нам оставалось найти хорошего преподавателя по хореографии в стиле хип-хоп и выучить свои партии текста. Начать решили с лёгкого. К следующей репетиции, которую назначили на 30 апреля, мы условились выучить песню, что бы от зубов отлетала. В крайнем случае, хотя бы научиться импровизировать.

В хорошем расположении духа я и Алиска пошли в ТЦ за новыми шмотками. Во-первых, потому, что нам нужны были платья на выпускной. Во-вторых, потому, что шоппинг отличный способ успокоить мои расшатанные нервишки. Заходили мы во все магазины подряд. И, в итоге, наш гардероб пополнился на такое количество шмоток, что Крыловой пришлось вызывать такси, а мне автобус. Ну ладно, шучу. Вместе мы вызвали такси и загрузили всё обилие вещей в багажник. Мой шкаф теперь просто обязан был вместить в себя: платье для выпускного (с чёрным верхом без бретелек и длинной пышной юбкой, цвета кофе с молоком), чёрные шпильки к этому платью, ещё одну пару обуви ядовито жёлтого цвета, офигенную чёрно-белую футболку с Мерлин Монро, которая мне теперь каждый раз напоминала о Женьке, и новенькие джинсы.

До дома я добралась быстро. Разобрала вещи: обувь в коробках оставила около порога, платье в коробке убрала на шкаф, все остальные вещи закинула на полку. Но тут встал вопрос о сладостях. Все заначки Кисы я доела ещё вчера вечером за просмотром очередной комедии. То есть сладостей в нашем доме почти не было (три шоколадки не считаются). Пришлось идти в кодитерскую. Я оделась по теплее и вышла из дома.

Кто такая Александра без своих вечных приключений? Верно, никто. По этому и сейчас я нашла на свою *опу приключения. Какой чёрт дернул меня пойти в кондитерку через дворы? Да ещё и через Светкин двор? Господи, убить меня мало за мою тупость. Кого я встретила, не догадываетесь? Евгения Бакунина собственной персоны. Он стоял возле подъездной двери Светки с маленькой розочкой. Будь мы, как прежде, друзьями, я бы подошла и обязательно подколола на счёт цветов для Светули, но сейчас… Сейчас мы не были друзьями и даже хорошими знакомыми нас можно было назвать с натяжкой. Он был влюблен в меня. Твою мать, он всего полторы недели назад признался мне в своих чувствах, а я отшила. И сейчас мне оставалось только улыбнуться, закрыв лицо волосами, и надеется, что он ждёт Лану для прогулки, надеется на то, что чувства ко мне были всего лишь маленькой иллюзией и сейчас он меня ненавидит. Я ушла уже на расстояние больше пяти метров от него и смогла спокойно выдохнуть, но не тут-то было.

— Саш, подожди, пожалуйста! — крикнул Женя. Я мгновенно обернулась, не желая доводить дело до крайней точки. Сейчас я была одна и меня некому было защитить, если что.

— Привет, Жень, — махнула я рукой. Кажется, была совершенно спокойна, лишь лёгкая дрожь в голосе. Я только сейчас поняла, что чуть-чуть его побаиваюсь. Мне не нужна ещё одна вывихнутая рука. Бакунин остановился рядом со мной и посмотрел прямо в глаза. Я взгляда не отводила. Боялась сделать хоть одно лишнее движение, вообще.

— Боишься, правда? — спросил Жека. Я не хотела врать. Каким бы плохим не был, он заслуживал правды с моей стороны. Я молча кивнула. — Ты не бойся, — он не естественно замялся, будто обдумывая свои дальнейшие действия, закусил нижнюю губу. — Я хочу тебя кое о чём попросить, но не хочу, что бы ты делала это всё только потому, что боишься, — раскаялся он, потирая ладони. Я кивнула, давая понять, что информацию уяснила и, в случае не выгодного положения для меня, дам отказ на его просьбу.

— Говори, Жень, я слушаю, — прохрипела я, хотя самой хотелось сказать, что выполню всё, что он попросит.

— Мы с Ланой загремели очень сильно в полиции. Дело ведёт твой отец, — осторожно говорил он, хотя после последней фразы стало понятно, что он хочет, что бы я вытащила их из этой задницы. Про себя отметила, что теперь Женёк стал называть Светку Ланой. Наверное, новая ступень их отношений. Опять же я на это сильно надеялась.

— Я могу, конечно, поговорить с отцом, но он человек чести и сомневаюсь, что нарушит общепринятые правила для своей дочери, Жень. Я поговорю, но ничего не обещаю, — ответила я в конце разговора. Бакунин кивнул довольный моим ответом. Мы замолчали, хотя расходиться не пытались.

— Как дела? — наконец спросил Женя.

— Всё отлично. Как у тебя? — последовал логичный вопрос в нашем разговоре от меня.

— Пока неоднозначно, — не весело ухмыльнулся. Опять замялся, опять замолчали. Нет, это не было неловкостью, это было необъяснимое чувство, которое я теперь испытывала по отношению к бывшему другу. Чувство некой потери, тоски по ушедшим временам. — Говорят, ты не живёшь дома? Переехала к своему ухажёру? — вопрос задан с холодной решимостью. Могла заверить, готовился он к этому вопросу очень долго, собирая всё своё терпение по крупицам.

— Да, дома не живу. С отцом мы в нейтральных отношениях, после январской ссоры, — пожала я плечами. — И живу я не с ухажёром, а с хорошими друзьями, Жень, — соврала я. Не к чему ему тратить нервишки на мою личную жизнь. Дверь подъезда открылась и от туда выбежала Светка, в нерешительности замявшись возле лавки недалеко от нас. Я посмотрела на Женю, ожидая дальнейших действий парня. Что он сейчас решит?

— Ну, пока, — наконец выговорил он и, подняв руку, помахал на прощание. Я прощально кивнула и посмотрела на Свету, в нерешительности махнув и ей. Потом развернулась и быстро ушла в кондитерку. Хватит с меня на сегодня приключений.

Но разве Александра останавливается, если уже начала косячить? Нет, запомните. Это капец. Сашуньчик купила себе побольше шоколадных конфеток, если вдруг разговор будет неудачным, шоколадок для заначки Никиты и пошла домой. Положила все покупки в холодильник, решив попрятать пару шоколадок потом, и ушла собираться. Адрес отца я ещё помнила. Ох как будет удивлён Фёдор Михайлович, увидев свою доченьку под дверями. Твою мать, да ещё и с каким разговором-то иду! Вышвырнут меня из дома и в Минск не отвезут. Я поглубже вздохнула и постучалась в дверь дома, где выросла. Ох, вот сейчас мы поорём. Дверь открылась на меня чуть шокировано смотрела прислуга отца. Я приветственно улыбнулась так, как умела только на сцене и только для сцены.

— Фёдор Михайлович дома? — осведомилась я, проходя в квартиру и снимая ботинки.

— Да, в своём кабинете, — ответила она. — Проводить? — в этом вопросе была скрытая издёвка. Да, прислуга меня в этом доме не любила. Для них я была избалованной папиной дочкой, капризной маленькой стервой.

— Спасибо, но я ещё помню! — слащаво улыбнувшись напоследок, я скрылась в одном из коридоров.

Кабинет отца я помнила, как свои пять пальцев. Там я учила домашние задания, когда была маленькой, там я играла, там я училась читать и считать. Я в нерешительности замерла возле деревянной двери, собираясь с мыслями. Несколько месяцев назад я ушла из дома. Я почти не звонила, хотя благодаря ему приобрела жизнь знаменитости и познакомилась с парнями. Глубоко вздохнула. Главное, спокойствие. Надо просто попросить прощения, раскаяться в своей глупости. Может быть, отец простит и поможет мне такой непутёвой, которая всё ещё тащит прошлое за собой в будущие. Я коротко постучалась и толкнула дверь от себя.

— Да-да, Агата входи. — видимо, думая, что пришла прислуга, проговорил отец. Я появилась в дверях, совершенно не ожидавшая увидеть своего уставшего отца в очках, занятым чьими-то бумагами.

Я остановилась у раскрытой двери в нерешительности, не зная примет ли он меня сейчас. Он меня воспитал, он меня любил, он меня, мать вашу, поставил на ноги в этом жестком мире. А я так просто ушла из дома отказавшись от его заботы и любви. На глаза невольно навернулись слёзы. Твою налево за ногу, мой отец — мой герой, а я по собственной глупости не звонила ему столько месяцев и, кажется, даже почти не скучала. Даже мать обо мне не так пеклась в детстве, как он, как мой отец. Я уронила одну слезу, тут же смахнув её ладонью.

— Привет, пап, — шмыгнув носом, поздоровалась я. Отец сидел в своём кожаном кресле, слегка растерянный и удивлённый моим появлением. Снял очки, протёр глаза. Наверное, проверял не сон ли это. Я улыбнулась этому жесту. Слишком детский, слишком мой. Так любила делать я. Снова смахнула выступившие слёзы.

— Привет, дочь, — папа встал из-за стола и нерешительно сделал шаг мне на встречу. Я тут же подорвалась с места и налетела на него с объятьями, заплакав.

Далее у нас шёл задушевныё разговор, во время которого мы пытались как можно больше узнать друг о друге. Интересовался отец и тем, с кем я сейчас живу. Ответила, что живу у друзей, волноваться не о чем, но папа настоял на переезде к нему. Я не стала спорить при условии, что он меня отпустит переночевать к друзьям в день приезда парней. Я ещё не знала, как объясню парням и Тёмке свой отъезд. К слову, как и не знала, что сказать отцу в оправдание Тёмыча. Ведь это статья 131 УК РФ, а папа полицейский. Страшно представить, что за хрень произойдёт в моей жизни, если отцу кто-то доложит. Минимум — кого из нас выкинут из шоубиза, максимум — Пиндюре светит срок. Я внутренне содрогнулась при этой мысли. Главное, не думать о плохом. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Сегодня я осталась ночевать у папы. Моя детская комната почти не изменилась за время моего отсутствия. Те же бледно розовые обои с бабочками, на выборе которых настояла мама. Та же полуторка, заправленная светлозеленым постельным бельём. Сейчас только игрушек из детства не хватало. Куколок в красивых бальных платьях и плюшевых мишек с красивыми бантиками на ушках. На следующие утро я по привычке встала раньше всех и прошлёпала на кухню, где завтрак готовила прислуга. Ни когда в жизни не думала, что так расстроюсь, что мне не кому приготовить завтрак. Вашу мать, отвечаю, похоже, от парней мне сбегать нельзя, иначе бедная домохозяйка Агата лишится своих волос на макушке. Раз делать мне было не чего. Я включила в наушниках свои песни и принялась чиркать разные строчки на листочке. В итоге, вышло не маленькое такое стихотворение, которое я незамедлительно слила в интернет с подписью: «К тебе хочу! На всех плевать! ».

Хочу к тебе… На все плевать …

Хочу к тебе! Лететь! Бежать!

Хочу с тобой на вираже!

Так чтоб еще! Чтобы уже!

Хочу в твои глаза опять…

И задыхаться… И вдыхать…

Хочу в объятья, пусть на миг…

Тобой шептать… Сорваться в крик…

Любить! Лелеять! Обожать!

Тебя во сне… Опять не спать…

И оттолкнуть! И удержать!

Тобою жить! И умирать!

Себя на части разрывать!

И ненавидеть! И прощать!

Мечтами о тебе летать!

С ума сходить! И воскресать!

К тебе хочу… На всех плевать…

Пусть ошибаться… Пусть страдать…

Пусть бесполезностью до слез…

Пусть все игра… Пусть не всерьез…

К тебе… К тебе… Тобой одним…

Ты просто мной уже любим…

К тебе… С тобой… На все плевать…

И так любить, чтоб умирать…

После передо мной потавили тарелку с омлетом. Я мысленно взмолилась, что бы эта бестия кухни передо мной не наплевала мне в тарелку. А-то, знаете ли, чужие слюничего-то жрать не очень хочется. Но завтракк прошёл у нас спокойно и без лишних ссор. Вскоре на кухню пришёл папа и решила, что лучшей возможности поговорить у нас не будет. Тут же выдала всё, как на исповеди. Рассказала сколько домов расрисовала, сколько сам Женька рисовал, сколько рисовала Светка и что творили другие. Папа согласился смягчить обстоятельства, если только Бакунин сделает признание, сдаст организаторов таких мест встречи и обязуется взяться за учёбу, парню давно пора взяться за голову. Я послушно закивала головой и обещала передать все условия. Если ребят это не устроит, то пойдут отвечать по всей строгости закона.

С такими новостями и отличным настроением я упорхала в квартиру ребят. Оказавшись в пределах уже родных стен, я растерялась. Вчера, пока я сидела с отцом, всё было намного проще. А сейчас, когда передо мной квартира ребят, наша комната с Тёмой, всё такое привычное, обычное, которое сложно оторвать от сердца, я уже сомневаюсь в своём решении переехать к отцу. Тяжело вздохнув, присела на пуфик в прихожей и огляделась вокруг. С одной стороны, если не перееду к отцу, то мы снова поссоримся, а, если останусь здесь, то наш ждёт величайший скандал всех времен и народов так, как папа прознает про Артёма.

Я не спеша стянула ботинки, сняла пальто и прошла в нашу с Тёмкой спальню.Первым делом мне на глаза кинулась кровать, на которой мы в последний день долго лежали только вдвоём, обнимаясь. От нахлынувших воспоминаний я обняла себя двумя руками за предплечья. Пиндюры не хватает очень. Снова осмотрела комнату и на этот раз приметила слой пыли на комоде. О, нам срочно нужна уборка во всём доме. С этими мыслями я решила отложить поход к старым друзьям до неопределенного времени. Прежде всего: чистота в моём доме, а потом и с насущными проблемами разберемся.