Часть 1 (1/2)

17 июня.

С края обрыва сыпятся камни и ошметки песка. Они с глухим стуком ударяются о воду. Я смотрю им вслед, пока они не скрываются в морской пене. Боюсь ли я упасть так же? Нет.

На моем лице всплывает самодовольная ухмылка.

Я почти счастлива. Но почему я стою здесь? Смотрю на бушующее под ногами море, которое так и тянет к себе, и улыбаюсь крупным каплям дождя ударяющим по моим плечам? Ты же так и хотела, правда? — спрашиваю я у себя и не отвечаю. Все так и было задумано? Или в какой то момент что-то оборвалось?

Задавая себе вопрос за вопросом, я погружаюсь в свои мысли, все так же продолжая смотреть в лицо приближающемуся шторму. В кармане моей джинсовки лежит цепочка с кулоном. Удивительно, что такая маленькая вещь может причинить столько боли.

Мало кто знает, что у этого отрывка есть длинная предыстория. И эта предыстория — моя жизнь. Ну точнее часть ее, как бы занудно и по-философски это не звучало. Тут нужно долго копать.

Тогда давайте начнем с начала?

***

3 апреля. Воскресение.

Я смотрю сквозь кружево занавесок на скучное серое небо. Как бы дико не звучало это, но я не люблю выходные. Да-да…

— Мадо! Какого чёрта ты еще в кровати? — залетает в комнату мать.

Я смотрю на часы — 10 утра. Мама стоит в боевой стойке уперев руки в бока, сейчас она скажет, что я лентяйка и сплю до обеда и лучше бы я поиграла с братом или прибралась вечером, а не рисовала до поздней ночи.

— Опять рисовала? — спрашивает она, трогая ткань, накинутую на незаконченый холст, — вот лентяйка, лучше бы ты так в комнате убиралась.

— Не трогай! Еще не закончено! — подрываюсь я с кровати. Мать отдергивает руку, как от горячей сковороды.

— Ты вот лучше бы разобрала свой гараж или Ильке помогла бы с домашкой, чем до утра с краской бы сидела. Давай, подъем, тебя посуда ждет. — выходит мама из комнаты, не закрыв дверь, а я откидываюсь на подушку — каждое утро, черт возьми, одно и то же!

Завтрак оказывается как всегда пресной кашей и бутербродом. Хотя так было не всегда: когда с нами жила бабушка, она готовила прекрасную еду.

После завтрака посуда. После посуды — уборка и прочая домашняя рутина.

Мне навстречу выбегает Илька, мой младший брат. Я улыбаюсь про себя и молча прохожу в кухню. Мы не разговариваем со вчерашнего дня из-за неподеленной булки с изюмом, которую я в итоге отдала ему, сказав что уступают только девчонкам. На что он обозвал меня мальчишкой и сказал, что я никогда не найду себе жениха из-за внешнего вида. Ну что ж, молчание мне только нравится. Меня нельзя назвать некрасивой, я довольно симпатичная, если накраситься и приодеться. Но в своих любимых удобных вещах я не выделяюсь из толпы таких же как и я среднестатистических девчонок.

Я собираюсь и выхожу из дома, а ледяной ветер ударяет мне в лицо. Эту погоду нельзя назвать хорошей, но мне она нравится. Спустя 15 минут бодрой ходьбы, я наконец-то захожу в холодное и темное помещение гаража, который приветствует меня железным лязганьем двери. Я, едва не споткнувшись об какой-то инструмент, безалаберно кинутый на пол во время прошлого моего посещения, прохожу вглубь и вешаю куртку на кое-как вкрученый в стенку саморез. Здесь не так холодно, пахнет бензином, керосином и краской, а почти все пространство занимает машина. Эта семёрка отца, которую он переписал на меня. Но увы, мне до 18 лет еще почти год.

— Привет. — Ася зависает в дверях, перекрыв мне свет. Я щурюсь, смотря на ее порозовевшее от холодного ветра лицо и улыбаюсь.

— Привет.

Она садится рядом на лавочку и достает из металлического таза моток проводов, которые надо очистить и хитро смотрит в мою сторону.

— Че такое?

— Я нам вкусного принесла.

На душе сразу становится теплее не только от ее слов сколько от ее присутствия. Мы усаживаемся у гаража и едим то, что принесла Ася. Морковь, яблоки, семечки, конфеты… Я тоже иногда выношу что-нибудь, но это бывает достаточно редко, от чего мне иногда становится стыдно.

Поделившись новостями скопившимися за эту неделю, мы заметили приближающийся силуэт. Это Серый.

— Здорово, — протянул он мне руку и крепко пожал, улыбнувшись. — Как классно, когда всегда знаешь, где тебя можно найти.

Я улыбаюсь ему в ответ. Ася кивает и тоже протягивает ему руку.

Вообще, когда я с Асей, мы с Сержем пересекаемся не часто, поэтому они почти не знакомы, но знают друг друга через меня.

Сразу после приветствий, он, недолго думая, ныряет в гараж.

— Че у тебя здесь опять за бардак? Слушай, ты задолбала, а? — орет он из глубины гаража, когда обо что-то спотыкается.

— Почему колеса не подкачиваешь, м? Хотя бы пыль протерла. — Он добрался до моей семёрки.

Мы слышим как он матерится, снова наткнувшись на что то ещё. Выглянув из-за двери, он хватает яблоко и вновь пропадает в моем гараже, вызвав у нас еще один громкий залп смеха.

Спустя несколько минут, вдоволь наевшись и насмеявшись вместе с нами, он отходит к своему гаражу, который находится напротив моего, и открывает створки. Затем выкатывает оттуда черную иномарку, которая завелась как минимум раза с десятого.

Я давно знакома с этим зверем — бмв 7 серии, которую мучает Серый уже почти 3 года.

Купил он ее в 16 лет на другом конце города у какого то лихача за смешные деньги, кроме того, сам автомобиль был почти ровесником Серого, поэтому многое в машине надо было менять и восстанавливать. Мне с Асей нравилось сидеть в ее шикарном салоне, но Серж почти всегда был против этого. Он в шутку говорил, что машина не заводится именно из-за нас, потому что ревнует.

Его отец, чуть не выгнал его из дома, когда узнал, что деньги, отложенные на колледж ушли на «корыто с гайками».Потом Серый поступил на бюджет в экономический местный колледж.

Машина стоящая в моем гараже еще не моя и оформлена на моего отца, но я уже пару раз выезжала на ней за город. С Серегой и его другом.

Словно в подтверждение моих слов, на капоте завибрировал телефон Серого. И конечно же это…

— Дышев! Хули ты еще спишь?! Договаривались же по времени!

Серый кроет его матом вдоль и поперёк, хотя на лице его играет задорная улыбка, ведь только с этим придурком он может основательно чинить свою тачку. Дышев уже как 3 года учится на механника и с руками у него, в отличие от моего лучшего друга все в порядке.

— Давай, подьезжай, — ржет он, заканчивая разговор.

Подъезжай! У этого идиота даже велосипеда нет, я уж ничего не говорю о машине. На чем интересно он «подьедет», на роликах? Я улыбаюсь своей же шутке, а Серый это подмечает.

— Что, соскучилась?

— Да, не терпится свернуть ему голову. — отвечаю я, зная, что Серый дружит со мной ничуть не меньше чем с этим придурком.

Эти двое — полные противоположности. Я провожу рукой по бритой макушке Серого, вспоминая что когда-то он носил чёлку. Когда-то… Это было лет 5 назад. Тогда Серый был дохлым заморышем, за которого опасались, что его может сдуть ветром. Сейчас же он довольно симпатичный высокий парень с притягательной улыбкой и веселым характером. Он смотрит на меня темными, ореховыми глазами и улыбается. Чем-то похож на кота.

— Серёг, а ты давно масло проверял? — Ася уже стоит у открытого капота его машины и что-то там делает.

Ася соображает в машинах намного лучше чем я, но при этом гораздо реже копается в них. Ее темно-рыжие волосы спадают с плеча, а она упрямо откидывает их за спину.

— А это что? — тыкает она во что-то, чего я отсюда не вижу и Серый мчится к ней. Его бесит когда кто-то копается в начинке его машины. Но я подозреваю что Ася для него далеко не «кто-то».

Так вот про противоположности. Дышев немного выше чем Серёга, но не симпатичнее. У него темно-каштановые волосы, уложенные на манер Джонни Деппа, высокие острые скулы, глаза цвета персика с зелеными вкраплениями и густые брови. Он почти никогда не расстается с небольшой чёрной шапкой бини, тельняшкой и чёрной банданой, намотаной либо на запястье либо вместо шарфа.

В отличие от Серого, он чаще всего хмурый или недовольный чем то, совсем не серьёзный, довольно самоуверенный и наглый. Образ жизни у него состоит из машин, выпивки, курева и уличных драк. Один раз он получил несколько ножевых в перепалке и нам с Серёгой пришлось везти его до больницы и объясняться с ментами. М-да, та ночь запомнилась мне довольно хорошо. Дышева вытащили с того света, но драться он не перестал, а размашистый шрам под скулой с левой стороны остался как напоминание.

— Ну че, школота, без меня никак? — подходит Дышев и садится на лавочку рядом.

Ася фыркает и вновь погружается чуть ли не с головой под капот, а Серый здоровается с ним за руку.

— Справляемся потихоньку.

— Хм, ну-ну.

За парнем увязался какой-то блудный здоровый пёс и когда Дышев сел, он тут же пристроился у его ног. Серый почесал собаку за ухом и что-то сказал другу.

Когда ухожу в гараж, они продолжают о чем то разговаривать. Очистив немного проводов от оболочки, я достала телефон. На экране тут же высветилось 3 сообщения.

Аноним: «привет»

«ты как?»

«что сегодня в твоих планах?»

Я отрываю взгляд от экрана и смотрю на парней, беседующих на улице, вижу Асю, по пояс погрузившуюся под капот и облезлого здорового пса, положившего голову на ногу Дышеву. Я печатаю: «ничего», «мне снова скучно».

Из раздумий меня вырывает голос Серого. Я вижу как он заходит в помещение и потягивается. Он все-таки очень симпатичный. В последнее время я иногда задумываюсь о том, что было бы, если бы Серж был моим парнем. А может… Нет. Не может. Он мой друг.

— Что скучаешь? — он садится рядом, обнимая меня за плечо.

— Некогда скучать. Тут видишь, еще почти целый таз.

Он обводит взглядом помещение и его глаза останавливаются на здоровой коробке, которой закрыт мой старый холст.

— Ты ещё рисуешь ту работу?

— Ты первый кто увидит её. — отвечаю я и облокачиваюсь на него.