11. Ждать вечность (2/2)

— Рассказывай, — не желая больше слушать попытки Чеен уйти от темы, произносит Чимин. Терпеливо ждет.

— Говорю же чепуха, — она все не успокаивается. Секундный злой взгляд Чимина помогает ему. — У меня через десять минут пара со злым преподом по физике, — признаётся девушка, вновь устремившая взгляд на тетрадь. — Я никогда не знала физику, но мне ее поставили со второго курса и теперь сижу трясусь на каждой паре, — без преувеличений, все так и есть. Для кого-то физика — это проще простого, а кто-то действительно трясётся где-то сзади и молится, чтобы его не трогали. Кто-то охотно говорит с преподавателем на паре по английскому языку, а кто-то и двух слов связать не может. Это ведь абсолютно нормально, не существует человека, который будет знать все и будет идеальным во всем. И так же сложно найти того, кто во всем плох.

— Чего именно ты боишься? — мягко спрашивает Чимин.

— Всего. Злобного взгляда препода. Того, что он меня вызовет, а я не смогу вспомнить даже самое элементарное. И все наверняка будут смеяться...

— Тише, — Пак замечает как с каждым словом голова и плечики девушки опускается все ниже, ее действительно съедает животный страх. — Из-за чего у тебя такой страх к этому предмету?

— Из-за того, что я его никогда не понимала на меня все кричали. И учителя в школе и родители дома, — Чимин притягивает ее ближе к себе, заключая в тёплые объятия, а Чеен льнет только ближе. — Физика просто не мой предмет.

Пять минут перемены пара сидит молча, Чимин не стал мешать мыслям блондинки, сжимающей в руках все тот же пончик.

— Пошли, — говорит он мягко хлопая по спинке и спрыгивает с подоконника, ждет пока Чеен повторит за ним.

— Куда? — заинтересованно спрашивает она.

— Только не в кабинет физики.

Чеен смеётся и с удовольствием спрыгивает со своего места. Она без понятия куда ее ведёт блондин уже как три минуты. В какой-то момент Чимин так неожиданно останавливается, что Чеен просто впечатывается в его спину лбом.

Перед ними старое большое дерево, расположенное во дворике позади университета.

— Это мое самое любимое дерево из всех, знаешь почему? — Чимин мило улыбается, пока она осматривает красивое дерево. — Здесь живет Фундук.

— М? — недоумевает Чеен.

— Я приношу ему каждый день немного орешков, — парень шарится в рюкзаке и достает пакетик с фундуком. Не прошло и минуты, как появляется крохотная пухлая белочка и не стесняясь прыгает на плечо Паку. — Раньше он мне не доверял, а теперь сам в руки лезет, — говорит тот и угощает белочку орехами, которыми та сразу же забивает щечки. Белка становится ещё милее.

— Душка, — Чеен готова плакать из-за этих огромных чёрных бусинок на крохотной мордочке. Она тянет к белочке ручку и нежно проводит по ее шерстке, которая оказывается жестче, чем она предполагала, все же это не домашний котёнок.

Фундук долго не церемонятся, исчезает как только набивает щеки полностью и понимает, что больше не влезает.

— Это ты душка, — шепчет ей Чимин, притягивая за талию. — Я хотел бы уберечь тебя от всего, что пугает, — каждое слово действует на Чеен как наркотик, она хочет слушать этот шёпот постоянно, бесконечно долго.

— Тогда пошли отсюда подальше, — кивает она на здание сзади них и льнет ближе.

20:28</p>

Лиса не может оторвать глаза от танцующего Чонгука и его влажной футболки, прилипшей к груди. Она сидит с банкой пива на старом диванчике и пытается хотя бы какое-нибудь внимание уделить другим, но глаза смотрят только в одну точку, где танцует Чон и Соен рядом. Как поняла Лиса эти двое как главный герой и главная героиня фильма, только они не актеры, а танцоры.

Шатенка в какой-то момент концентрируется только на Соен, даже не замечая этого. Она проводит параллель между ей и Чонгуком, ловит ее ошибки и резко бросающийся в глаза рассинхрон. Не то.

Музыка заканчивается и пока все пытаюсь отдышаться, Джексон подходит к столику рядом с Лисой и жадно пьёт воду.

— Как тебе, цветочек?

Парень кивает на всех ранее танцующих и Лиса коротко улыбается, кивая. Джексон сразу замечает, что что-то тут не так и тычет ей в бок локтем, мол, говори что не так. Лисе этого толчка было более чем предостаточно.

— Соен, ты, пожалуйста, не пойми неправильно, ты потрясающе двигаешься, но просто совет, — осторожно начала девушка, обратив на себя внимание абсолютно всех. Она кладет полную банку пива в руку Джексона и подходит к ребятам ближе, замечая как высоко поднялись у Соен брови. — Ты, когда делаешь это движение, должна замирать на месте, как будто перед тобой какая-то преграда. Попробуй представить перед собой стену, и...

— Так может, блять, ты вместо меня тут встанешь, а?

Лиса как раз боялась этого, и видимо, вовсе не зря. Она знакома с ребятами только второй день, а уже лезет своими советами, это, конечно, никому приятно не будет, но реакцией Соен не остался довольным никто. Лиса хочет как лучше, она им не враг.

— Я не хотела тебя никак задевать, — Лиса протягивает руки перед собой и машет ими, а та лишь закатывает глаза и складывает руки:

— Да пошла ты, боже.

Неприятно. Очень неприятно, думает Лиса.

— Вообще-то девочка права, у тебя не получается это движение, — слышится сзади строгий голос, к которому Лиса тут же поворачивается лицом. Перед ней парень с каштановыми волосами, одетый во все большое и наверняка до жути удобное.

— Пойду подышу, — говорит Соен перед тем, как выйти из гаража полностью расстроенная и злая.

— Я так понимаю, та самая Лиса, — тихо смеётся Хосок и протягивает руку девушке. — Джексон мне проболтался, что «Чонгук привёл к нам цветочек», — кивает на двух друзей.

Чон наконец-то отмирает, приходит в себя после слов совсем уже неконтролируемой Соен. В следующий раз... хотя нет, Чон следующего подобного раза не допустит.

— Лиса, знакомься, это Хосок, мы называем его Хоби, — Чонгук подходит к ним ближе и предствляет девушку, приобнимая ее за талию. Хосоку не сложно догадаться кого именно представляет парень.

— Приятно познакомиться, — говорит милая Лиса с оленьими глазками.

— Чувствуй себя как дома, Лиса, — отвечает Хосок, получив свое рукопожатие. — А ты тоже танцуешь?

— Никогда профессионально не занималась, но да, люблю это дело, — ребята сзади переглядываются, думая о своём. Даже Чонгук об этом не знал, но догадывался. Ее глаза выдают с потрохами. И то, как она показывала то движение Соен тоже ее выдало.

— У нас здесь танцами профессионально занимался только Джексон. Ходил на балет год, когда ему было восемь. На этом все, — говорит Хосок факт, который смешит всех. Здесь танцуют только те, кто научился всему сам, кто усердно тренировался на практике, а не на теории, и кто вставал сразу же после падения.

— Может... покажешь как бы станцевала на месте Соен? — высовывается из-за спины Чонгука Джексон, подталкивая девушку к ребятам ближе, пока она сопротивляется. В это же время Чонгук мысленно обещает Джексону сломать ему руки, давящие на кожу девушки через худи.

— Простите, мне это не кажется хорошей идеей, — продолжает сопротивляться.

Чонгук отгоняет от девушки своего друга и притягивает ближе к себе, шепча:

— Это всего-лишь тренировка, ну же, — по Лисе проходит бесконечная толпа мурашек. — Представь будто я один смотрю на тебя, — он немного отстраняется, чтобы посмотреть прямо в глаза.

— Мне, если честно, легче совсем не стало, — Чон смеется и наблюдает за Лисой, которая встает на место, где раньше стояла Соен и зовёт всех остальных на их места.

У шатенки, на самом деле, память просто ужас, она никогда не могла быстро запомнить даже самое крохотное стихотворение в школе. Но движения танца, который ей нравится, она запоминает сразу. Лиса не понимает как эта фотографическая память может работать только в танцах, но она от этого в восторге.

И сейчас, почти что идеально прогнав хоть и маленький, но сложный кусочек танца рядом с Чонгуком, она как никогда радуется, что имеет такую способность. А Чон широко ей улыбается и проводит ладонью по темным волосам. В ней идеально все. Он влюблён в ее скромность, спокойствие, ум, красоту, душу, тело. Иногда кажется, что она может все.

Вот кто главная героиня, думает Хосок, пока сзади в темноте прячется Соен, готовая громить тут все. Но она всего-то уходит домой под уверенное:

— Хорошо. Вообще-то очень хорошо, — от Хоби. Она никогда не слышала даже такого в свой адрес от него. А слово Хоби тут для всех самое главное, потому что он именно тот танцор, которым хотят стать все. Он что-то типа туза, всегда запрятанного на турнирах.

Уставшие ребята падают на диванчики чувствуя себя мешками с картошкой.

— Так, когда у вас турнир? И с кем? И где? И как он проходит вообще? — Лиса не дает никому отдышаться и насладиться тишиной. Она бы дала, но слишком ей интересны ответы.

Чонгук, сидящий рядышком, приобнимает девушку за плечико и та кладет ему голову на грудь.

— Через две недели. Каждый турнир включает в себя три этапа: в первом сражаются десять команд, во втором три, в третьем две, — начала девушка, которую Чонгук не подпускает к Лисе. — на самом первом турнире мы вылетели сразу вначале. У нас не было даже костюмов в одном стиле, мы просто надели что обычно надеваем на тренировку. Мы не следили за светом и за музыкой, это тоже был большой минус. А у других это все было.

Все ребята погрустнели, что стало заметно тут же.

— А сколько раз вы выступали?

— Только три. После первого раза мы не выступали, кажется год, было очень сложно, — Хосок кинул каждому по шоколадному батончику. Кому-то попало в глаз, кому-то в живот. А на Джексона вообще не хватило батончиков. Хоби почему-то так любит смотреть на его обиженную мину, что иногда специально чего-то лишает. — Потом Чонгук привёл сюда Чимина и Тэхена. Ким достал нам клевые шмотки, и помог со светом на турнире, а Чимин с музыкой, — вспоминает Хосок с теплом о том, как парни их выручили. — В итоге мы выиграли деньги, часть разделили между собой, а часть отдали Тэхену за одежду. Мы дико радовались.

Это был невероятный день. Никто не спал той ночью перед вторым выступлением. Они сидели в гараже точно так же, как сидят сейчас и говорили обо всем на свете, отвлекали друг друга от волнения.

— А что было на третьем турнире? — Лиса отодвигается от парня, смотря на него. Чон зачёсывает волосы пятерней и громко выдыхает:

— После второго мы возомнили себя какими-то Богами, когда мы вообще никем не были. У нас висела пелена перед глазами из-за победы. Мы почти что не готовились, только и делали, что пили пиво и обсуждали второй турнир. Так мы и провалились.

Ребятам всегда сложно говорить об их провалах. Кроме таких турниров, как будет через две недели, существуют и обычные, в которых нет никакого приза, в таких они тоже принимали участие, и в таких тоже были провалы. Они всегда есть, главное просто не опускать голову, а поднять ее выше и идти дальше уверенно.

Спустя еще полчаса разговора с ребятами Лиса чувствует давящую усталость и шепчет Чонгуку, что ей пора. Парень не намерен отпускать ее одну, поэтому попрощавшись со всеми, они вместе идут к общежитию. Лиса уходя кидает ободряющее:

— У вас все получится, я обязательно приду на вас посмотреть, — улыбается и машет руками. — Буду болеть громче всех!

Лиса обещает самой себе, что что бы то ни было, она обязательно придёт поддержать ребят. Этот турнир очень важен для них, и она искренне надеется, что победа будет за ними.

Проходит еще двадцать минут и пара уже стоит в женской части общежития возле дверей комнаты Лисы.

— Давай еще поговорим, — негромко просит шатенка и садится на подоконник перед своими дверьми. Парень идет к ней и натыкается бёдрами на острые коленки. Он хочет быть ближе, а у Лисы все еще сведены ножки. Она смотрит на него снизу вверх и заставляет себя расслабиться, раздвигает ноги так, чтобы дать возможность парню обнять себя за талию. Чон этот жест оценивает по достоинству и коротко целует в висок. Он медленно достигает того уровня доверия к себе, к которому стремится. — Чонгук, а... — Лиса не договаривает, не уверена, что стоит вообще поднимать эту тему сейчас.

— М? — спустя несколько секунд тишины произносит Чонгук. Но она не спешит продолжать, поэтому он делает это сам, закопав нос в волосы аромата кофе. — Ты хочешь спросить у меня что-то про Соен? — он с закрытыми глазами видит как Лиса опускает голову. — Что именно? — поднимает большим и указательным пальцем подбородок девушки, заставляя смотреть прямо себе в глаза.

— Ты, видимо очень ей нравишься, — наконец-то озвучивает та ни для кого не скрытый факт.

Она без малейшего понятия какой ответ ждет от Чонгука.

— Я знаю, — говорит, поглаживая мягкую щечку большим пальцем. — Я давно ей сказал, что это не взаимно, — Чонгук поднимает правый уголок губ, наблюдая за удивлением девушки. Мог ли Чон просто спать с Соен? Не мог. У Чона принцип такой, его команда — его семья. — Она хороший танцор, но, как ты уже успела заметить, характер у нее невыносимый.

Несмотря на не очень приятную тему, Лиса запоминает каждую минуту здесь, с Чонгуком. Он так близко, что наверняка слышит все удары ее сердечка. Он уже игрался со всем, что у нее есть: и с волосами, и с ушками. И мысленно просит не играть с одним — с сердцем.

— Ей управляет ревность, — грустно улыбается. — И мной, если честно, тоже ревность сегодня управляла немного.

— К кому же? — издевается Чонгук. — Думаешь, я добивался тебя так долго, чтобы потом уйти к Соен, которую уже год как игнорирую? — Лиса краснеет, а Чонгук ловит момент и любуется чужим смущением. — Надеюсь она с тобой больше так разговаривать не будет, иначе я не сдержусь, — приблизившись к ушку с серебряной сережкой проговаривает тот глубоким голосом.

— И что ты сделаешь? — Лиса кладет ручки на грудь, вновь поднимая на парня глаза.

— Переломаю все кости, — отвечает без всяких сомнений.

— Чем больше ты говоришь, тем больше я пропадаю в тебе, — признается девушка. — Это пугает.

— Я у тебя первый? — звучит неожиданный вопрос для Лисы, ответ на который он получает почти сразу:

— Первый.

Что-то в сердце парня сильно колит, такое происходит впервые. Перед ним ни кем не тронутая девушка, красивая девушка, умная девушка. В ней есть все, и это все теперь доверенно ему самому. И Чонгуку следовало бы сдержаться, но он не смог и потянулся к манящим алым губам напротив, а Лиса наоборот, прогнулась в спине и дёрнула голову назад. Они так и застывают.

— Прости, — совсем тихо извиняется Лиса, обняв его за шею и уткнувшись носом в ямку между ключицами. Ей жаль, что она недостаточно смелая для него, но Чонгук правда первый. Во всем первый. Ей нужно время.

— Это ты прости, — следом извиняется и парень. Ему не следовало. Он знает, что ему не следовало.

— Я веду себя как ребенок в свои восемнадцать, да? — задаёт вопрос, прекрасно зная ответ на него. Лиса не похожа на тех девушек, которые спали с Чонгуком. Ей страшно за то, что он устанет ее ждать, но что делать, если она совсем не готова?

— Тише, все хорошо. Мне нравится твоя осторожность, малыш, — Чонгук целует ее в висок, давая понять, что для нее он готов ждать вечность.