1. Так вот они какие (1/2)

Пятница, 18:48</p>

За каждой стеной любой улицы разные люди совершают разные действия. Где-то люди ругаются друг с другом, где-то обнимаются... список этот может длится, наверное, вечность, и, возможно, чуть-чуть дольше. Даже в стенах этого милого, буквально пару дней назад открывшегося маленького ресторана, много чего происходит. И если бариста спокойно делает кофе в своем красивом черном фартуке, стоя за барной стойкой, то на кухне повара орут друг на друга из-за постоянно гремящей посуды и недостаточного личного пространства для удобства готовки.

— Дженни, прости, что тебе приходится носиться тут одной, — Джин ловит торопящуюся девушку за локоть. Он не первый раз хотел обратить ее внимание на себя, стоя у барной стойки, но это получилось только сейчас. Темноволосый с горящими глазами наблюдал за своей работницей и за клиентами, которых она обслуживает с такой теплой и широкой улыбкой, хотя знает как она устала за сегодня.

Дженни было легче, когда ресторан только-только открылся, потому что посетителей было немного, и это вполне объяснимо: мало кто решается пойти в незнакомое и недавно открывшееся место. Обычно люди посещают подобные заведения, увидев хорошие отзывы в интернете, но у ресторанчика Джина пока что не было ни сайта, ни странички в какой-нибудь социальной сети, ни даже маленькой рекламки. А сейчас посетителей достаточно, несмотря на прежнее отсутствие рекламы. Джин постоянно повторяет, что это все очарование Дженни, а она в ответ лишь закатывает глаза и смеется.

— Да ладно тебе, зато все чаевые у меня, — немедленно перебирает все плюсы у себя в голове, и, к сожалению, находит только один, но она по прежнему улыбается, как будто запрограммированный робот.

— Я надеюсь, что скоро найду тебе помощников, — поджимает пухлые губы Джин и смотрит на нее виновато, Дженни с этим взглядом давно познакомилась.

Парень сам на себя злится, потому что несмотря на то, что на вакансию официанта пришли многие ребята, даже сегодня, он не нашел того человека, которого искал. Может его поймут не многие, но в выборе персонала он так же аккуратен, как в выборе друзей. Джин совсем недавно в этом бизнесе, но он верит, что у него все получится, если рядом будут нужные люди.

— Не торопись, я знаю, что ты хочешь чтобы здесь работали только проверенные, — Дженни мнет бумажку в тонких пальцах и бежит к окошку, ведущему на кухню, чтобы передать поварам заказ, совсем забыла. Она оглядывает небольшое помещение, в котором заняты почти все столики и убедившись, что никого не пропустила, идет обратно к Джину. — Я пока справляюсь, честно, — садится на высокий стул, засмотревшись на голые руки Намджуна, делающего эспрессо для босса.

— Ты до тошноты милая, — делает он очередной комплимент, на который Дженни даже не знает как реагировать... стоит его поблагодарить как своего босса, или все же послать как друга.

— Спасибо, что позвал к себе, мне тут очень нравится, — говорит, наконец-то оторвав глаза от Намджуна, когда тот ставит ароматный кофе перед Джином.

Как бы тяжело ей не было работать в зале одной, она благодарна. Парень назначил такую зарплату, которую никто другой не назначит, да и этот ресторанчик находится близко как к квартире, которую она снимает, так и к университету, в который поступила в этом году. Так что да, она настоящая счастливица.

— Девушка, можно вас? — слышит Дженни низкий голос и тут же встает со своего места, поправляет одежду, и, схватив блокнотик с ручкой, идет к столику.

Пока Дженни принимает очередной заказ, крохотные колокольчики висящие у дверей приятно звучат, когда они открываются и в ресторан входит стройная шатенка. На ней немного староватые конверсы, черные рваные джинсы, белая футболка и короткая косуха. Походка у нее медленная, немного угрожающая. Спину держит ровно, а голову не смеет опускать слишком низко. Она замечает спину старого друга, которую узнать не составило труда, и плюхается на такой же высокий барный стул, справа от него.

— Джин, привет, — весело говорит девушка, попутно снимая солнцезащитные очки. Губы Джина приобретают смешную форму, в полной мере показывая его удивление. — Пришла глянуть на твой ресторанчик, — шатенка осматривает помещение словно самый строгий критик планеты.

Ресторан, в котором она находится небольшой, и очень миленький. Дизайн крайне аккуратный и в то же место загадочный. У этой девушки определенно есть с чем сравнивать подобное место, и она может сказать с уверенностью, что в ресторане уютнее не была ни разу.

— Лиса! Я тебя с самого открытия жду, — наигранно обиженно начал Джин, оставив приветствие где-то в голове. Он действительно уже начал думать, что шатенка забыла как о нем, так и об открытии ресторана.

— Прости, дел было много, — Лиса выпучивает кошачьи большие глазки, знает, что Джин все этим самым глазкам простит. — Я сегодня заселилась в общежитие универа, и сразу прибежала к тебе, — и ведь не врет, пришлось сбежать из общежития, пока дела снова не нашли ее.

— Ну и как тебе мое гнездышко? — как и ожидалось Джин тает перед глазками и поворачивается спиной к барной стойке, сам начинает в который раз исследовать помещение с расплывшейся на лице довольной улыбкой, гордится собой и всей проделанной работой.

— Тут очень уютно! — об этом кричит даже тихо играющая музыка, которая так и просит открыть шазам, потому что если Лиса этого не сделает, то мелодия будет мучить ее мозги всю оставшуюся жизнь. Она знает, не раз с этим сталкивалась. — Я была уверена, что это лучшее место для нового кафе. Мой универ тут рядом, а студенты только и делают, что по ресторанчикам ходят. Я приведу к тебе много клиентов, вот увидишь, — Лиса слабо хлопает друга по широкому плечу, и смотрит туда же, куда Джин, — на единственный одинокий столик с тонкой прозрачной вазой и одной красной розочкой в ней. Парень усмехается над словами Лисы.

— Как ты узнала об этом помещении? — лицо приобретает серьезное выражение, он давно хотел задать этот вопрос. Прямо с того самого дня, когда Лиса позвонила и сказала, чтобы Джин собирал себя в кучу, потому что скоро он медленно будет осуществлять свою мечту. И вот она — мечта — прямо перед ним сейчас.

— Здание принадлежит другу отца, — пожимает плечиками Лиса, а блондин легко кивает. — Я случайно подслушала их разговор, он как раз искал кому можно будет отдать это место по дешевке, — как только она об этом узнала, тут же отрыла телефон этого человека в записной книжке отца и, продиктовав его Джину, сказала срочно звонить и говорить, что он берет помещение. — Те кто были до тебя прогорели и сдались, надеюсь у тебя все будет лучше, — пухлые алые губы за мгновение превращаются в одну тонкую полоску.

— Намджун, два рафа с карамельным сиропом для третьего столика, — Дженни на секунду подходит к барной стойке, чтобы озвучить заказ и снова уходит к столикам.

— У меня есть она, — пристально следит за Дженни, а она словно заметив взгляд на себе, при том, что стояла спиной, оборачивается и смотрит на Джина с вопросиками в глазах. Он лишь подмигивает, легко улыбаясь, а она отворачивается обратно. — Поверь, мы не прогорим, — с полной и определенно неподдельной уверенностью в голосе говорит он.

— Твоя единственная официантка? — усмехается Лиса, не понимающе смотря на довольно кивающего владельца ресторана. Он выглядит прямо как болванчик, думает шатенка.

— Пока что да, — поднимает правый уголок губ вверх и разок покрутившись на стуле, говорит: — Пойду проверю как там дела на кухне, я сам недавно пришел, — и скрывается за ближайшими дверьми, перед этим опустошив маленькую чашку с эспрессо.

Лиса не замечает как начинает глазеть на брюнетку в светлой одежде. Она почему-то привыкла сравнивать людей с собой, привыкла думать о схожести или, наоборот, о различиях между ней и другими. Это, на самом деле, помогает узнать себя лучше. Если другого ты можешь видеть и наблюдать за ним, то себя ты можешь увидеть только в зеркале. Значит, если ты находишь что-то общее между собой и человеком над которым можешь наблюдать, это означает, что ты со стороны выглядишь так же.

— Здравствуйте, будете что-нибудь заказывать? — Лису выводит из мыслей официантка, почти что махнув перед ней ладонью. Шатенка мотает головой в разные стороны, не переставая крутить в руках свои черные очки.

Они выглядят совсем по-разному, и Лиса думает, что вот с ней она вряд ли найдет что-то общее. Дженни выглядит как дочка мечты мамы Лисы. Это, наверное, первое, что последней пришло в голову глядя на нее. Брюнетка прямо как все эти принцессы из сказок, хрупкая, почти что плывущая по воздуху, а Лиса... Лиса никогда не была принцессой, насколько бы этого не хотела ее мама. Она холодная. Но даже самая огромная глыба льда растает, если ее согреть.

— А, нет, спасибо, я пришла к Джину буквально на секунду, уже ухожу, — быстро проговаривает она и собирается вставать с места, но ее задерживают:

— Ты, наверное, Лиса, да? — слишком неуверенно спрашивает девушка, хлопая темными ресничками. Она и вправду из сказки вылезла, думает шатенка. Девушка коротко кивает. — Приятно познакомится, я Дженни. Джин рассказывал о тебе, — официантка садится на стул, на котором раньше сидел босс, и с дружелюбной улыбкой продолжает: — Он как-то упомянул, что мы поступили в один университет, через дорогу который.

— Да?! — неожиданно радостно, даже для самой себя, выкрикивает Лиса, почти подскакивает на месте. — Здорово, мне как раз не с кем было пойти на вечеринку сегодня ночью, — объясняет свою реакцию этими словами, но это не совсем так. Ей, на самом деле, есть с кем пойти, но... с теми кем может идти не хочет.

— Вечеринку? — слишком тихо спрашивает она, и этому есть причина. Нет, она любит вечеринки. Любила... Да, будет правильнее сказать любила.

— Какой-то старшекурсник ее устраивает, зовет всех кто захочет придти, — радостно кивает Лиса, превратившись в копию болванчика-Джина.

— Извини, я... — уже пытается найти нормальную отговорку в голове, и это ясно как день. В глазах Лисы эта брюнетка настолько чиста, что не может правильно соврать. Да даже отговорку не способна быстро придумать. — Меня же на работе, как видишь, никто не подменит, — наконец всплывает что-то в голове, но она даже не подозревает какое это «что-то» было провальное, ровно до следующей секунды.

— Давай без этих отговорок, ресторан закрывается в десять, — указывает тонким пальцем с золотым кольцом на нем на вывеску, висящую на дверях. На ней вполне внятно написано во сколько открывается и во сколько закрывается ресторан.

Лиса пытается сдержать смех из-за того, что Дженни опустила вниз голову, словно нашкодивший ребенок. Да, между ними определенно ничего общего.

— Так сильно не хочешь идти одна? — спустя пару секунд молчания спрашивает официантка, поджимая розовые губы и кладя локти на темную мраморную стойку.

— Если человек приходит на вечеринку один, это значит, что он или алкоголик, или наркоман, — поднимает брови, выдавая легкий смешок. — Или и то и другое.

Не то, чтобы Лиса была профессиональной тусовщицей, скорее вообще нет. Это будет ее первая вечеринка за свои восемнадцать лет, хотя по ней этого не скажешь. Она очень хочет уже поскорее начать студенческую жизнь, ту самую, которую показывают в американских сериалах. Она, черт возьми, обожает американские сериалы!

— А ты ни к одому из них не относишься? — тихо смеется Дженни, а шатенка глядя на нее думает: «Она гребанный ангел».

А сама Дженни, в общем-то, никогда не считала себя ни ангелом, ни принцессой, ей это не нужно. Она просто Дженни, просто официантка.

— А, что, похожа? — подхватывает смех Лиса, прищуривая глаза.

— В таком случае, так уж и быть, составлю тебе компанию, — говорит девушка и вновь наблюдает за руками Намджуна, кладущего белые чашки на небольшие блюдца перед ней.

Этот парень точно был рожден для того, чтобы стать баристой. Чтобы стоять за высокой стойкой в длинном фартуке, который вообще непонятно зачем носят бариста, вряд ли для удобства.

— Два рафа для третьего столика, — произносит тот глубоким приятным голосом, подмигивая Дженни, а в ответ она лишь мило улыбается.

— Надо идти, — аккуратно берет чашки с горячим напитком и кладет на черный поднос с небольшими поднятыми краями. — запиши свой номер, созвонимся, — достает из светлых джинсов мобильный и протягивает новой знакомой.

Лиса поднимает глаза с телефона с немного побитым дисплеем в своей руке, обратно вверх, но след занятой Дженни давно уже и простыл.

После ухода Лисы из ресторана время совсем не бежит, да даже не идет, оно ползет, долго и мучительно. Наверное, это все волнение, которое так резко появилось у Дженни не только в голове, но и в теле. Оно хоть и тянуло время, но в работе, как ни странно, не мешало. Посетителей было не сказать, что много, но большинство столиков были заняты. В небольших перерывах она делала по глотку кофе, и обменивалась с Намджуном парочкой слов, смотря на окно, улица за которым становилась все темнее с каждым перерывом. А облегченно Дженни выдыхает только когда Джин поворачивает табличку, которая висит на дверях. Закрыто. Босс предлагает ее отвезти домой, но, благодарно улыбнувшись, девушка отказывается, желание прогуляться переполняет ее.

Дженни заходит в свой подъезд чуть больше, чем через пятнадцать минут, после выхода из ресторанчика, название которого, кстати, Джин до сих пор не придумал. Это в действительности очень странно, ведь он сказал, что всю жизнь хотел открыть ресторан, продумал все до мельчайших подробностей, но вот неполадка, про название он вообще не думал. Дженни советовала ему не открывать ресторан, пока он не решит как его назвать, а Джин сказал, что чтобы понять как его назвать, надо, чтобы он начал работать, тогда-то и будет все ясно. Но пока что-то не ясно.

Брюнетка поднимается на третий этаж пешком, как всегда проигнорировав лифт. Она напевает себе что-то под нос, но услышав звук ключа в замочной скважине, затихает.

— Здравствуйте, господин Ким, — негромко, чтобы не испугать, здоровается девушка с мужчиной, только что открывшим двери своей квартиры.

— Привет, Дженни, — поворачивается к девушке лицом и мило улыбнувшись заходит в квартиру.

Господин Ким — это владелец той маленькой квартирки, которую снимает Дженни. Сам он живет прямо напротив нее. Мужчина он добрый, как кажется Дженни, только вот семьи у него нет. Да и всегда он один, она ни разу не видела, чтобы к нему приходил кто-нибудь. Дженни часто думает об одиночестве, и понимает, что этого бояться не стоит, но она боится, до жути. Один раз она, сделав яблочный пирог, стояла перед дверьми господина Кима, хотела угостить его, и, может, поговорить, чисто по душам. Она бы хотела, чтобы мужчина сказал, что он вовсе не так одинок, как думает брюнетка. Но она так и не решилась постучать. Пирог свой слопала сама. Кстати, получился он тогда, нужно сказать, неплохо. Мамин рецепт лучший из лучших.

Дженни валится на одноместную кровать и вдыхает освежающий запах лаванды, всегда присутствующий в квартире, а после кладет ладони на тихо урчащий животик. Пол одиннадцатого ночи, самое время перекусить. Брюнетка ставит совсем маленькую кастрюльку на плиту, и, половину заполнив водой из чайника, включает слабый газ на плите. Дженни открывает одну из нескольких дверок шкафчика и достает рамен в красной упаковке, после чего вскрывает ее и ждет пока вода начнет кипеть. Пальцы постукивают твердую поверхность столешницы, когда дисплей телефона загорается, а дальше слышится негромкая мелодия звонка.

— Да, мам, — спустя парочку секунд говорит Дженни в трубку и облокачивается на столешницу задницей, а взгляд направляет на белую дверь перед ней.

Эта квартира действительно крохотная, такие называют студией. Слева от входа — двери, ведущие в ванную комнату, а справа кухонная гарнитура со всеми нужными на кухне вещами. Почти по середине стоит небольшой стол с двумя стульями. В конце комнаты стоит кровать и маленькая тумбочка, наполненная декоративной косметикой и бижутерией, вся уходовая косметика отправилась в ванную. И справа от кровати размещен шкаф со всеми вещами Дженни в нем.

— Привет, дорогая, звоню узнать как у тебя дела, — слышит нежный голос мамы и улыбка расплывается на аккуратном личике.

— У меня все хорошо, мам, — Дженни зажимает телефон между ухом и плечом, и разрывает крохотный пакетик с острой приправой. В первую очередь в кастрюлю с бурлящей водичкой отправляется лапша, а за ней приправа красного цвета. — Я уже давно дома лежу, отдыхаю, — нагло врет, накрывая кастрюлю крышкой и вновь облакачивается пятой точкой о светлую столешницу.

Дженни не ангел, как думает Лиса, да и все остальные люди. Она скромная и часто молчит, но это не значит, что ей нечего сказать, еще как есть. Но предпочитает молчать, потому что то, что она хочет сказать, никто не захочет слышать. Всегда так. Дженни никого и никогда не просила понять себя, сама с трудом понимает. Она врет родителям, часто. Не хочет, чтобы они волновались за нее. И в подобном вранье ничего плохого не видит.

— Как на работе? — спрашивает любопытная Виен.

— Отлично! Джин хороший управляющий, мне очень нравится работать на него, — с еще более широкой улыбкой говорит Дженни, надавливая на твердый рамен вилкой. — А вы как там с папой? — вдыхает запах, почти полностью заполнивший квартиру и кашляет пару раз, наверное не надо было сыпать весь пакетик с приправой.

— Мы хорошо, но с тобой нам было бы лучше, — с тонкой-тонкой грустью в голосе говорит мама, но Дженни прекрасно замечает эту эмоцию. — Мы скучаем...

И Дженни самой по-настоящему становится грустно. Родители слишком далеко, до них нужно ехать шесть часов минимум, если очень повезет, то пять с половиной. В последнее время жизнь будто мстит ей за что-то, наверняка очень плохое. Потому что другого объяснения очевидных неприятных вещей, просто нет.

— Я тоже скучаю, — тон голоса понижается, когда тонкие пальцы выключают газ на плите. — Постараюсь вас навестить в ближайшее время, — кивает так, будто бы мама не по телефону с ней говорит, а прямо напротив стоит.

Они разговаривают на протяжении всего слишком позднего недоужина Дженни, которая уже десятый раз утверждает, что не ест никакую лапшу, только овощи, мясо, да и все остальное, где полно витаминов и никакой химии. Снова врет, потому что нет у нее времени на полезную еду, а если мама узнает что она уже неделю только и делает, что ест рамен, то Виен приедет специально для того, чтобы дать парочку тумаков, а потом сделать куриный бульон для дочери. Дженни ненавидит куриный бульон. Кто его вообще любит, черт возьми?

Девушка кладет всю грязную посуду в раковину, собирается уже включать теплую воду и тянется к губке рядом с краном, но благодаря открытому окну слышит как сигналит машина и немного даже вздрагивает.

— Мам, мне пора идти, — выглянув на улицу Дженни не очень хорошо видит машину в темноте, да и Лису не видно, но она уверена, что это она. Шатенка звонила три часа назад, когда рабочий день Дженни еще не был закончен и попросила ее адрес, сказала подъедет к одиннадцати.

— Куда это ты идешь? Одинадцатый час на часах, — обеспокоенно начинает проговаривать Виен, и Дженни врет, кажется, в третий раз за полчаса разговора:

— Я... я имела ввиду, что спать иду.

Глаза девушки закатываются от собственных слов, а ладонь пару раз стучит по лбу.

— А, конечно, дорогая, ложись спать, — мама становится мягче, и Дженни от этого тоже чувствует легкость на душе. Спокойна мама — спокойна Дженни.

— Доброй ночи вам там, — закрывая окно говорит Дженни и зажимает розовые суховатые губы в тонкую полоску.

— Сладких снов.

Дженни кладет телефон в один из задних карманов джинс и меняет тонкую кофту на белую толстовку, которую случайно задела взглядом. Девушка напоследок осматривает квартиру, чтобы потом не переживала на вечеринке, что что-то забыла выключить, и довольная выходит. Она торопливо спускается по лестнице, надеясь не упасть, но когда выходит из подъезда и видит машину в которой сидит Лиса, она останавливается. С третьего этажа и в такой тьме, черную машину сложно было разглядеть, зато теперь видно все, и, если честно, садится в нее не очень хочется. Не нравятся ей такие, они слишком. Слишком...

Лиса видит растерянность и нерешительность Дженни, поэтому спустив окно с ее стороны, говорит: «Садись уже». И брюнетка наконец-то отмирает.

— Тебе следовало надеть что-то такое, во что было бы не жалко плеснуть какой-нибудь ром с колой, — пытается оживить девушку Лиса, и говорит это не просто так, в американских сериалах без пятна на одежде с вечеринки никто не уходит.

— Надела что первое попало под руку, — говорит и достает телефон с джинсов, садясь на кожаное сиденье. — Это... твоя? — оглядывает темный салон машины, который освещает лишь какие-то светящиеся кнопки, с огромными глазами. Тут пахнет ужасно дорогими мужскими духами, от которых тянет тошнить, слишком резкие, слишком сильные.

Дженни кладет спрятанные в слишком длинные рукава пальцы на коленки, пока руки Лисы твердо держат руль, а правая нога нажимает на педаль газа.