Часть 15 (1/2)
Когда мрак пещеры прорезал новый вопль, Черновод остановился и в руке его запылал объятый огнём меч. Цинсюань тоже остановился, молча щурясь во тьме и тяжело дыша. Тени от огня падали Черноводу на лицо, и в этом свете казалось будто оно высечено из холодного белого мрамора. Оба молчали, прислушиваясь к наступившей тишине. Цинсюань вглядывался в полумрак пещеры, при этом избегая смотреть на демона. Слух Хэ Сюаня первым уловил чьи-то тяжёлые шаги впереди, он сжал эфес из белого металла и был готов нанести удар первым. Но тут до обоих донёсся слабый и дрожащий голос молящий о помощи, а вслед за ним из тьмы показалась тонкая, покрытая чёрными, вздувшимися венами рука.
— Помогите… — вновь взмолился человек. Он медленно, пошатываясь, вышел на свет под магические огни. Даже при столь слабом освещении было видно, что человек весь в грязи. — Помогите мне…
Затем человек упал на землю ничком и больше не шевелился. Цинсюань осторожно подошёл к нему, чтобы проверить жив ли он.
— Стой, — раздался предостерегающий голос Черновода у него за спиной. Небожитель невольно вздрогнул, но не остановился. — Это может быть ловушка. — резко добавил демон.
Игнорируя его, Цинсюань опустился на колени перед человеком и осторожно перевернул его на спину. Человек казался мёртвым, но в следующую секунду его закрытые глаза распахнулись, и он крепко схватил Цинсюаня за запястье холодными пальцами. Хэ Сюань, всё время стоявший чуть поодаль и наблюдавший, в мгновение ока оказался рядом. Его огненный клинок уже был готов опуститься на державшую небожителя руку, как вдруг Ши Цинсюань его остановил.
— Нет! Подожди!
Меч завис в воздухе почти у самого лица человека. Теперь было видно, что это женщина, а грязь на ней — засохшая и превратившаяся в корочки кровь.
— Мой сын… — хрипло прошептала она, — вы обещали спасти моего сына…
— Госпожа Сю Ли?.. — Неуверенно спросил Цинсюань, чувствуя как хватка женщины на его запястье быстро слабеет, а вены на ее руках и шее раздуваются и ещё больше чернеют. Несчастная женщина стала жертвой демонических змей.
— Что вы здесь делаете? — строго спросил Черновод. Женщина медленно перевела на него покрасневший взгляд, способность двигаться покидала ее каждую секунду.
— Смерть… — чуть слышно прошептала она, очень медленно ворочая немеющим языком, — она везде, и нет от неё спасения…
Небожитель почувствовал как пальцы, удерживающие его, медленно разжались и рука женщины безвольно упала на землю. Её взгляд, обезумевший от страха, боли и горя угас. Госпожа Сю Ли наконец-то обрела покой. Цинсюань произнёс короткую молитву об упокоении и медленно встал на ноги.
— Почему она здесь? — Задумчиво произнёс небожитель. Его вопрос не был адресован к Черноводу, скорее это была мысль, случайно высказанная вслух.
— Возможно, её заманили в дом, — ответил ему Хэ Сюань. Небожитель вздрогнул, не ожидая получить ответ. В пещере снова воцарилась тишина. Как вдруг Цинсюаня осенила страшная догадка.
— Заманили в дом? — переспросил Цинсюань. Он, впервые за долгое время, прямо взглянул на демона. Сейчас было не время и не место выяснять отношения. — Но мы… кажется… — он на секунду задумался, и его тонкие брови сошлись на переносице, — когда зашли в дом, то тоже оказались в пещере, но она находилась далеко от этой.
— Уверен? — с мрачной загадочностью спросил Черновод. Цинсюань решил отбросить на время в сторону их разногласия и сосредоточиться на более важных делах, и Хэ Сюань абсолютно его в этом поддерживал. — Это может быть та же самая пещера, в которой были и мы с тобой с самого начала. Именно там было полчище этих ползучих уродцев, и она, — он бросил ничего не выражающий взгляд на мертвую женщину, — тоже встретилась с ними.
Ши Цинсюань обдумал его слова и медленно спросил:
— А что, если не только её заманили сюда, но и нас тоже?
В этот момент они услышали страшный грохот с того конца пещеры, с которого они пришли. Небожитель тут же бросился бежать в ту сторону, и Хэ Сюаню не оставалось ничего, кроме как побежать следом за ним. Но вскоре путь им преградила груда земли и камней.
— Нет! — ударив раскрытой ладонью по непроходимой преграде закричал Цинсюань, — теперь мы в ловушке! Да что, черт возьми, здесь всем от нас нужно?!
— Идём, — раздался позади голос Хэ Сюаня, он был тихим и в нём слышалось сожаление. — Нельзя долго оставаться на одном месте. Нужно как можно скорее выбраться отсюда. Если эта та же пещера в которой мы оказались первоначально, быть может где-то здесь есть центр перемещения обратно в дом.
Цинсюань молча стоял к нему спиной и несколько минут даже не шевелился. Потом, словно отмерев, повернулся к демону лицом и пристально взглянул ему в глаза.
— Ты знаешь, кто стоит за всем этим? — спросил небожитель обвиняющим тоном. — Кому и зачем потребовалось заманить нас в тот дом?
Черновод молчал.
— Знаешь, — кивнув самому себе заключил Цинсюань, — я уверен, что знаешь, но утверждаешь обратное. Почему ты всегда мне лжёшь? — с неприкрытой обидой спросил небожитель. У него был такой оскорблённый вид, что Черноводу стало несколько не по себе, и он решил удержаться от ответа. Так и не дождавшись от демона никаких оправданий, которые, как ни странно, Цинсюань очень жаждал услышать, небожитель разозлился ещё больше. И с колющим чувством уязвлённого самолюбия, он насквозь пронзил Черновода своими следующими словами:
— Между нами огромная пропасть, Хэ Сюань, — сказал он, с презрением глядя на демона. Цинсюань знал, что, скорее всего, его слова причинят ему боль, вернее, он надеялся на это. В тот момент он больше всего на свете хотел сделать Черноводу так же больно, как тот делал ему каждый день, последний месяц его жизни. Смотря демону в глаза небожитель медленно и чётко проговорил каждое слово: — И твоя ложь занимает не малую её часть.
Черновод сжал челюсть так сильно, что у него заныли зубы. Его точеное лицо стало ещё жёстче обычного, а губы невольно дрогнули отразив на лице демона охватившую его горечь.
— Иногда, — философски заметил князь демонов, против собственной воли пытаясь себя оправдать, — чтобы сохранить то, что тебе дорого, приходится врать.
Небожителя это заявление возмутило так же сильно, как если бы его покойного брата назвали никчёмным богом, а потому он не смог удержаться от ответа:
— Что дорого, то ценно, а ценные вещи не бьют об стены и полы, разбивая на мелкие осколки, не оставляя от них ничего, кроме острых углов!
На это неоспоримое заявление Хэ Сюань возражений не нашёл, что сделало его лицо ещё более жёстким.
С мрачным удовлетворением Цинсюань решил сменить тему и холодно спросил:
— Что это за место?
Было видно, как небожитель изо всех сил старается казаться спокойным, но подрагивающие от напряжения сжатые кулаки выдавали его с головой.
Черновод медлил с ответом, и пока он молчал, Ши Цинсюань буравил его сверкающим в полутьме взглядом.
— Тунлу, — наконец прямо ответил Хэ Сюань и больше ничего не сказал.
— Так и знал, — больше самому себе, чем демону вполголоса произнес небожитель. Тем не менее, как бы ему не хотелось, он не мог винить Черновода в том, что находится сейчас здесь. Он помнил, как демон велел ему не пересекать порог того злосчастного дома. Быть может, если бы он тогда не поддался своим переживаниям за Хэ Сюаня и не вошёл в дом, то не был бы здесь сейчас и, что скорее всего, оставался бы ещё в беспамятстве какое-то время. Небожитель не мог не признаться самому себе, что не помнить некоторых вещей, было намного лучше, чем снова помнить и осознавать как эти воспоминания мешают ему жить дальше, мешают перешагнуть через себя.
Сделав глубокий вздох, Цинсюань велел себе успокоиться, но попытка не принесла должного результата и небожитель даже не стал пробовать снова. Успокоиться сейчас он не мог, и надо было принять этот факт.
— Я хочу убраться отсюда как можно дальше, — напряжённым от злости голосом произнёс Ши Сюань. Он бросил на Черновода взгляд, и тот заметил как в темноте в нём блеснули яростные искры. — И от тебя в том числе. — процедил небожитель, пытаясь унять участившееся сердцебиение. Он не мог сказать, что злило его больше: молчание Хэ Сюаня, когда тот, по его мнению, должен был оправдываться перед ним и извиняться за всё, что сделал. Или то, что он сам нуждался в этих оправданиях и извинениях сильнее, чем был готов признать. Цинсюань запутался и жаждал диалога, а не скудных и однотипных ответов демона.