Часть 4 (2/2)
Во взгляде Черновода промелькнуло удивление, а потом он резко и громко рассмеялся, заставляя пламя в канделябрах задрожать, а небожителя застыть, как вкопанного. Его лицо побледнело ещё больше обычного, но он заставил себя не отводить глаз и смотрел на демона, пока тот искренне хохотал над его словами. Если бы Ши Цинсюань мог видеть себя, то он определено пришёл бы в ужас: всегда опрятный и собранный, с множеством изящных духовных артефактов, сейчас он был жутко растрёпанным, в мокрой и окровавленной одежде. Все его небесные украшения остались в городе Фу Гу. Ши Цинсюань дотронулся до места, где ранее неизменно покоился медальон долголетия, но его там не оказалось. Повелитель Ветра вздрогнул и бессильно сжал кулаки, вспоминая как он в последней раз взглянул на медальон, прежде чем тот был навеки утерян в морских глубинах.
Заметив, как небожитель сжал кулаки на месте, где ранее находился парный медальон, Черновод перестал смеяться и, усмехнувшись, спросил:
— Уже пожалел, что выбросил его?
— Нет, — бесцветно ответил тот и опустил связанные руки обратно на колени, — он мне больше не нужен.
Черновод на это только неопределённо хмыкнул и откинулся в кресле, продолжая неотрывно смотреть на Цинсюаня. Он так долго ждал этого, — когда наконец сможет в полной мере отомстить двум небожителям, уничтоживших его жизнь. И вот это свершилось: Ши Уду мёртв, а его младший брат бессилен и уязвим, как никогда раньше. Цинсюань сидит перед ним, дрожа от холода, и чтобы свернуть ему шею Хэ Сюаню нужно лишь повести рукой. Но он не может это сделать. Не может.
Вдруг двери в царственные покои распахнулись и в комнату прошествовали пять скромно одетых демониц. Некоторые из них несли в руках разные предметы, такие как кувшин с чистой водой и бинты. Они низко поклонились Черноводу, после чего, опустившись на колени перед Ши Цинсюанем, стали бесцеремонно поднимать подолы его божественно одеяния. Поражённый их бестактностью, Цинсюань ногой оттолкнул от себя демониц и полностью забрался на кушетку, но те неустанно продолжали лезть ему под одежду.
— Что они делают?! — воскликнул Ши Цинсюань, снова треснув сапогом по руке одной из девушек.
— А разве твоя нога не нуждается в лечении? — вопросом на вопрос ответил Черновод. Он наблюдал как Ши младший ползает по кушетке, спасаясь от надоедливых рук прислуги. В какой-то момент Ши Цинсюань забрался на подлокотник и случайно толкнул колону рядом с кушеткой, на которой стояла изящная золотая статуя русалки. От толчка оная полетела вниз и со звоном упала на пол. Хэ Сюань раздраженно прикрыл глаза и потер висок.
— От тебя столько проблем, — раздраженно пробормотал Черновод, смотря на Цинсюаня чуть ли не с яростью.
— Я не нуждаюсь ни в какой помощи! — запротестовал небожитель, продолжая отбиваться от навязчивых демониц. Внезапно, приступ нестерпимой боли накатил на девушек и они, все, как одна, завизжали, зажав уши руками. Цинсюань удивлённо уставился на них и тут же перевёл взгляд на Хэ Сюаня. Сильно сжимая виски указательными пальцами, словно его голова раскалывалась от острой боли, Черновод сидел с отстранённым видом. Его глаза смыкались, но он упорно держал их открытыми.
— Что про… — хотел было спросить Ши Цинсюань, но внезапно князь демонов яростно прорычал:
— Заткнитесь! Все закройте свои поганые рты и убирайтесь отсюда!
Двери снова распахнулись и девушки тут же выбежали из покоев своего господина, позабыв и о кувшине с бинтами, и о самом небожителе, после чего двери с грохотом захлопнулись, да с такой силой, что стоящие по обе стороны золотые статуи пошатнулись и огни в канделябрах задрожали. Ставни одного единственного большого окна тоже захлопнулись, разом задув все свечи и погрузив комнату во тьму. У Ши Цинсюаня перехвалило дыхание. Он оставался неподвижно сидеть на подлокотнике кушетки, не рискуя даже вздохнуть, а руки его по-прежнему были связаны чёрной лентой, и в какой-то момент ему показалось, что оная въелась в его запястья куда сильнее, чем раньше.
Несколько минут во тьме царила давящая и пугающая тишина. Как не силился небожитель разглядеть хоть что-то, его затея провалилась с треском: в этой мгле не видно было даже очертания собственных рук.
— Мин И… — прошептал Цинсюань одними губами, но его голос всё равно был отчётливо слышен в безмолвной темноте комнаты. Внезапно он почувствовал как горячие и длинные пальцы прикоснулись к его оголенной шее, от чего кожа буквально вспыхнула огнём. Но прежде чем он успел отодвинуться, сильная рука уже вцепилась в его горло, удерживая в смертельной хватке.