Глава 13 О сущности желанных дев (2/2)
Брови волшебника в удивлении взметнулись вверх, но он попытался как можно скорее скрыть свои настоящие чувства. «С каких это пор король гномов готов рискнуть жизнью отряда ради эльфийки?». Вслух же он озвучил только:
- К сожалению, Сириэн относится к одной из тех немногих, живущих в Арде, чья магия блокирует все мои поисковые заклинания. Однако, сейчас я читаю книгу, которая очень на многое в жизни желанных дев проливает свет, и, если ваше величество позволит мне продолжить ее изучение, вероятно, я смогу найти что-либо, позволяющее решить эту проблему.
Трор прекрасно понял столь «прозрачный» намёк волшебника и уже поднялся с места, чтобы уйти, как вдруг заметил, что секция, в которой они находятся не имеет совершенно никакого отношения к древним проклятиям, а значит, маг хитрит и что-то недоговаривает.
- Украдкой, как бы между делом, взгляни и запомни: в каком месте на стеллаже не хватает книги. Позже ты сможешь вернуться сюда и изучить все самостоятельно. Не стоит доверять майа, они служат только себе, прочие для них лишь разменная монета в достижении личных целей. — неожиданно проснулся голосок в голове Трора.
Сделав вид, словно оправляет складки на камзоле, Трор исподлобья огляделся, отметил для себя необходимое ему в будущем местечко и чинно удалился восвояси.
Гэндальф же, в свою очередь, выдохнул с облегчением и погрузился в дальнейшее чтение.
***</p>
Дни незаметно потекли один за другим, пропуска мимо ещё одну неделю. Гэндальф уже порядком устал: мало того, что дневник Мелиан был написан на прилично подзабытом волшебником квенья, так ещё и смысл написанного стал настолько глубоким и затрагивал столь тонкие материи, что попытки разобраться в них занимали у мага иногда дни и даже ночи. Из полученных знаний он смог точно вынести ещё несколько вещей.
Во-первых, все желанные девы после нанесения проклятья стали, скажем так, миниатюрного роста, но с чем это было связано и почему маг так и не понял: слишком уж сложно было описано все это великой майа, и волшебник всерьёз подумывал показать найденный им дневник Белому совету.
Во-вторых, Мелиан описывала некое высвобождение великой силы, могущественный дар, который разово получал каждый, кто сумеет овладеть желанной девой. Но ни какой это конкретно дар, ни как им можно было воспользоваться указано не было. И вот на этом моменте маг решил, что, напротив, показывать дневник он, пожалуй, не будет больше никому. Иначе за Сириэн начнётся самая настоящая охота.
А, в-третьих, уже на последних страницах рукописи Гэндальф обнаружил два странные короткие то-ли стиха, то-ли песни. Первая была записана все тем же аккуратным почерком и помечена словом «призыв». Вероятнее всего майа каким-то образом нашла возможность если не призвать к себе желанную деву, то хотя бы связаться с ней или определить ее место нахождения. Вторая же была записана явно в спешке и никаких пометок не имела. Разбирая слова второй песни, у мага возникло предположение касательно того, что это могло быть, но для большей уверенности он хотел показать текст владыке Имладриса, Лорду Элронду, в надежде, что тот сможет пролить больше света в понимании данного вопроса.
Также волшебника смущало, что из дневника были явно вырваны несколько страниц. Кто и зачем это сделал- оставалось загадкой, как и то, что же именно там было написано. Такое же вероломство было обнаружено им и в рукописях Элу Тингола, но страниц было вырвано значительно больше. Все вместе это порождало в голове Гэндальфа все больше вопросов, но сейчас у него уже не было времени на раздумья.
Получив возможность разузнать о месте положения Сириэн, волшебник, предварительно оглянувшись, припрятал дневник Мэлиан во внутренний карман своей мантии, а рукопись Элу Тингола водрузил на отведённое ей в книжных полках место, и стремительной походкой направился в сторону Авен Арман.
***</p>
Как и ожидал Гэндальф, Трора он нашёл именно здесь, стоящим на прекрасной террасе с устремлённым к горизонту взглядом.
- Я нашёл его! Заклинание призыва желанной девы! Ну, почти уверен, что это именно оно… У тебя есть что либо принадлежащее Сириэн?
Трор удивлённо приподнял одну бровь и ненадолго задумался.
- К сожалению, у меня нет ничего, что могло бы помочь. Я прибыл в гору налегке, так сказать, никакого скарба, помимо привезённой мне меховой накидки и доспехов для обратного пути, даже одежда и та была пошита ее рукой.
- А одежда эта сохранилась, не уверен, что этого хватит, но попробовать все равно стоит. — не унимался волшебник.
Коротко кивнув подгорный король ненадолго оставил мага на террасе, но очень быстро вернулся, держа в руках свёрток, завёрнутый в шелестящую коричневую бумагу.
- Вот держи, Таркун, я схоронил его, мало ли для чего ещё пригодится — и протянул костюм Гэндальфу
Молча взяв вещи, волшебник распаковал их, водрузил пальцы левой руки в мягкую бежевую ткань, а правой покрепче ухватился за посох, устремив свой встревоженный взгляд на горизонт, где уже начинало садиться жаркое летнее солнце.
Гэндальф не знал наверняка, каким образом подействует магия, а потому опасался результатов, но ещё больше он опасался того, что может узнать, особенно после того, как прочёл подробности проклятия Сириэн. Но деваться было некуда, посему припоминая витиеватые строки, Гэндальф закрыл глаза и громогласным голосом произнёс:
- Voluntas recolligo Huic commodo locus mihi vestri vox.Elementum ego unda dico vos.
Voluntas Pluit es est meus nos sic vadum is exsisto — затем с силой ударил посохом по мраморному полу террасы.
В один миг свет словно померк в глазах волшебника и его будто поглотилась мгла, от чего Гэндальф вздрогнул и чуть не отшатнулся. Затем его ослепила яркая вспышка, медленно угасающая и приобретающая очертания леса. И прямо перед глазами проявилась могучая шея чёрного жеребца со стремительно развевающейся гривой, яростно вздымающаяся и опадающая от бешеной скачки. И только теперь маг увидел за лесом очертания Одинокой горы. «Значит Сириэн уже совсем близко и я вижу все ее глазами, однако где Дэйл и почему вид на Эребор такой непривычный?» — подумал было волшебник. Однако в этот момент эллет, вероятно, обернулась, и Гэндальф почувствовал, как его внутренности сжались от ужаса в тугой комок: прямо за девой нёсся гигантский разъярённый медведь. Его челюсти были покрыты вспененной слюной и безжалостно клацали огромными острыми клыками, глаза были переполнены яростью, а мощные лапы делали огромные рывки в попытке нагнать свою убегающую жертву.
В это мгновение виденье померкло и Гэндальф обнаружил себя сидящим на полу террасы, в то время как перепуганный Трор тряс его за плечи и окликал. Быстро подскочив на ноги, волшебник ринулся в сторону выхода, на хожу только бросив:
- Она здесь! Прикажи срочно открыть главные ворота и ни в коем случае не стреляйте по медведю!
Ошеломлённый Трор замешкался буквально на секунду, затем побежал выполнять данные поручения. Никаких объяснений ему не требовалось: испуганный вид волшебника говорил сам за себя — Сириэн в опасности!