Глава 9 Вперёд в прошлое (2/2)
Беорн сделал пару глубоких вздохов могучей груди и продолжил:
- Орочьей вони я здесь не чувствую. Мы в безопасности, относительной. Но от самого дома за нами следует стая крохотных почти чёрных вьюнков. Ты же понимаешь, что пути назад, к прошлой жизни лесной ведьмы уже нет?
- Понимаю — грустно опустив взгляд ответила эльфийка.
Сириэн страшилась и одновременно желала грядущего: с одной стороны, она покидала насиженное место, где ее никто не контролировал, предоставленная самой себе она даже смогла войти в доверие к местным жителям близлежащих городков, зарекомендовав себя как отличная целительница и лекарь. Но с другой — люди все равно боялись ее…. За глаза называя лесной ведьмой, боялись, но уважали и со своими бедами непременно шли к ней. Знали, что она может помочь да платы высокой не потребует, спросит с несчастных по мере их возможностей: с фермеров поменьше, с зажиточных побольше, а иногда и бесплатно поможет, коли нужда совсем прижала просящего. Однако дружбы они к ней не питали, в городе обходили стороной, делая вид, словно видят впервые, встречая в лесу шарахались от неё как от дикого зверя, на праздники никогда не звали, а о посещении ее дома не признавались даже соседям.
Была только одна семья, принимавшая ее, только несколько человек, за несколько столетий жизни в Четвуде, которые смогли перейти эту грань отчуждения и людской молвы. Сириэн помнила все это так ярко, так ясно, словно это произошло только вчера: поздней зимней ночью в дверь ее небольшой хижины постучали. На пороге стоял мужчина в рваном видавшем виды плаще, под которым скрывались серая рубаха из не по погоде тонкой ткани и коричневые парчовые штаны, рваные на одном колене. Мужчина был бледен, а его горящий взгляд словно кричал «Помогите!». Он так запыхался от бега, что даже не смог объяснить эллет какая нужда привела его ночью в ее одинокий лесной дом. Молча накинув тёплый плащ целительница кивнула бедолаге, мол веди, и поспешила за ним. Почти час они добирались до крохотного, перекошенного на одну стену домика на окраине Комба. Стоило только зайти в помещение, как в нос ударил сладковатый, напоминающий мёд запах, и Сириэн поняла, что дело плохо.
Почти месяц целительница лечила семью крестьянина от гнойной болезни горла. К моменту, когда ее привёл Альрик, из семи его детей пятеро уже отправились к праотцам, очень скоро вслед за ними отправился и сам отец семейства, а его бедная жена, Анника, осталась с двумя дочерьми Бригиттой и Иттан.
Только Сириэн удалось выдохнуть, что все страшные испытания этой семьи позади, как землю вокруг сковал холод. Это была самая лютая зима на памяти эллет. В окрестностях Комба только и говорили, что о снегах глубиной в 15 метров, да о том, как ледяной ветер, воя, налетает с севера, сбивая с ног, но главным врагом всех являлся холод. Ужасный, трескучий, не дающий дышать, до боли сковывающий нос и горло от каждого вдоха холод. Этой зимой эльфийка впервые увидела как замерзают люди, замерзают целыми семьями, целыми селениями. А ветхий домишко крестьянина, скорее прохожий на лачугу, не мог защитить крохотные остатки его некогда большой семьи от напасти погоды. Не видя другого выхода, Сириэн перевезла бедолаг к себе. В ее крохотной избушке, прижимаясь друг к другу, непрерывно растапливая камин, они смогли пережить тот кошмар.
С приходом весны квартет из женщин занялся починкой ветхого крестьянского жилища, да обработкой земли. Вскоре Анника смогла перебраться с детьми назад, в своё гнездо, и с помощью эллет встала на ноги.
К счастью, у Анники и Иттан от болезни не осталось никаких осложнений, а вот Бригитте повезло меньше. Она страдала от приступов кашля, иногда столь сильных, что десятилетняя девочка задыхалась. Излечить это Сириэн ни удавалось ничем: ни магия, ни травы — ничего не помогало. Но с помощью настоя из корня ипекакуанта и лопуха целительнице удалось значительно облегчить состояние больной. Принимать же получавшееся снадобье надо было непрерывно, именно это и тянуло эллет назад, домой. Только знание, что она нужна и без неё уже выросшая за 20 прошедших с той поры лет и ставшая женщиной, подруга, пропадёт.
Перед спасительной операции по вызволению Трора, Сириэн оставила Биргите достаточно снадобья, но к лету ее запасы истощатся. Эллет планировала, что уж к этому времени наверняка успеет вернуться и сделать новые, да вот только ситуация повернулась иначе: планы изменились и, теперь, покидая свой обжитый домик надолго, Сириэн обязана была научить подругу готовить отвар самостоятельно.
Погружённая в воспоминания эльфийка даже не заметила, как они доехали до нужного места: переправиться через Бруинен можно было только в одном месте — по броду недалеко от Имладриса. Ривенделл — это место так манило эллет. Она была там всего лишь однажды, и, сейчас, гладя на брод, развернулась в противоположную сторону, разглядывая открывшийся пейзаж. Поросшие вереском плоскогорья скрывали убежище Элронда от посторонних глаз. В долину вела довольно широкая дорога, с обеих сторон от которой здесь начинали возвышаться небольшие холмы, далее переходящие в предгорья, высоко на склонах которых росли ели, а ниже — буки и дубы. Два горных потока из тех, что сливались в реку Бруинен, текли на запад по долине, образовывая десятки прекраснейших водопадов. Узкий каменный мост соединял берега реки, и на северном берегу находился Последний Домашний Приют. Дом окружали обширные сады, террасы были огромными и главным образом обращены к реке.
Как бы хотелось Сириэн ещё раз прогуляться по этим волшебным садам, дарящим даже самому измученному сердце покой. Но по жестокой воле судьбы, для Сириэн покоя в этой гавани не было: в ее единственный приезд в ловушку темных проклятых чар эллет попал Элладан — младший сын лорда Элронда. С тех пор двери Раздола были для неё закрыты. Нет, владыка полуэльф не винил бедную эллет в случившемся. Но приехать — означало согласиться на предложение Элладана и стать его, разделить с ним вечную жизнь. К чему Сириэн готова не была: она не любила его. Да и он не любил. То была не любовь, лишь нестерпимый зов хроа…
Гонимая отовсюду, везде чужая — вот ее судьба. Сириэн грустно вздохнула и направила Всполоха в брод. Река здесь не замёрзла: слишком сильное течение не позволяло зимнему холоду заковать себя в лёд. Всполох было заржал и начал брыкаться, вставая свечкой, чуть не свалив эллет со спины, но ободрённый похлопыванием по шее нежной рукой хозяйки, все же направился в ледяные воды.
- Наконец- то! А то эти надоедливые стрелы эльфийских взглядов уже всю спину истыкали - обрадовался Беорн, когда с переправой было покончено.
Солнце уже давно скрылось за горизонтом, на землю пала темнота. Путники устраивались на ночлег, в небольшом подлеске, спешно разбивая лагерь.Ночная тишина, окутывавшая друзей, казалось могла звенеть, Сириэн поспешила развести костер, чтобы приободриться звуками потрескивающих в огне веток. Эльфийке было не по себе. Она слышала, как в ветках небольшого клена, росшего неподалёку, словно шепталась чёрная стайка вьюрков. Они не сводили с неё своих чёрных бусинок глаз. А когда присматривалась, Сириэн казалось, что она видит в глубине их бездны багровое пламя Удуна.
Звёзд этой ночью видно не было. Что-то недоброе зрело в воздухе, знать бы только что…