Самая ужасная боль... (1/2)
На следующее утро Гарри проснулся от громоподобного храпа.
Открыв глаза и повернув голову вправо, он увидел источник ужасного шума: Рон, в свойственной ему манере, лежал на животе и, пуская слюни на подушку, храпел. Этот звук отвратительно звенел в ушах, испытывая терпение. Гарри только хотел разбудить его, как вспомнил ночное путешествие.
Воспоминания нахлынули на него, словно цунами, и от боли он чуть не заревел. Но, стиснув зубы, он посмотрел на Рона и, задернув балдахин, поставил на него заглушающее заклинание. Теперь ему ничто не мешало думать.
«Итак. Что мне теперь делать? Как себя вести? Кому верить? Думаю не надо выбиваться из образа хорошего мальчика. Будет тяжело. Так, сегодня суббота, надо сходить в Гринготтс. Ох, не получится. Уизли и Грейнджер сказали пристально следить за мной. Если только ночью, пока все спят. Нужно позвать Добби.»
— Добби! — тихо сказал Гарри. К счастью, домовик откликнулся.
— Чего желает Хозяин Гарри Поттер, сэр? Чем Добби может помочь? — Добби посмотрел на Гарри своими огромными зелеными глазами и прижал большие уши к голове. Он был все таким же — в грязной наволочке, тощий и очень худой. Он все так же доверительно смотрел на Гарри, как маленькая собачонка, которая обожает своего хозяина и готова вытерпеть всю боль, которую он причинит ей.
Гарри вдруг передернуло от отвращения. Как можно быть настолько преданным? Аж противно. Но не ему судить. Он сам был предан друзьям и старался угодить им.
«Да я же почти как домовой эльф!» — в ужасе подумал он и понял, что прав. Всю жизнь к нему относились, как к рабу, давая взамен только пустые слова о долге и чести. Права голоса он тоже не имел. Он никто. По крайней мере, был никем — что-то ему подсказывало, что поход в банк многое изменит в его жизни, так что он не собирался откладывать это дело.
— Добби, ты сможешь сегодня ночью, когда все уснут, незаметно аппарировать меня в банк, а потом обратно? Но так, чтобы это никто не заметил.
— Конечно, Хозяин Гарри Поттер, сэр! Добби поможет! Добби доставит своего Господина в банк!
— Отлично, — обрадовался Гарри, — тогда я ночью выйду за антиаппарационный щит и позову тебя.
Поклонившись, и ещё раз с обожанием посмотрев на Гарри, домовик исчез с негромким хлопком. Настроение Гарри поднялось на отметку «приемлемо», и он пошёл в душ, пока не проснулись остальные.
Закончив свои дела, Гарри вернулся в комнату и увидел, что все уже проснулись и одеваются.
Гарри посмотрел на Рона. Тот в своём обычном состоянии — сонный, едва разлепляющий глаза, заправлял кровать. Как-будто вчера ничего не происходило.
От обиды хотелось приложить Уизли чем-нибудь тяжёлым по голове, да так, чтобы он отключился. А потом попрыгать на его теле и хорошенько потоптаться на его веснушчатой роже, но, к сожалению, этого нельзя было делать. Подавив своё желание, он скрепя сердцем произнёс:
— Доброе утро, ребят!
Вышло неплохо. Вполне сносно.
— Доброе, Гарри! Как спалось? — спросил Рон, уставившись на него.
— Очень хорошо, спасибо. Кошмары не мучили, слава Мерлину.
«Ага. Меня теперь в жизни кошмары преследовать будут» — мрачно подумал Гарри.
— Это хорошо, — в его голосе звучало едва заметное сожаление. Гарри от злости скрипнул зубами. Хорошо, что этого никто не заметил.
— Мы на завтрак опаздываем, — сказал Гарри. Это оказалось хорошей мотивацией для рыжего. Он оделся с невероятной скоростью и через пять минут был готов.
— Ну что, пойдём? — спросил Гарри и вышел из комнаты.
В гостиной их ждала Гермиона. Увидев их, она нахмурилась:
— Почему вы так долго? Я уже заждалась!
— Прости, Герми. Просто поздно проснулись. Вот и все, — стал оправдываться Гарри.
«А ей-то какая разница? Вот взяла бы и пошла на завтрак. Чего с утра настроение портить? Хотя оно было испорчено ещё вчера вечером.»
— Хорошо. Идемте, а то опоздаем, — чуть задрав голову, она пошла к двери. Гарри и Рон вышли вслед за ней.
****
Войдя в Большой зал, Гарри оглушил шум галдящих учеников. Это было ужасно. Все кричат, орут и стучат столовыми приборами по столу.
Сев за стол, Гарри перевел взгляд на факультет Слизерин. Встретившись с двумя парами глаз — карими и серыми — он смутился и уткнулся взглядом в тарелку. Некстати вспомнилось, как эти двое поймали его в коридоре и признавались в любви. Весьма специфичным способом, надо сказать.
Воспоминания
Гарри шёл по коридорам после очередной отработки у профессора Амбридж. Его немного пошатывало от потери крови, но он упрямо игнорировал слабость и шёл в гриффиндорскую башню. Все было спокойно, пока его не окликнул знакомый, противный голос.
— Поттер!
Гарри обернулся и увидел Малфоя. Рядом с ним был ещё парень — высокий, не выше Малфоя, но выше Гарри это точно, брюнет. Свет факелов отражается в его карих глазах. Не такой бледный, как Малфой. Вроде его зовут Теодор Нотт, он лучший друг Драко Малфоя. Отец Теодора безоговорочно верен Тёмному лорду.
Переборов дрожь на последней мысли, он спросил:
— Что?
— Что с тобой случилось? — тут Гарри окончательно завис. Мало того, что они не стали его оскорблять, так ещё и интересуются что с ним случилось! Это не поддается объяснению.
— О чем ты? — Гарри решил отвечать вежливо, ведь никто пока ему не грубил.
— Ты весь шатаешься и бледный, — ответил Нотт. Во взгляде его читалось… беспокойство? Да ну, не может быть. Слизеринцы не стали бы беспокоиться о нем. Тут где-то есть подвох.
— Со мной все хорошо, — Гарри пошёл дальше. Вернее, собрался идти дальше. Как только он сделал шаг, то его ноги стали ватными и он упал бы, если бы чужие руки не подхватили его и не подняли. Как девчонку какую-то.
Гарри поднял голову и увидел, что его держит на руках Малфой, словно Гарри был пушинкой.
— Ну да, так мы и поверили, — произнёс он и понес Гарри в сторону гриффиндорской башни.
Сначала Гарри пытался вырваться, но понял, что это бесполезно и сдался. Он думал, что его несут в больничное крыло, но оно же в другой стороне. Он то уж точно знает.
— Куда ты меня несешь? — Гарри решил не гадать, а просто спросить.
Вместо ответа, Тео открыл дверь в заброшенный класс. Гарри поставили на пол и он смог осмотреться. Он помнил этот класс. Здесь он иногда сидел и грустил о Седрике. Класс находился не так далеко от гриффиндорской гостиной. Но это все равно настораживало.
— Что вам нужно? — спросил он у них и сел на чистый стул. Видимо, пока он не заметил, кто-то из них использовал очищающие и теперь класс не выглядел таким грязным, скорее пустым.
Но ответ этих двоих заставил его замереть на стуле:
— Ты.
И тогда Гарри понял, что пропал. Малфой и Нотт приближались к нему, расстегивая пуговицы на рубашке. Отойдя от шока, Гарри попытался встать, но его удержали руки, которые опустились ему на плечи. Он определил их, как руки Малфоя, а губы Тео прижались к шее.
— Эй, эй, ребят, вы чего? Вы что творите?! — Гарри стал отталкивать чьи-то руки, которые залезли под рубашку и стали гладить живот и бока. Его чуть не затрясло от отвращения. Ему казалось это неправильным. Ну, понятное дело, он-то сто процентный натурал. В отличие от этих двоих.
— Тише, успокойся. Тебе понравится, — прошептал ему на ухо Нотт.
«Ничего подобного!» — подумал он и стал вырываться в два раза сильнее. Но это не произвело на них впечатление, скорее подстегивало к новым действиям.
— Ребят, не надо. Отпустите! — попросил Гарри, зная, что они его не послушают. Палочку они, естественно, отобрали, и защищаться ему было нечем. В рукопашную не имеет смысла — они сильнее его в два раза. К тому же, у них были палочки.
— Да ладно тебе. Мы же хотим доставить тебе удовольствие, — произнёс Драко и заткнул, начавшего было говорить, гриффиндорца поцелуем.
Поцелуй вышел грязным и развратным. Немедля, Малфой протиснул язык между его губ и сразу начал исследовать щеки, нёбо и язык. Руки Тео хозяйничали на теле и опускались ниже, к самому дорогому. Гарри затопила паника. Он начал мысленно проклинать этих двоих, пытаясь сбросить чужие руки со своего тела. Но случилось кое-что ещё.
Миг — и голубая вспышка отбросила слизеринцев в противоположную сторону. Гарри шокировано смотрел на них, и, когда шок прошёл, поспешил уйти из этого места.
Больше в эту комнату он не ходил.
Конец воспоминания
— Гарри! Ты с нами? — перед лицом помахала чья-то рука, и Гарри быстро очнулся. Удивленно посмотрев на Рона, он обратил внимание, что те, кто сидели рядом, удивленно смотрят на него.