Часть 2 (2/2)
И она сейчас явно худее, чем была. У нее и так был тот тип телосложения, при котором тяжело набирается жир и мышечная масса, и два года в коме свели на нет все усилия Шепард. Хотя, она все же должна быть благодарна Церберу, обычно после двух лет комы люди не могут сразу же побежать и ввязаться в перестрелку.
Приняв душ, Шепард завалилась в кровать, и только сейчас обнаружила обзорное стекло на потолке. Звезды в ее каюте. Раньше ее это бы привело в восторг. Сейчас она чувствовала лишь легкое удивление, усталость и настороженность. То, что произошло с ней на базе Цербера, когда она смотрела в окно – ненормально, всегда любимый вид космоса не должен был вызвать страха.
Шепард перевернулась на спину, раскинув руки в стороны, и уставилась в окно. Россыпь звезд равнодушно и одновременно завораживающе мерцала в бархатной вечной ночи. Этот вид всегда нравился Шепард, хоть она и видела космос с самого детства. Раньше он не вызывал у нее чувства беспокойства как сейчас. Буквально за несколько минут все было уничтожено, а она только и могла, что смотреть на это.
Грудную клетку словно сдавило, Шепард не могла вздохнуть до конца, в каюте словно закончился воздух. Она практически ощущала вокруг себя бездонную пустоту, в которой вынуждена беспомощно болтаться. Шепард с силой вцепилась дрожащими пальцами в одеяло, едва ощущая холодную ткань. Нужно справиться с этим. Принять, что умерла, и двигаться дальше. Она должна научиться смотреть на космос так же, как раньше.
Так холодно и жарко одновременно. Шепард не видит перед собой ничего, кроме мельтешащих светлых точек в темноте. Она слышит звук собственного участившегося дыхания, и ничего больше. Никто не придет на помощь. Она в пустом безжизненном космосе. Никто не спасет. Сама не справится. Шепард перевернулась и села, надеясь, что так дышать будет легче, но не получается.
Тут есть воздух, – напоминает она себе, и все равно судорожно пытается вздохнуть.
– Шепард, я зафиксировала у вас тахикардию. Советую обратиться к доктору Чаквас, – как сквозь толщу воды донесся до нее механический голос.
Светлые точки продолжали вертеться перед глазами, дезориентируя. Шепард закрыла глаза, и откинула голову назад. Точки никуда не делись. Нет, с закрытыми глазами даже хуже.
– Шепард, если вам плохо, я вызову доктора Чаквас сюда.
Тут есть воздух, – настойчиво сказала себе Шепард, – все хорошо.
– СУЗИ, выключись, – слова выдавливались с трудом, и Шепард сделала вдох, – все под контролем.
Она кое-как скатилась с кровати, едва не упав на пол, и добралась до уборной, собрав по пути все углы и запнувшись на ступеньках. Ледяная вода немного привела в чувство. Не желая смотреть на свое отражение в зеркало, Шепард вышла и села в рабочее кресло, положив тяжелую голову на стол рядом с личным терминалом. Она все еще с трудом дышала, но ощущала себя немного лучше. В каюте есть воздух.
Все плохо. Жаль, что Шепард запомнила свою смерть в мельчайших подробностях. И это событие впечатлило ее больше, чем хотелось бы.
Шепард постаралась откинуть эти мысли в сторону и активировала терминал. Все равно в ближайшее время она заснуть не сможет, а так хоть делом займется. Ей очень многое нужно изучить и догнать эти два года.